– Геронда, а каким образом монах может на практике переживать "мученичество" совести?
– "Мученичество" совести предназначено не только для монахов, оно – для всех людей, а монахи, кроме того, мучаются и сладкой мукой подвижничества. Однако, в сущности, для человека, который подвизается правильно, "мученичества" совести не существует. Ведь чем большую духовную боль испытывает человек, то есть чем ему больнее – либо за свою скверну, либо оттого что он соучаствует в Страданиях Господа, – тем большим божественным утешением ему воздается. Если совесть человека спокойна, то, даже имея скорби, расстройства и тому подобное, человек чувствует в себе божественное утешение.
Глава третья. О необходимости наблюдения за собой и познания себя
Исследование себя
В армии, в Войсках Связи, у нас была сеть радиослежения, а у радистов были таблицы распознания [своих и чужих радиостанций]. Мы следили за радиостанциями и понимали, какая из них чужая, а какая – наша, потому что иногда к связи между нашими радиостанциями подключались вражеские радисты. Так же всякому человеку следует наблюдать за своими помыслами и действиями, чтобы видеть, согласны ли они с заповедями Евангелия. Надо замечать свои ошибки, бороться ради их исправления. Ведь тот, кто позволяет своей ошибке проскальзывать незамеченной или не задумывается о своих недостатках, когда другие говорят ему о них, не может духовно преуспеть.
Исследование себя – это самое полезное из всех прочих исследований. Человек может читать много книг, однако, если он не следит за собой, все прочитанное не приносит ему никакой пользы. А вот если он за собой следит, то польза, которую он получает, велика, даже если он читает немного. В последнем случае поступки, поведение человека утончаются – что бы он ни делал. А иначе он совершает грубые ошибки и не понимает этого. Когда ко мне в каливу приходят посетители, то я приношу им пеньки для сидения с другого конца двора. И я заметил, что, уходя, люди даже не задумываются о том, кто отнесет эти пеньки обратно на свое место. Или, видя, как я несу им один пенек, и понимая, что его не хватит для того, чтобы усесться всем, посетители все равно ждут, пока я принесу им и другие. Но если бы эти люди хоть немножко задумались и сказали: "Хорошо, ведь нас пять-шесть человек, неужели батюшка должен сам таскать для нас пеньки с другого конца двора?" – то, взяв каждый по пеньку, они быстро перенесли бы их на нужное место.
– Геронда, одна из младших сестер спросила меня: "А будучи новоначальным монахом, Старец не имел падений в своей борьбе? У него не было никакого помысла "слева"? Он никогда не впадал в осуждение?"
– Когда в моей борьбе происходило что-то подобное или когда меня ругали, то я не давал всему этому "беспошлинных прав".
– Геронда, что значит "беспошлинные права"?
– Давать своим ошибкам, прегрешениям "беспошлинные права" – это значит относиться к ним с равнодушием. То есть стараться, чтобы осознание ошибки не касалось души, а "пролетало" мимо нее. Если земля окаменеет, сделается жесткой, то, сколько бы дождя на нее ни лилось, она не впитывает в себя воду. То же самое происходит и с человеком, который дает своим ошибкам и прегрешениям "беспошлинные права". Нива сердца такого человека ожесточается от равнодушия, и что бы ему ни сказали, что бы с ним ни случилось, его это не трогает, то есть он не чувствует своей вины и не кается. Когда я [будучи еще новоначальным] узнавал, что кто-то назвал меня, к примеру, лицемером, я не говорил: "Да чтоб ему пусто было, раз он говорит такие вещи", но старался найти причину, побудившую его так про меня сказать. "Что-то здесь неладно, – говорил я, – этот человек не виноват, это сам я был в чем-то невнимателен, дал ему повод, и он неправильно истолковал мое поведение. Ни с того ни с сего сказать такое он не мог. Если бы я был внимателен и вел себя разумно, он не истолковал бы мое поведение так превратно. Я навредил своему ближнему и дам за это ответ Богу". И сразу же я старался найти, в чем моя ошибка, и исправить ее. То есть я не исследовал, почему человек сказал про меня такое: от ревности ли, от зависти или потому, что понял превратно услышанное от других. Этот вопрос меня не занимал. И сейчас во всех [подобных] случаях я поступаю таким же образом. Если, к примеру, кто-то скажет мне жесткое слово, я не могу даже уснуть. И если дело действительно обстоит так, как он говорит, то я огорчусь и постараюсь себя исправить. Но даже если дело обстоит и не так, как подумал и сказал этот человек, то я все равно огорчусь, буду думать о том, что я в чем-то виноват, потому что был невнимателен и соблазнил моего ближнего. Я не валю всю вину на ближнего: я задумываюсь о том, как будет судить мои действия Бог, а не то, какими они покажутся людям.
Если человек не будет исследовать происходящее подобным образом, то ему ничто не принесет пользу. Часто говорят: "Такой-то человек потерял контроль над собой". Знаете, когда человек теряет над собой контроль? Когда он за собой не следит. Если у человека не все в порядке с головой, и поэтому он не контролирует себя, то у него есть смягчающие вину обстоятельства. Однако смягчающих вину обстоятельств нет у того, кто, не имея никаких проблем с головой, не контролирует свои действия, поскольку не следит за собой.
Опыт от наших падений
В исследовании самих себя вам будет очень полезно время от времени рассматривать свою жизнь: шаг за шагом, начиная с детского возраста. Это необходимо для того, чтобы видеть, где вы находились раньше, где вы находитесь сейчас и где вы должны находиться. Не сравнивая прошедшего с настоящим, вы не поймете, что, даже будучи в более-менее неплохом состоянии, вы все равно находитесь не там, где вам следовало бы находиться… Вы не поймете того, что огорчаете Бога. Когда человек молод, у него есть оправдание в том, что он находится в не слишком-то хорошем состоянии. Однако у него нет оправдания, если он, уже выйдя из юного возраста, пребывает в том же состоянии или же исправляется недостаточно.
Чем больше проходит лет, тем более духовно зрелым должен становиться человек. А используя во благо опыт своего прошлого, мы идем вперед более уверенно и более смиренно. Часто даже переменчивые взлеты и падения в [духовной] борьбе помогают человеку в том, чтобы он плодотворно и уверенно совершал свой духовный путь к Горнему.
Вполне естественно, если младенец, учась ходить, кубарем сваливается с лестницы, ударяется головой о перила, залезает с ногами на стул и падает с него. Малыш не понимает, что, забираясь с ногами на стул и вставая на его край, он упадет вместе со стулом. Однако, взрослея, ребенок приобретает опыт, зреет и становится внимательным. "В прошлый раз, – думает он, – я забрался с ногами на стул и упал. Сейчас я уже не буду этого делать". Так же и в нашей [духовной] борьбе: внимательно следя за всем происходящим и используя все во благо, мы приобретаем опыт, используя который получаем немалую помощь.
Помню, у нас дома, в Конице, было шесть лошадей: и взрослые кони, и жеребята. Однажды мне случилось переводить наших лошадок по бревенчатому мостику. Одно бревно прогнило, и нога молодой четырехлетней лошади провалилась между бревен и досок. Потом я починил мостик, заменил все сгнившие бревна и доски на крепкие. Однако каждый раз, когда я гнал лошадей через этот мост, лошадка, которая однажды на нем провалилась, начинала беспокоиться, трясти головой и либо, порвав уздечку, убегала, либо одним махом перепрыгивала на другую сторону мостика. Видите: уж если бессловесное животное – четырехлетняя лошадь использовала свой опыт и не наступала на тот мост, где ей однажды довелось провалиться, то насколько больше должен использовать опыт от своих падений человек!
Надо приковывать врага к одному месту и наносить ему удар
– Геронда, я еще не полюбила смирение, жертвенность, принятие несправедливости…
– Дело обстоит не совсем так, как ты говоришь. Я [за тебя] не тревожусь, потому что вижу, что в тебе появилась добрая обеспокоенность. Ты быстро избавишься от страстей, потому что ты начала "ловить себя на месте преступления". А это помогает больше, чем любой другой подвиг. Тот, кто "ловит себя на месте преступления", совлекается своего ветхого человека и выходит на правильную духовную дорогу. Наш ветхий человек расхищает то, что делает человек новый. Выучившись ловить нашего ветхого человека на месте преступления, мы ловим вместе с ним всех остальных воров, расхищающих то доброе, что дарует нам Бог. Таким образом, духовное богатство остается у нас.
– Геронда, а если я буду очень переживать за совершенную мной ошибку, например, за то, что я грубо поговорила с кем-то из сестер, то это пойдет мне на пользу?
– На пользу-то тебе это пойдет, однако тебе надо быть внимательной, чтобы не переборщить, не выйти за границы [разумной печали]. Испытывай огорчение, но вместе с огорчением испытывай и радость, потому что тебе была дана благоприятная возможность заметить свою вылезшую наружу болезнь и ее исцелить. Поразмысли так: "Раз я нагрубила сестре и повела себя с ней плохо, то это значит, что у меня внутри сидела какая-то страсть. А сейчас мне дана благоприятная возможность: страсть вышла наружу, чтобы я ее увидела и исправила". Но, конечно, и прощения у сестры попросить нужно. Падения помогают тебе познать саму себя. Все выходит наружу и потихоньку совершается полезная работа [над собой]. Погляди, ведь и врачи иногда дают больным разные вещества для того, чтобы проявились симптомы их болезни и был поставлен правильный диагноз. Например, больным дают сахар, потом берут у них на анализ кровь и смотрят, повысился ли уровень сахара.
