– А откуда вам известно, какие именно украшения у нее имеются? Разве тот факт, что она была без них, указывает лишь на то, что она сама сняла их перед тем, как выйти? Какая глупость! Да у нее этих побрякушек – миллион! И никто, кроме нее самой, не может определить, что именно пропало…
– Ее мать, Лидия Григорьевна…
– Да перестаньте! Откуда она могла все знать, если они в последнее время практически не общались? Вета постоянно что-то покупала, какие-то колечки, браслеты… Я-то не мог дать ей денег на золото, но родители постоянно подкидывали… Вы сходите в ювелирный магазин или на Вольскую в антикварный, там ее хорошо знают… Она была помешана на украшениях, вот и Машка подтвердит…
– Значит, вы все-таки предполагаете, что ее убили с целью ограбления?
– Уверен! Она никогда не вышла бы из дома без украшений, она считала, что это все равно что выйти на улицу голой… Да вы спросите Машку, спросите…
– Почему вы решили рассказать о Перевалове и почему молчали до сих пор?
– Знаете, не очень-то приятно рассказывать о любовниках своей жены… к тому же жены, которая только что умерла… А мне какой резон сидеть за кого-то? У него нервы сдали, он прибил ее в парке во время ссоры, к примеру, а мне, ее мужу, отдуваться? Лишь только потому, что я ее муж? И что у меня была любовница? Нет уж, дудки… Пусть отвечает тот, кто это сделал… А со мной вы только тратите время… И вам, Садовников, будет потом, когда вы найдете настоящего убийцу, стыдно… Вы сделали самое простое – арестовали меня… Подумаешь, кровь на рукаве! Да мало ли чья кровь там может оказаться? Я-то ее не проверял…
– Но мы проверили: это кровь вашей жены…
– Ваши эксперты тоже могут ошибаться. Я никогда не бил Виолетту, поэтому даже предположить, что я днем раньше избивал ее, невозможно… Я и сам ума не приложу – откуда на куртке может быть ее кровь?.. Но поскольку я-то отлично знаю, что этой крови там быть не должно, вот я и решил, что ваши эксперты напутали…
– И чья же, по-вашему, это может быть кровь?
– У меня редко когда из носа идет кровь… Я ни с кем не дрался… Не знаю! Не знаю!!! Может, кто-то пришел и нарочно, чтобы подставить меня, вымазал рукава куртки кровью… Но все равно это не может быть Виолеттина кровь… Откуда ей там взяться?!
– Если это так и кто-то решил вас подставить, то вы очень хорошо должны знать этого человека… Ведь он должен был приблизиться к вам настолько, чтобы все это проделать, причем так, чтобы вы этого не заметили…
– Ко мне никто не приближался…
– Вы уверены? А ваша любовница, Берта?..
– Берта? Да вы что?.. – Он побледнел.
– Подумайте. Вы пришли к ней… она вас чем-нибудь угостила?
– Угостила? – Крупин задумался, припоминая их последнее свидание. – Ну да… Мы выпили вина, красного… Берта испекла яблочный пирог… Была еще какая-то легкая закуска… Точно, я пил вино. А потом уснул. Мне вдруг стало так хорошо, так спокойно… Я совершенно расслабился…
– Так, может, вино было не простым?.. Она могла добавить туда снотворного, после чего, убедившись в том, что вы спите, выйти из дома, позвонить вашей жене и сказать ей… Господи, как же я сам не догадался?! Я искал среди ее окружения близкого ей человека, по зову которого она могла бы выйти в парк, и не подумал о том, что это могла быть ее соперница! Берта…
– Она не могла… – прошептал начавший терять решительность Крупин.
– Смотрите! Она звонит вашей жене и говорит ей, что хочет с ней побеседовать… Что это очень важно, что речь идет о вас, о ваших отношениях… Словом, она хочет разобраться во всем… Думаете, Виолетта, которая вас так любила, отказалась бы встретиться со своей соперницей, чтобы поставить все точки над «i»?
– Но это невозможно… Вы же совершенно не знаете Берту! Она – чистый, порядочный и очень добрый человек. Она не могла убить Виолетту… То, что вы сейчас говорите, – полный бред!!!
– Вы не знаете женщин, Крупин. Думаете, Берту устраивала такая неопределенность? Да любая женщина, являющаяся любовницей женатого человека, только и мечтает о том, как бы избавиться от соперницы и занять ее место… Это она вам могла говорить все, что угодно, – что она якобы довольствуется ролью любовницы и живет только этим… Не верьте ей! Она вынуждена была так говорить, чтобы не раздражать вас своими постоянными упреками и ожиданием…
– Послушайте, я хотел поговорить с вами совершенно о другом. О Перевалове… а вы теперь решили приняться за Берту? Говорю же, вы на ложном пути…
– Хотел бы я посмотреть на убийцу, который давал бы показания против себя и своей сообщницы… – проворчал Марк, вспомнив вдруг, как он не так давно чуть ли не ползал вокруг дома Крупиных в поисках пробирки. Теперь уже почему-то эта идея с подбрасыванием или, точнее, с разбрызгиванием улики – крови Виолетты – показалась ему несостоятельной. Однако он решил проверить и эту версию. – Скажите, Крупин, после того как вы покинули квартиру гражданки Селезневой, вы сразу же направились домой?
– Разумеется…
– Насколько я помню, это случилось в третьем часу ночи, так?
– Так.
– И часто вы возвращались домой так поздно?
– Нет, не часто…
– Вы знали, что ваша жена не спит и ждет вас, что она сходит с ума от ревности?
– Да, знал. – Крупин отвернулся. – Как знал и то, что рано или поздно все это должно кончиться: я собирался поговорить с ней и все объяснить, попросить развода…
– Давайте вернемся к той ночи. Вы пришли домой в третьем часу. Кто был дома?
– В том-то и дело, что никого… Даже Даши.
– Что вы подумали?
– Я, честно говоря, не знал, что и думать. На всякий случай осмотрел спальню, подумал – вдруг Виолетта ушла от меня?..
– Что значит – осмотрели спальню?
– Шкафы. Ну, знаете, как в кино… Муж возвращается, а в шкафу – пустые вешалки…
– Понятно. И что же вы обнаружили?
– Что все в порядке. Тогда я подумал о том, что она, не дождавшись меня, вспылила, разозлилась и уехала с дочерью ночевать к матери…
– И как часто она это проделывала?
– Ни разу.
– Почему же вы так подумали?
– А куда она еще могла пойти с маленьким ребенком?
– И что потом?
– Я сидел, курил и думал, как мне следует поступить, чтобы не мучить ни Виолетту, ни себя, ни Берту… А потом вдруг вспомнил про Перевалова. Подумал: а вдруг она пошла к нему? Не знаю, откуда у меня взялась эта мысль. Скажу сразу – этот поступок меня удивил бы… И знаете почему? Потому что я хорошо знал свою жену, и дело не в том, что она нерешительная, нет: просто она не посмела бы, она побоялась бы этим своим уходом к Перевалову потерять меня навсегда… Хотя я думаю, что она все равно готовилась к этому, знала, что мы расстанемся… И я не уходил, потому что боялся, что она что-то сделает с собой…
– Крупин, вы так издевались над своей женой…
– Не больше, чем другие… – вдруг ледяным тоном произнес он. – Вот только не надо навешивать на меня собак! Вы уже, я чувствую, готовы меня с грязью смешать… Как будто бы другие мужики – ангелы…
– Хорошо. Оставим это. Что было потом? Вы сидели, курили… Вам не хотелось позвонить жене, узнать, где она, что с ней?
Садовников вдруг подумал, что тот факт, что до сих пор никто так и не обнаружил телефона Виолетты, тоже не случаен… Видимо, убийца побеспокоился о том, чтобы не всплыли ее последние звонки…
– Я звонил, звонил… Честное слово! Вы что же, не нашли ее телефон? Вот вы подумайте сами, Марк Александрович, – у него уже был другой, похожий на просительный, тон, – если преступник, который убил мою жену, позаботился о том, чтобы не нашли ее телефон, неужели бы он не избавился от куртки со следами ее крови? Ведь кровь – важная улика…
– Все это так, но кровь-то обнаружили на вашей куртке…
– Вот именно! После того как мне позвонили и сообщили о смерти Виолетты, я сидел дома и спокойно ждал вашего приезда… Я был в шоке, мне было вообще дурно, ведь моей дочери тоже грозила реальная опасность… Если бы это сделал я, неужели бы я сидел в этой злополучной куртке и ждал, когда меня арестуют?..
– Скажите, Крупин, вы звонили ее родителям? Подругам…
– Нет, не звонил…
– Но почему?.. Вам не кажется, что вы вели себя неестественно? Словно знали, где ваша жена…
– Я знал, знал! – вдруг крикнул он и даже вскочил со стула. Садовников напрягся. – Конечно, я знал, что она у Перевалова, иначе бы на самом деле позвонил и ее родителям, и всем, кому только было возможно…
– Кто вам сказал об этом?
– Можно еще одну сигарету?..
16
Вернувшись домой, Рита уже сто раз пожалела о том, что согласилась принять у себя вечером Перевалова с его знакомым композитором. Не самое лучшее время для встречи, если учесть, что она должна для начала выяснить отношения с Марком. Вдруг он решит зайти к ней, а у нее гости? Он, конечно, подумает, что она нисколько не расстроилась из-за его ухода, больше того, вернувшись к своей прежней жизни, она спокойно принимает у себя гостей, продает картины… Но дело сделано – надо подготовиться к визиту, выставить работы, приготовить что-нибудь к чаю… Да и прибраться не помешало бы…
