— Рейчел… привет, — ответила женщина, и в ее голосе прозвучало легкое удивление. Рейчел не сомневалась, что она тоже была на похоронах.
Ну и что ты обо всем этом думаешь, Элисон? Неужели ты поверила в то, что в гробу лежала Дженни? Но ведь ты в это не веришь, правда? Что же на самом деле произошло в Форт-Уильяме?
Разговаривала ли она с Элисон? Вполне возможно, поэтому ей следует быть осторожной.
— Я тебе не помешала, Элисон?
— Что? А, нет, нисколько.
Рейчел решила сказать, что ей нужно поговорить о безвременной утрате ее лучшей подруги.
— Я никак не могу смириться с этим! Я просто не знаю, как в это поверить. Вот почему… прости меня за этот звонок, но я подумала о тебе, поскольку ты всегда ходила с Дженни в горы…
— Не всегда, — перебила ее Элисон. — Лишь иногда, когда Мартин не возражал.
Мартин — муж Элисон, торговый агент какой-то крупной компании. Рейчел дважды встречалась с ним, и оба раза он изрядно утомил ее своим самодовольством.
— Да, конечно, но…
— Я уже говорила тебе в понедельник, Рейчел…
В понедельник? Значит, они все-таки разговаривали? Следовательно, надо удвоить осторожность.
— Я едва не отправилась с ней в горы в тот уик-энд, — принялась объяснять Элисон, — но за несколько часов до того, как мы должны были встретиться, в пятницу утром, она позвонила мне и отменила поход. Если бы я пошла с ней… все закончилось бы по-другому? Или нет?
Почему Дженни в последнюю минуту дала отбой?
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — осторожно промолвила Рейчел. — Но скажи мне, с чего вдруг Дженни передумала? Я знаю, что должна помнить об этом, но не помню.
Элисон не колебалась ни секунды.
— Потому что она еще не предполагала, в котором часу выходит и выходит ли вообще. Думаю, она была чем-то очень занята. В конце концов она все-таки пошла, но уже одна. Если бы только… ох, сейчас бесполезно говорить об этом, Рейчел. Я ведь не должна чувствовать себя виноватой, правда?
— Нет, конечно, не должна.
— И Мартин тоже так говорит.
— Так чем же она была занята, Элисон?
— Понятия не имею. Если кто и должен знать об этом, так только ты.
— Я была в Англии, — уклончиво ответила Рейчел. — Не могу же я следить за тем, когда Дженни уходит или приходит.
— Нет, — согласилась Элисон, — конечно, не можешь.
— Ладно, спасибо, что уделила мне время. Всего тебе хорошего. Пока!
— Пока, Рейчел. И тебе тоже всего наилучшего.
Рейчел отложила телефон.
— Итак, — подвела она итог для Джона, — через несколько часов после того, как Дженни отправила мне письмо, которое мы только что прочитали, она отменила совместный поход в горы, причем под каким-то неясным предлогом. — Рейчел задумалась. — Это совсем не похоже на Дженни. Вероятно, она планировала что-то такое, в чем Элисон, по ее мнению, не должна была принимать участия.
— Может быть. Или же мы с тобой выдумываем невесть что.
— Ладно, я звоню Чарли, — решительно заявила Рейчел.
Глава двадцать первая
Когда Рейчел уже почти набирала номер городского телефона «Нотерн Джорнэл», Джон вспомнил:
— Сегодня суббота, так что его может и не быть на работе.
— Тогда я попрошу секретаршу дать мне номер его домашнего телефона.
Она позвонила в газету, и дежурный администратор ответила:
— «Нотерн Джорнэл», добрый день.
Голос показался Рейчел незнакомым. Раньше в газете администратором работала Дениза, но это была явно другая женщина.
— Добрый день. Меня зовут Рейчел Саундерс. Я могу поговорить с Чарли Уотерсом?
— Одну минуту, сейчас узнаю.
Администратор перевела телефон в режим ожидания. В трубке раздалась стандартная мелодия, а Рейчел спросила себя, уж не разговаривала ли она и с Чарли в прошлый понедельник. Он ведь наверняка тоже был на похоронах.
Мелодия прервалась, и она услышала его прокуренный, сиплый голос:
— Рейчел!
— Привет, Чарли.
— Ты где? Все еще в Шотландии?
— Да, решила задержаться еще ненадолго.
— На сколько?
— По крайней мере еще на два-три дня. Как у тебя дела?
— Не очень, — откровенно ответил он.
— Понимаю… А на работе?
— Тоскливо и холодно, Рейчел. Она была нашей Дженни.
— Да, — подтвердила Рейчел, и ее голос дрогнул и сорвался.
— Но надо жить дальше, верно? Жизнь продолжается. А ты как, держишься? Мне было очень жаль тебя, Рейчел. Признаюсь без стеснения, на похоронах я плакал. Твоя надгробная речь получилась потрясающе трогательной. Ты, как никто другой, сумела передать смысл существования Дженни.
Она почувствовала, как к горлу подкатывает ком, и голос окончательно изменил ей.
— Когда я смотрю на пустой стол напротив, — продолжал Чарли, — мне кажется, что она может войти в любую минуту… с этой своей лукавой улыбкой на губах. Ты ведь знаешь ее улыбку — лучше любого из нас! — Он тихо вздохнул, но Рейчел все равно услышала.
— Чарли, — выдавила она, — мне нужно спросить тебя кое о чем.
— Валяй.
— У меня такое ощущение, что в последнее время Дженни была чем-то весьма занята. Чем-то очень важным для нее. Ты не помнишь, она не говорила нечто такое, что могло бы… Словом, что могло показаться тебе необычным?
— Трудно сказать, — протянул Чарли. — Она всегда была чем-нибудь занята, наша Дженни. Ей никогда не сиделось на месте.
— Но можешь ли ты вспомнить что-то конкретное? — настаивала Рейчел. Ее надежды, что Чарли протянет им какую-либо ниточку, таяли на глазах.
— Ну, был тут один отчет, над ним она провела много времени.
— Какой отчет?
— Об исчезновении девушки. «Глухарь».[15] Давнее дело.
Рейчел почувствовала, как кровь приливает к щекам.
— Какой девушки?
— Сейчас, дай посмотрю… Ты же знаешь, время от времени Дженни вела раздел криминальных новостей. Это дело об исчезновении девушки по имени Пола Декерс.
— Кто это?
— Она пропала без вести в 1996 году, кажется. Или в 95-м.
Рейчел напряженно размышляла.
Пола Декерс. Знает ли она некую Полу Декерс? Никаких ассоциаций.
— В свое время эта история наделала много шума, — продолжал Чарли. — Исчезновение молоденькой девушки шестнадцати или семнадцати лет всегда привлекает внимание средств массовой информации.
— Ее нашли? — спросила Рейчел.
— Нет, — ответил Чарли. — Она исчезла бесследно.
— И Дженни занялась расследованием этого дела?
— Да. Вообще-то, она не в первый раз пересматривала старые нераскрытые дела.
— О людях, пропавших без вести?
— О них, но и об убийствах тоже. В некотором роде она была нашим репортером криминальной хроники. Только я ведь не сказал тебе ничего, чего бы ты не знала сама.
Да, его слова не стали откровением для Рейчел, но она спросила себя: с чего бы Дженни вдруг заинтересовалась именно этим делом? Случайное совпадение? Интуиция подсказывала ей, что, скорее всего, нет.
1996 год? Или 1995-й? В то время я еще жила в Гленвилле. Тогда мне было…
Тогда ей было четырнадцать.
— Когда именно Дженни начала работать над этим делом? — спросила Рейчел.
— Она взялась за него пару недель назад. Незадолго… до своей смерти.
— Я могу попросить тебя об одолжении?
— Конечно.
— Не могли бы мы поговорить об этом подробнее? Мне любопытно, что хотела раскопать Дженни.
— Нет проблем. Я могу просмотреть папку с материалами, собранными Джен. Хочешь, чтобы я тебе перезвонил?
— А ты не будешь возражать, если я заеду к тебе на работу?
— Ничуть.
— Спасибо, Чарли.
— Не за что. Когда ты хочешь заехать?
— Прямо сейчас. У тебя есть время? Мы с моим другом Джоном как раз находимся в Гленвилле. Мы могли бы прибыть к тебе через час.
— Так скоро? Но мне еще надо закончить одну статью… А, какого черта, она подождет. Увидимся около трех.
— Спасибо еще раз, Чарли.
Незадолго до трех часов пополудни они подъехали к зданию «Нотерн Джорнэл». Администратор попросила их подождать, пока она позвонит Чарли Уотерсу. Рейчел нервно взяла газету со стеллажа и принялась рассеянно перелистывать ее, а потом перед ней возник Чарли Уотерс. Она поднялась ему навстречу и обхватила за необъятную талию.
— Чарли!
— Привет, Рейчел. — От него разило крепким запахом табака.
— Это — Джонатан.
— Наконец-то мы встретились. Дженни много рассказывала о вас.
Мужчины пожали друг другу руки.
— Ну, пойдемте, — пригласил гостей Чарли. — Я кое-что для вас подготовил.
Они последовали в его офис на втором этаже. Первым, что бросилось Рейчел в глаза, был пустой письменный стол Дженни. Она смотрела на него, и перед ней проплывали воспоминания.
