Я вынула свой кофе и пошла обратно, делая глоток на ходу, опять пребывая в своих мыслях и вспоминая, любит ли Коля большую грудь. Чьи-то сильные пальцы обхватили мое запястье и потянули в сторону. Я открыла рот, чтобы закричать, но вторая рука легла на губы, запирая звук.
Через секунду я оказалась в смотровой. Такой же, как рядом с Колиным кабинетом, но чуть дальше по коридору, а сам Скобелев прижимал меня к поспешно закрытой двери.
— Это я, тише, — проговорил он шепотом, убирая руку от моего лица, забирая стакан кофе и делая добрый глоток. — Ммм, еще горячий.
Он поставил стаканчик на стул и положил обе руки мне на талию. Я очнулась и врезала ему кулаком в грудь со всей силы. Коля глухо охнул.
— Ты сдурел что ли? Я перепугалась до смерти.
— Прости, я сам чуть не обделался от счастья, услышав твой голос.
Он поцеловал меня, и я тут же простила ему все, растекаясь от блаженства. Я не стала спрашивать, что он тут делает, один, в пустой смотровой, хотя должен оперировать. Коля тоже не особенно интересовался причинами моего появления в разгар рабочего дня, и меня это радовало. Намного приятнее было целоваться, прижиматься к нему, гладить, чуть задевая ногтями его шею сзади, водить второй рукой по голубой пижамке-униформе.
Не в силах справиться с желанием, я обнаглела и сунула руку под рубашку, чтобы погладить крепкий пресс.
— Аня, — рыкнул Николай, прикусывая мою губу.
Я пискнула и сжала в кулаке его волосы, но руку не убрала. Наоборот, еще и провела пальцем под резинкой штанов.
— Я же не железный, — мученически застонал он.
— Но местами уже каменный, — продолжала я издеваться, проталкивая ладонь дальше, под белье, туда, где действительно было все твердо.
Скобелев скользнул губами по моему лицу к уху, прикусил мочку, заставляя пискнуть, проложил дорожку поцелуев по шее к груди, расстегнул все пуговки на жилете и три на блузке, отодвинул шелк и пососал сосок через лифчик.
— Хочу тебя… Черт… Наваждение какое-то… — ругался Коля.
Я продолжала гладить его, усугубляя эрекцию и наше желание, а он задрал мою юбку, убрал в сторону трусики, снова загудел стоном, ощутив пальцами мое возбуждение.
— Обожаю твое белье, — бормотал он, опуская насквозь мокрую от слюны прозрачную чашечку лифчика. — Обожаю твою грудь. Такие сладкие соски… Красивые. Тебе нравится? Еще? Хочешь?
— Да, пожалуйста, — еле выговорила я, задыхаясь. — Пожалуйста. Хорошо. Так хорошо.
Я загребла пальцами его волосы, чуть потягивая, и Коля снова прогудел, усиливая ласку груди вибрацией.
Его палец безошибочно нашел клитор и сделал три круга, поглаживая. Я сцепила зубы, откинула голову, ударившись затылком о дверь, но почти не почувствовала боли. Яркий мощный оргазм промчался судорогой по всему телу. Я замерла, потрясенная такой быстрой разрядкой. Обычно после оргазма у меня все тело было ватное, но в этот раз я словно зарядилась и не собиралась обмякать.
Коля убрал руку и, кажется, хотел обнять меня, прижать к себе крепче, но я не дала ему такой возможности, а опустилась на колени и освободила его член из плена одежды, медленно взяла в рот.
Я увидела краем глаза, как он повернул вертушку, запирая дверь. Теперь настала его очередь топить пальцы в моих волосах, потягивать и чуть надавливать, когда я вбирала его в рот. Коля уперся кулаком в дверь, опустил голову и смотрел на меня.
Тяжелое дыхание и грязные ругательства шепотом возбудили меня заново. Я потёрлась рудью о его ноги, тоже чуть застонала, не отпуская головку губами. Коля ругнулся в голос и потянул меня за плечи вверх, одновременно оттаскивая от двери.
— Что? Я… Коль, тебе больно?
Он хохотнул, вытаскивая из пачки непромокаемую одноразовую пеленку, чтобы бросить на кушетку.
— Не больно точно, но так же точно я не собираюсь кончать тебе в рот.
— Да я не против.
— Да я вижу, — Он дернул бровями, сел на кушетку и потянул меня к себе, заставляя устроиться сверху. — Хочу так. С тобой.
Коля держал меня за попу, но я вдруг перепугалась, вспомнив где мы находимся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Прекрати, — вяло отбивалась я, поздновато давая заднюю. — Разве можно, Коль? С ума сошел?
— Сошел, пожалуй, — не спорил он, жаля меня губами, притягивая все ближе. — Давай, Ань, исполни мои мечты.
— Мы же в больнице.
— Вот именно. Тут почти стерильно. Идеальное место для секса.
Я не сдержала громкого стона, находя в его бесстыжих аргументах не только здравый смысл, но и возбуждающие извращенские мотивы.
— Связалась с тобой, — буркнула я, уступая, чуть приподнялась и приняла его в себя целиком.
Мы синхронно простонали. Я замерла на мгновение и сразу начала двигаться. Все же это не то место, чтобы смаковать его член. Коля сжимал мой зад, одновременно придерживая трусики, которые так и не снял, помогал мне двигаться. Я упиралась ладонями в его грудь, а коленями в кушетку. Было немного больно, и я порадовалась, что он позволил мне быть сверху. Правда все мысли о дискомфорте очень скоро улетучились, ведь Скобелев снова стал ласкать ртом мою грудь и шептать грязные возбуждающие ласковости. Я кончила очень скоро, и он сразу за мной. Это было вау. Нечто невероятное.
Правда, оргазм не помешал мне наброситься на Колю сразу после.
— Ты конченый, бессовестный, беспринципный, заразный извращенец, Николай Николаич, знаешь об этом? — ругалась я шепотом, спешно застегивая блузку.
— Да, конечно. Очень заразный, видимо, так что ты теперь тоже. Добро пожаловать в клуб, — веселился он.
Ну, правильно, чего волноваться? Вытерся, заправился и красавец. Мужчина, что с него взять, еще и гинеколог. Странно было думать, что этот засранец покается или смутится.
Пока я возилась с остальной одеждой и вытирала бедра влажными салфетками, Коля бессовестно на меня глазел и хлебал мой кофе. Его лучезарной улыбкой можно было освещать операционную.
— Это мой кофе, между прочим, — подметила я зло, продолжая раздражаться от его довольного вида.
— Правда? — картинно удивился он. — А я пью такой же.
— Я с некоторых пор тоже. Заразилась.
— Да, я заразный извращенец со всех сторон, как ни крути.
— Смешно, да? — Я сжала в кулаке его рубашку. — Ты что вообще тут делаешь? Разве не должен быть на операции?
Скобелев отвел взгляд на секунду, и я поняла — сейчас соврет, но тут же он посмотрел на меня прямо и открыто.
— Закончилась уже операция. Прячусь от Тани, медсестры своей, — выдал он. — Заколебала клеиться.
Я прищурилась.
— А ты и повод не давал? — уточнила я, отпуская его, поворачиваясь спиной. — Застегни.
Коля застегнул мне молнию на юбке, которая немного разошлась от наших игрищ, и развернул меня к себе лицом снова.
— Ань, я не святой.
— О, это я понимаю. Ты с ней спал?
Давай, скажи это громко и сразу. Как пластырь отодрать.
— Да, но до тебя.
— Понятно. Здесь?
— Нет.
— Ладно. Без разницы в принципе.
Я готова была расплакаться. Что за дерьмо? Зачем я спросила? Почему он не соврал? Луше не знать.
— Есть разница, — никак не отпускал меня Коля, хотя я очень хорошо теперь пыталась вырваться из его объятий и убежать.
Сохраняя остатки достоинства и легкости наших отношений, я попыталась пошутить:
— Просто хотелось самой воплотить твои мечты о пошлой пациентке.
— Тебе удалось. Она же коллега, а не пациентка.
— Угу, мне прям сразу полегчало.
Я снова дернулась, чтобы уйти, но Коля прижал к себе крепко и не менее крепко поцеловал, а потом взял мое лицо в ладони и затараторил:
— Мало времени, поэтому скажу быстро. Я не просто похотливый доктор-извращенец, но еще и очень разборчивый говнюк. Мне не нравятся силиконовые сиськи, скулы, губы и прочая фальшь, не нравится дохрена всего. Да, я могу переспать разок-другой с медсестрой, но если у меня есть девушка, с которой я хочу повторять это снова и снова, то нахрена мне эти компромиссы? Лучше подрочить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я уставилась на него и сама не заметила, как открыла рот от удивления. Коля услужливо поднял мою челюсть, поцеловал.
