это наука, которая не имеет национальности. Ей все равно, какой у кого разрез глаз и цвет кожи. Если так долго люди искали, ищут и будут искать впредь этот список, уже неважно, человек какой национальности его отыщет.
– Нет, важно. Этим человеком обязательно должен быть китаец, поскольку тайна списка, возможно, приведет к великому открытию.
– Как же, как же! Я забыл про порох, бумагу и шелк, – попытался пошутить Ремизов, но Хвану шутка не понравилась. Он встал, подошел к одному из столиков, выдвинул ящик и достал небольшой мешочек. Затем поставил перед Ремизовым плоское блюдо. Развязав мешочек, он высыпал его содержимое на тарелку.
– Что это? Золото? – Ремизов наклонился над переливающейся горкой мельчайшего золотого песка.
Хван загадочно кивнул.
– Никогда не видел ничего подобного. – Павел Петрович наклонился над горкой так низко, что несколько песчинок, подобно муке, разлетелись от его дыхания в стороны и стали медленно оседать на поверхность стола.
– Но почему золото такое легкое? – удивленно посмотрел на Хвана Павел Петрович. – Это не песок, это просто мука золотая, да и только.
– Это китайское золото, – загадочно констатировал Хван.
– Еще одно из чудес света? Это, скорее всего, подделка. Я прав, Хван?
– Нет, не прав, – уже серьезно продолжил старик. – Это «китайское золото», полученное в лаборатории.
– Понятно… Без алхимии здесь не обошлось. Я читал о том, что китайские алхимики полагали, что все металлы представляют собой как бы «несозревшее» золото, которое дозревает в недрах земли тысячи лет, а алхимия способна на то, чтобы ускорить этот процесс в десятки раз. Это золото как раз продукт подобных опытов?
– Ты спросил меня о списке Чжана, я тебе ответил.
– Это значит, что в списке Чжана содержится рецепт получения китайского золота?
– Нет, список Чжана – это не что иное, как зашифрованное описание пути, по которому можно найти ту самую лабораторию, где хранится такое золото… Его там очень-очень много, потому так много людей хотят ее найти.
– Но я сильно сомневаюсь, что профессору Немытевскому так уж хотелось найти пещеру, забитую до потолка золотым порошком. Мне кажется, он искал что-то другое и, возможно, даже нашел бы, если не умер внезапно… Нет, Хван, профессор не стал бы всю свою жизнь искать какой-то золотой склад, он ведь не кладоискатель, а ученый, исследователь.
– Ты не уловил сути поиска… Китайские алхимики создавали не просто золотой порошок, а «эликсир бессмертия». Цель их работы была как раз зашифрована в древнем трактате «Дхармапады», где говорилось, что золото надо приготовить так, чтобы, съев его, человек мог стать бессмертным. Даже великий китайский поэт Цао Чжи написал об этом:
Открыты мне Небесные врата, Из перьев птиц я надеваю платье. Взнуздав дракона, мчусь я неспроста Туда, где ждут меня мои собратья. Лечу вперед, к восточной стороне, К стране бессмертных, у границ Пенлая. «Ты снадобье прими, – сказали мне, — И будешь вечно жить, не умирая».
– Значит, профессор знал, что ищет? Мне он ничего не говорил о том, что ему известно, о чем говорится в списке…
Павел Петрович задумался. Он вдруг отчетливо понял, что означали странные знаки на карте Немытевского… Только не знал, стоит говорить об этом Хвану, или пока промолчать.
После затянувшегося молчания, Хван разлил остатки байцзю по чаркам и сказал:
– Мы сегодня многое узнали друг о друге. Тебе нужно подумать и решить, сможешь ли ты открыть мне свою тайну, которую тебе передал профессор с горящими глазами… А потом, мы обсудим все остальное. Ступай к своим друзьям, они, наверное, заждались тебя совсем. Но не стоит им рассказывать о предмете нашей беседы. Особенно доктору.
Павел Петрович вышел из покоев китайца на свежий воздух и вдохнул полной грудью. Нескольких часов беседы с Хваном оказалось достаточно, чтобы понять, почему профессор Немытевский всю свою сознательную жизнь искал список Чжана. Ремизову, правда, было немного обидно от осознания того, что профессор не до конца был с ним откровенен. Хотя, возможно, он и сам не догадывался вначале об истинном содержании терракотового списка, а когда узнал, рядом уже не было Ремизова. Теперь все равно уже не узнать правды – у профессора не спросишь…
Павел Петрович неспешно прошелся по двору. Ночь была темная и довольно холодная, но идти в свою лачугу Ремизову не хотелось. Он присел на низкую скамейку, наспех сколоченную Петрухой, и, закрыв глаза, немного помечтал.
О том, как вернется в Петроград счастливым обладателем терракотового списка, обязательно разыщет Ольгу и расскажет ей все об отце. Как предъявит список ученым императорского университета, которые посмеивались за глаза над чудаковатым профессором, как… Впрочем, свежая волна ностальгии так крепко накрыла Ремизова, что он поскорее прошел на свою половину двора, чтобы не дать ей возможности захлестнуть его целиком.
