Мери сцепила пальцы рук, лежавших на коленях:
— Не надо, мистер Дервент.
— Почему это не надо? Вас же нужно спасти от махинаций миссис Форд, не так ли?
— Нет. Просто… Ну, вы должны понять, что я не могла бы позволить вам этого.
Он окинул ее проницательным взглядом:
— Только, умоляю, не стоит снова рассказывать мне про «обузу»!
— Тем не менее это так. — Она надеялась, ей не придется объяснять ему, что Леони имеет на это куда больше прав, чем она сама. Но кажется, это было необходимо, и она продолжала: — Я хотела сказать, мисс Криспин едва ли примет подобный поступок как нечто само собой разумеющееся.
— Ха!.. И это все? Мне показалось, вы уже поняли из нашей беседы за ленчем, что у нее уже есть свой кавалер. Ее дальний родственник, капитан третьего ранга, напросился сопровождать ее на эти танцы еще на прошлой вечеринке в «Тритоне». Ей пришлось сжалиться над беднягой. И хотя, если бы не это, я почти наверняка пригласил бы ее сам, что такого странного, если мы отправимся туда вместе? Никаких помех я не вижу. И если вы собираетесь начать свою следующую реплику со слов «Признаться, я не люблю вечеринки», как это уже было однажды, на вашем месте я бы воздержался.
— Но так оно и есть, увы, — сказала Мери. — Я чувствую себя не в своей тарелке на таких сборищах.
Наступила короткая тишина. Потом Клайв бесстрастно произнес:
— Знаете, мисс Смит, порой мне хочется устроить вам хорошую встряску. Отвечайте без экивоков: собираетесь ли вы идти танцевать в «Тритон» со мной, или мне придется подыскать вам какого-нибудь юношу, в сопровождении которого ваша чувствительная натура не почувствует себя обузой?
Уязвленная силой его сарказма, но тем не менее счастливая, Мери ответила:
— Не надо. Мне бы… очень… хотелось пойти туда с вами.
Он выдохнул, изображая вздох облегчения.
— Ну, благодарение Богу за это, Джейн Эйр, — сказал он.
Мери остолбенела:
— Почему вы меня так назвали?
Его глаза лукаво заблестели.
— Потому, что вы сочли нужным обидеться, когда я Назвал вас Золушкой. А Джейн не в пример больше напирала на свое желание остаться в тени. В общем, мы понимаем метафоры друг друга, равно как и романтические устремления… И пусть они пронесутся мимо, эти сто лет!
Он снова подсмеивался над ней, но отчего-то это ее уже не уязвило. Она проведет с ним еще один вечер. Они будут танцевать… смеяться… потом — домой, мечтать… это будет чудесно, но недолго.
По установившемуся обычаю по вечерам Мери пешком отправлялась в Куинс-Бичес повидать Нелли, — и всякий раз ожидала наступления этого часа с радостью.
Нелли, кажется, не желала обсуждать с нею ничего, помимо новостей, приносимых Мери из Кингстри, да мелких событий в Куинс-Бичес, о которых узнавала из рассказов Барни или миссис Форд. Мери ни разу не столкнулась в комнате Нелли с Леони, а сама Нелли старалась не упоминать это имя. Но от Барни Мери слышала, что, по его мнению, ему удалось убедить ее в том, что Леони действительно плохо расслышала его предупреждение насчет Тарквинита, и уже по тому, что Нелли ни разу об этом не заговорила, Мери решила, что он и правда преуспел в этом.
С каждым днем ей все больше нравилась эта девушка, хотя бы потому, что сама Мери совсем на нее не походила. Таким образом, обнаруживаемые ею все новые различия в их с Нелли характерах и склонностях предполагали возникновение привязанности того же рода. Будь у них немногим больше времени для общения, для того чтобы получше узнать друг друга, Нелли могла бы даже занять место Клэр…
За день до назначенного танцевального вечера, когда Мери срезала дорогу к Куинс-Бичес через лес, ее догнала Леони Криспин.
Леони правила вороным жеребцом, которого ревновала к любым клиентам Барни, — именно поэтому, как подозревала Мери, он никогда не упускал случая отдать его кому-нибудь, затем лишь, чтобы потом объявить Леони, что прямо сейчас коня нет в стойле. Этим вечером, впрочем, она его получила и правила им с теми непринужденностью и изяществом, которые всегда отмечали ее действия. Заставив коня перейти на шаг рядом с Мери, она получила дополнительное превосходство, заключавшееся в высоте, на которой оказалась.
— Должна заметить, — начала она, — Клайв не слишком утруждает вас этой вашей работой. Нельзя сказать, что вы постоянно сидите, уткнувшись в книгу. Так что пора договориться о верховой езде, даже если вы еще не помышляли об уроках. У вас находится время наносить Нелли ежевечерние визиты, в перерыве вы сидите с Клайвом в ресторанах Саутгемптона… Диву даюсь, когда вы вообще успеваете вынимать из футляра пишущую машинку!
Между подругами подобный упрек прозвучал бы как безобиднейшая шутка, и Мери могла бы отплатить тою же монетой. Но тон, каким это было сказано, заставил шутку прозвучать рассчитанным оскорблением.
Она холодно ответила:
— Поверите ли, я даже успеваю печатать на ней. И до тех пор, пока я справляюсь с работой, я вольна выбирать распорядок дня самостоятельно. Более того, моя поездка в библиотеку в тот день отнюдь не была моей личной прихотью, как вам и объяснил мистер Дервент.
— Хорошо, хорошо… Нет нужды, изображать оскорбленное достоинство! Я даже не делала вид, будто меня заботит эта ваша поездка или будто я не поверила ему, верно?
— Это не должно было вас обеспокоить в любом случае.
— Действительно, с чего бы? Какой смысл всерьез состязаться с представителями другой весовой категории?
Мери решила, что, будь у нее боевой хохолок, как у бойцовского петушка, тут бы он и раскрылся во всей красе:
— Я не совсем поняла вас.
— Ну, разумеется. Будем стоять до последнего, иными словами. Клайв, ясно, считает вас богиней делопроизводства, так что вы получили бы ценный приз на конкурсе идиоток, попытавшись испортить карьеру, соблазнив его. В любом случае спите спокойно, хорошо? Я не рву на себе волосы от ревности после вашего милого тет-а-тет в ресторане. Я всего-навсего обратила внимание на обилие у вас свободного времени. Если бы я вынашивала всякие гнусные подозрения на ваш счет, я вспомнила бы о счастливых минутах, которые вы провели с Клайвом в Кингстри, когда Нелли не болталась поблизости. Но это меня ни чуточки не заботит. Видите ли, женщины сразу понимают, в какой именно момент начинается их борьба за мужчину.
— И ваши пальцы не зудят при моем приближении? — сухо вставила Мери.
— Мои пальцы? — нахмурилась Леони. — Это что, какая-то цитата? Простите, не припоминаю.
Радуясь, что загнала ее в тупик, пускай даже с помощью банальной цитаты, Мери пояснила:
— «Макбет». «Если в пальцах зуд не врет, что-то страшное грядет». Мне показалось, именно это ощущение вы хотели передать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
