— Сразу к делу, нам нужно ваше перемещение. Я так понимаю, расстояние не имеет значения? Вы будете самым высокооплачиваемым курьером в мире. Возить вы будете особый товар, что именно можете догадываться как вам угодно. Но лучше вам не вдаваться в детали. У на все готово, завтра вы летите с двумя охранниками в Ташкент, забираете партию товара, когда будет готовы, мне дадут знать, ваша жена вызовет вас сюда. Вы получите свои деньги, но пока побудете моими гостями. О дальнейшем сотрудничестве мы поговорим по результатам первого дела. Вот сумма за первое дело. — Он написал на листочке сумму, показав ее Мише.
Сумма была небольшой, парень даже удивился и поднял брови. Всего пятьдесят тысяч?
— Это в долларах. Далее сумма может вырасти. — Бандитский босс смотрел испытующе, и Миша вспомнил как его учили, сразу согласиться будет подозрительно. Он стал отказываться от работы, придав сомнения голосу, чтобы у босса был стимул его убеждать. Потом стал торговаться по сумме оплаты. Павел окончательно убедился, что парень как все, готов продаться за большие бабки, и только набивает себе цену. Это было понятно и укладывалось в его систему мироустройства. Сумму подняли всего на десятку, но оба устали от переговоров. Павел достал бутылку коньяка, предложив выпить за успех дела.
Разместили Михаила отдельно от Галины, не дав им даже переговорить. Он все мучался, как сообщить ей что они под наблюдением товарищей из конторы, не угробив свои жизни. Такой возможности ему не предоставили, встретились они только на завтраке, при большом количестве охраны.
Чтобы дать девушке понять, что служба безопасности в курсе, где они, Михаил попросил к кофе черную булочку с маслом и вареное яйцо. Яйцо принесли, а черных булочек не оказалось, парень взял круглую белую, покрутил с сомнением, разрезал и стал намазывать маслом.
— Жаль, я привык есть черный хлеб с отрубями, он более полезен.
По глазам жены он понял, что она вспомнила их нахождение в институте ФСБ, и прикрыл глаза, глотая кофе, как будто от удовольствия. Девушка все поняла, это стало заметно по повеселевшему взгляду. Охранник заметил их маневры, подошел к боссу, что-то прошептал. Их тут же развели по комнатам, к Мишке пришел начальник охраны, и начал его пугать.
— Я понял, у вас какой-то шифр. Что значит эта черная булочка? Почему она так обрадовалась? Мы не можем рисковать партией товара, и я тебе говорю — ты всегда будешь у меня на мушке, понял? А твою беременную суку я хлопну лично, пред этим пропустив чрез весь взвод охраны. Всосал?
Михаил уже жалел о своем демарше, быстро крутил мысли, чтобы придумать. Врать он умел плохо, но пришлось брать себя в руки и пытаться успокоить охранника.
— Это не шифр, это личное. Когда мы были на Алтае, утром в гостинице нам давали такие булочки. Я просто хотел ее успокоить, это были самые счастливые дни, там я сделал ей предложение, и обещал заботится о ней, вот это я и хотел ей напомнить. — Оправдание было явно слабым, но другого придумать парень не успел.
— Ты меня слышал. Ты всегда у меня на мушке. Запомни, или вы никогда не увидите больше ни Алтай, ни родной город, андестенд? — Взгляд охранника был злым, доверия в нем не было на грамм.
Михаил старался подстроится под него — как учили, дыхание тон в тон, подражание движениям, повторение слов оппонента.
— Я тебя слышал, я понял, что у тебя на мушке, я не подведу. В родной город мне нет смысла возвращаться. Мне тоже нужны деньги, скоро родится ребенок, и я давно хочу перебраться в город побольше. Мы можем попробовать сотрудничество, и, если это не будет угрожать жизни моей семьи, я останусь с вами.
Если вам нравится книга, ставьте лайки, подписывайтесь на автора, мне будет очень приятно.
Глава 22
Вскоре ему выдали дорожный набор вещей, билеты на самолет и в сопровождении того же начальника охраны и еще одного громилы, он поехал в аэропорт. В самолет охрана садилась без оружия, но по всему было видно, что с ним эти господа справятся легко.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В Ташкенте была летняя жара — градусов 36, в темных костюмах троица быстро взмокла. Встречали их продавцы товара, которым его охранники явно не доверяли. Тем более, что с самолета они вышли безоружными, а к такому парня явно не привыкли.
По виду, продавцы не были узбеками — те же русские парни, решившие делать деньги на смерти своих соотечественников. По нервным движениям и словам было ясно, что они сами сидят на местной наркоте — либо жуют, либо курят. Их разместили в доме у местного бая, за высоким глиняным дувалом, по двору и в доме ходили люди с автоматами. Михаил старался ни с кем не встречаться глазами — военная подготовка ограничилась срочной службой, и умирать случайно не хотелось. Вечером их пригласили на пир, даваемый согласно национальным традициям — под навесом во дворе, за выставленными на низком столе кучей блюд, шелковыми подушками на подиумах по периметру. Женщин не было видно совсем — подавали еду повара в белой одежде, поминутно кланяясь. Вечер был мучительным, приходилось много есть, плов, мясо, улыбаться пространным тостам, пить с каждым гостем. Охранники были настороже — передача денег в обмен на товар планировалась завтра, поэтому расслабляться они не собирались. В конце концов, старший команды откланялся, и они ушли в большую комнату, предоставленную им на троих. В стене, в специальных нишах хранилось постельное белье и пуховые тюфяки с подушками и одеялами. Мишка быстро постелил себе постель, разделся и лег. Делать вид что спит не пришлось — выпитое вино кружило голову, и он провалился в душный липкий сон. Ночь была жаркой, тюфяки эту жару усиливали, тело было мокрым. Сон прерывался каждым звуком, хотелось пить, а еще лучше — нырнуть под холодный душ. Но ходить по чужому дому ночью было страшно.
Утро настало рано — уже с пяти утра во дворе послышались голоса, кто-то мел двор, потом запахло дымком — растопили тандыр. Вскоре к запаху дыма добавился запах свежего хлеба и их позвали на завтрак. Первым делом мужчины двинулись к санузлу — за ночь никто не покидал комнату, а выпито было немало. Михаил вошел в санузел последним, к его счастью, тот был совмещенным, и плюнув на все, он принял прохладный душ. В голове прояснилось, захотелось чаю.
На завтрак подали горячие лепешки с маслом и сливками, чай из казана — зеленый, плотный и солоноватый, со сливками и чем-то еще. Фрукты стояли в огромных глубоких блюдах. Но охранники быстро выпили чай, отказались от второй пиалы, чем огорчили хозяина, и попросили перейти к делу. Хозяин, притворно вздохнув, повел их в кабинет. Это место Мишка запомнил навсегда — что-то подобное было в модном турецком сериале. Много ковров, позолота на мебели, мозаика, лепнина и роспись на стенах, узорчатые решетки на окнах, древние кувшины в нишах, видимо очень ценные, судя по гордости хозяина.
Передача денег прошла спокойно, главный проверил «товар», удовлетворенно кивнул. Потом они попросили место на полчаса, для подготовки курьера. Их вернули в ту же комнату. Старший охраны достал костюм, типа мужского нижнего белья — тонкий и со множеством карманов. Михаила заставили раздеться до трусов, натянуть костюм, потом охранники разложили пакеты с «товаром». Наркотик был расфасован в пакеты, так на вскидку около полкило, таких пакетов было больше десятка — партия была огромной. Охранники в четыре руки ловко раскладывали пакеты по карманам — даже ниже колена спереди были карманы, на спине, на рукавах. Разместив весь товар, ему выдали легкий балахон, который узбеки носят под халатом, накинули полосатый халат, и старший позвонил Велесу.
— Посылка готова. Забирайте. — С той стороны видимо тоже были готовы, потому что Михаил исчез на глазах.
Хитрый хозяин, который намеревался после того, как они выедут из города, отнять товар и продать его еще раз, был удивлен пропажей одного из курьеров с товаром. Охранников продержали еще два часа, в это время было слышно, как хозяин орет на охрану и хлещет их кнутом. Потом за ними пришел рядовой охранник, молча вывел их за ворота, и захлопнул их.
