Однако послышавшийся из-за кустов шум так и не дал мне расслабиться. Шорох листьев, треск ветвей, непонятный скрежет, будто по земле волокли какой-то крупный предмет. Очень осторожно раздвинув ветви, я прильнула одним глазом к образовавшейся таким образом щёлке. Вечер давно наступил, и парк не освещало ничего, кроме помигивавших над головой звёзд, так что заметить меня никто бы не смог. Если, конечно, случайно бы о меня не споткнулся, но, учитывая, что я расположилась среди густой растительности, это было маловероятно.
Вскоре я различила в десятке ярдов от себя двух человек, действительно притащивших с собой какой-то мешок. Ох, нет… Присмотревшись получше, я поняла, что к мешку прилагаются две ноги, обутые в невысокие кожаные сапоги. Длинный мешок был попросту натянут на голову какому-то человеку и несколько раз обвязан вокруг верёвкой. Тут уж я стала смотреть во все глаза. Эти люди остановились на месте и чего-то ждали, а значит, столь странное происшествие должно было получить какое-то развитие.
Развитие не заставило себя ждать. На этот раз шорох шагов послышался со стороны замка. По пролегавшей справа от меня тропинке к незнакомцам приблизился ещё один человек, которого я не могла пока видеть из-за смыкавшихся кругом ветвей. Проделывать же для себя новое окошко в живой зелёной стене я не рискнула. Ежу было понятно, что играли здесь по-крупному.
— Всё прошло чисто? — спросил голос вновь пришедшего.
Знакомый голос…
— Да, — хрипло ответил один из мужчин. — Он не успел даже пикнуть.
— Очень хорошо. Распакуйте его.
Приятный баритон графа трудно было с чем-нибудь перепутать.
Пленника развязали и, особенно с ним не церемонясь, стащили с головы мешок. Тот склонился к земле, опираясь руками о колени, и часто задышал, хватая ртом воздух. Волосы были растрёпаны, вспотевшая рубаха липла к телу. Я изо всей силы напрягла глаза. Мне только кажется, или я знаю этого человека? Нет, лично знакомы мы не были, но мне доводилось видеть его на некоторых церемониях. Если я не ошибалась, то это был Бенсон Бридж, глава местной купеческой гильдии.
— Ну что, Бен, теперь ты понял, что я не шучу? — спросил Рейвен, подтверждая моё предположение таким обращением.
Бридж поднял на него затравленный взгляд.
— Тебе это так просто с рук не сойдёт, — процедил он, стараясь не терять лицо.
Граф усмехнулся.
— Ну разумеется, сойдёт, — возразил он. — Никто даже не знает, что тебя привезли ко мне. Зато о твоей любви к бутылке известно всем. Подвыпил человек, шёл, споткнулся, да и упал в какой-нибудь овраг, а там его и вовсе волки съели. Бывает такое? Бывает, — подтвердил он, видя, как торговец нервно сглотнул. — А я ведь тебя предупреждал: не переходи мне дорогу. А теперь предупреждать поздно. Уведите его вниз. — Это было сказано тем двоим, что доставили сюда Бриджа.
— И что с ним делать дальше? — спросил один из них.
— Посадите в седьмую камеру, — ответил Рейвен, пристально глядя на торговца.
— А дальше?
— Дальше как обычно. Пристегните и нажмите на рычаг. Всё. Я должен вернуться к гостям.
Граф развернулся и зашагал обратно к замку. Его люди потащили куда-то торговца. Я рискнула чуть-чуть высунуться из кустов. Уж очень хотелось понять, что это за такое "вниз". Куда они собирались уволочь пленника? Ответ я получила на удивление быстро. Ярдах в восьми к востоку от того места, где состоялась встреча с графом, лежал большой серый камень овальной формы. Человек графа сдвинул его в сторону, насколько я могла судить, чрезвычайно легко. И, частями, нырнул в разверзшуюся под камнем темноту, словно в болото погрузился. Второй затолкал туда же Бриджа, и сам последовал примеру остальных. Вытянувшиеся из темноты руки с лёгкостью водрузили бутафорский камень на место.
Я снова опустилась на землю в своём укрытии. Тут всё было более или менее ясно. Очередной потайной лаз, ведущий всё в тот же подземный ход, по которому мы с графом не так давно благополучно бежали от барона. Отсюда можно было попасть либо в тот же самый коридор, либо в один из тех, что от него ответвлялись. А вот что это за загадочная седьмая камера, и что происходит, когда в ней нажимают на рычаг… Пожалуй, я не хотела этого знать. Чутьё же газетчицы молчало, не торопясь извещать свою обладательницу о том, что узнать об этом ей всё же в перспективе придётся.
Зато история с Клариндой ван Дрейк приобретала теперь новые краски. Что, если барон был прав, обвиняя графа в её загубленной судьбе? Сейчас я уже ни в чём не могла быть уверена. Если Рейвен действительно был виновен, выходило, что именно я помешала свершиться возмездию. С другой стороны, я в первую очередь спасала не графа, а свою собственную жизнь. Так что даже если бы точно знала, что Рейвен виновен, вернее всего всё равно поступила бы также. Так что выходило, что именно готовность барона действовать, невзирая на средства и не щадя случайных свидетелей, привела к плачевному для него результату.
Ещё какое-то время я просидела в кустах, не рискуя слишком рано покидать своё убежище. Потом осторожно выбралась из парка и, покинув территорию замка, возвратилась домой.
Глава 6
Долго раздумывать над выбором дома свиданий я не стала. Остановилась на одном популярном борделе, располагавшемся в самом центре города, но, как и все заведения такого рода, не на основной улице, а в маленьком переулке, где он не мозолил глаза добропорядочным гражданам. Зато, уже оказавшись в таком переулке, трудно было усомниться в назначении двухэтажного особняка с большим количеством окон, занавешенных алыми шторами. Ещё меньше сомнений оставляла закреплённая над дверью вывеска, на которой недвусмысленно красовалась розовая камелия, символ страстного желания.
К дому свиданий я подошла ближе к вечеру, так как предполагала, что в это время суток застану большее число девушек на рабочем месте. Поправив съехавшую за спину сумку, громко постучала в дверь.
Примерно через минуту на пороге возник здоровый широкоплечий детина, одетый в ливрею, чем-то напоминающую лакейскую. Привратник осмотрел меня критическим взглядом, безошибочно определил пол посетительницы и безапелляционно произнёс:
— Жён, невест, матерей и сестёр не пускаем.
И попытался захлопнуть у меня перед носом дверь. Ничего не получилось: я своевременно поставила в проём ногу.
— А я не жена, не невеста, не сестра и тем более не мать, — радостно оповестила его я.
— Кузин тоже не пускаем.
— А я и не кузина! Я газетчица.
— Да хоть бы белошвейка, — пожал плечами привратник. — Пускать не велено!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
