– Меня зовут Ариэль Стейнер, – представилась я ему.
Тернер встал и пожал мою руку, проговорив:
– Сильное рукопожатие.
Надо было придумать остроумный ответ – нечто, что сформирует в его сознании образ умной, напористой девахи, которая за словом в карман не полезет, – такой же бедовой, как ее рассказы.
– Это все потому, что, пока нет подходящего бойфренда, бедной девушке поневоле приходится работать руками, – выдала ему я.
Тернер покраснел, а я подумала: «Если уж мне удалось так легко вогнать замредактора в краску, то наверняка светлое будущее в этой конторе мне обеспечено».
И я вручила ему дискету.
– Файл называется «Надувной», – пояснила я, – но там есть и второй рассказ, и я надеюсь, вы его тоже посмотрите.
Тернер выгнул дугой бровь и спросил:
– Как называется второй файл?
– «Обольщение».
Хмыкнув, он перекинул файлы в свой компьютер.
«Надувного бойфренда» напечатали двадцать пятого сентября, как раз в день моего рождения. Мне исполнилось двадцать два. Утром я проснулась в радостном возбуждении, но дальше все пошло наперекосяк. Когда я пришла на работу, Крыса уже названивала мне по селектору.
– Зайди в мой кабинет, – буркнула она. – Надо отправить по факсу некоторые бумаги Джефу Маккойду из фирмы «Эрхард и Лиеб».
Я вошла.
– Пошлешь только страницы четыре и пять, а также титульный лист, – сказала начальница, протягивая мне бумаги. – И проверь, чтобы название фирмы было написано правильно.
– А оно есть в справочнике?
– Выясни сама, это твоя обязанность.
Подобный ответ я получала от нее всегда, о чем бы ни спрашивала.
Я вернулась к столу, выяснила в справочном номер, а потом позвонила в фирму и попросила секретаршу в приемной продиктовать мне их название по буквам.
Она добросовестно продиктовала все, включая запятые, и даже объяснила мне, что название фирмы следует заключать в кавычки.
«Господи, неужели она считает меня такой тупицей?» – недоумевала я.
Вскоре я получила еще один удар по своему самолюбию.
Я попросила, чтобы меня соединили с секретаршей Джефа Маккойда. Она дала мне номер факса их фирмы. Я пошла к аппарату, стоящему в зале, отправила факс и вернулась к своему столу. Секунд через тридцать из кабинета возникла Крыса.
– Ты выяснила номер?
– Да. Секретарша Маккойда велела послать факс на общий номер фирмы, я так и сделала.
– И напрасно, – возразила Крыса. – Тебе нужен его прямой номер.
– Но секретарша так сказала.
– Она работает там временно.
– Я тоже, – ответила я, в душе надеясь, что меня уволят за дерзость.
– Перезвони, узнай прямой номер и снова пошли факс, – сказала начальница и скрылась в кабинете.
Мне пришлось повторить все сначала. Закончив, я достала из верхнего ящика толковый словарь и начала изучать под столом первую страницу: «Абакист, сущ. м.р. Специалист по выработке манильской пеньки из абаки (текстильных бананов)». Потрясающе. Мне давно хотелось узнать, как называется такой человек.
Из кабинета вышла Крыса. Словарь с громким стуком упал на пол.
– Где у тебя страницы, которые только что ушли по факсу в «Эрхард и Лиеб»? – Я вручила ей листки. – Это совсем не то, что следовало послать. Я просила страницы два и три, а ты отправила четыре и пять.
– Вы сказали четыре и пять. Я помню это совершенно точно.
– Отправь им страницы два и три с извинением, что отослала не те.
– Извинение должно быть на официальном бланке?
– Да.
– В виде записки или письма?
– Ты сама должна знать такие вещи.
Повернувшись на каблуках, начальница ушла к себе в кабинет. Я напечатала извинение, отправила все по факсу и вернулась за стол. Зазвонил селектор.
– Слушаю.
– У тебя есть копия извинения – того, что ты только что отослала с курьером? Мне нужна еще одна.
– Вы имеете в виду, которое я послала по факсу? Вы сами велели мне послать извинение по факсу.
– Нет, неправда. Я просила отослать с курьером.
На какое-то мгновение я усомнилась в том, кто из нас не в себе – Крыса или я. Когда на протяжении всего дня каждый, с кем имеешь дело, обращается с тобой как с умственно отсталой, поневоле начинаешь думать, что они, возможно, правы.
– Я совершенно уверена, что вы просили отослать по факсу, – сказала я. – Но могу также и передать с курьером.
К тому времени, как я все закончила, голова у меня шла кругом и я обливалась потом. Мне хотелось только одного – прочитать свой рассказ в газете, чтобы утешиться сознанием того, что, хотя для Крысы я не более чем временный работник, у меня за душой есть нечто, о чем она не имеет ни малейшего понятия.
Ровно в полдень я выскочила из здания, помчалась к стеллажу с бесплатными «Сити Уик» на углу, вытащила газету и открыла ее на страничке с содержанием. Вот оно – в середине страницы:
Рубрика «Я»
Ариэль Стейнер.
«Надувной бойфренд»……………….37
Я быстро раскрыла газету на тридцать седьмой странице. Сверху фирменным шрифтом «Сити Уик» были набраны заголовок, мое имя и фамилия, а в середине текста была помещена картинка, изображающая эльфоподобную девушку, взваливающую на спину надувного мужчину. Внизу стояла подпись: «Надуй меня». Я прочитала рассказ от начала до конца, стоя там же, на углу, и уже собиралась уйти, когда к ящику подошел важного вида мужчина средних лет и взял одну газету. Я на мгновение взглянула на него, представляя себе, как по дороге домой он станет читать мой рассказ, абсолютно не догадываясь о том, что обменялся сегодня взглядом с той самой девушкой, которая его написала. Я была известной и анонимной одновременно, и мне нравилось и то, и другое.
Мы встретились с Сарой за ленчем в «Метлайф-билдинг». Она читала «Надувного бойфренда», пока мы слушали новую группу, а я поглощала кекс, купленный мне подругой на день рождения. Когда она прочитала рассказ, я спросила:
– Ну и как тебе?
– Не знаю, – уныло протянула она.
– По-моему, ты не в восторге?
– Ну, прежде всего, мне не нравится мой псевдоним.
– А чем он плох?
– Фарра? Люди решат, что я какая-то холодная пустышка, балующаяся наркотиками. А ты и вправду думаешь, что я… – она пробежала глазами страницу, – рассказываю всем незнакомым парням интимные подробности своей жизни?
Надо было поскорее исправлять положение.
– Э-э… конечно, нет, – возразила я. – Это гипербола. И с чего ты взяла, что это ты? Персонаж вымышленный. Просто я придумала, что в этом месте главная героиня испытывает ревность, поэтому рассказ приобрел более мрачные краски.
– Ты считаешь меня совсем глупой? Это же очевидно, что ты обо мне такого мнения! Жаль, у тебя не хватило духу сказать мне это с глазу на глаз, вместо того чтобы печатать в газете!
