— Ш-ш-ш, приём, — донеслось из динамика.
— В чём дело? — спросил Витте, подсев ближе к панели.
— Проверка документов, — ответил из динамика низкий бас.
— Какая, к чёрту, проверка? — комиссар поднял брови и хмуро зашевелил усами. — Они не видят, что за машина? Кто проверяет?
Динамик непривычно молчал.
— Эй! — крикнул в микрофон Витте, — что там у вас происходит?
И тут за передней стенкой, отделяющей кабину от салона, прогремел оглушительный взрыв. Машину качнуло так, что Витте с Розой повалились на пол, а Марк затылком едва не вышиб решетчатое окно за спиной. Из кабины в салон потянул едкий дым. Послышалась короткая автоматная очередь. Ещё одна. Роза поднялась на колени. В руке блеснул пистолет — восьмизарядный полицейский U-9. Она никогда не сдавала его в оружейную. Встав на одно колено лицом к выходу, она локтем упёрлась в другое. Удерживая оружие двумя руками, направила ствол прямо в дверной проём.
На несколько секунд всё утихло. Скрипнули еле слышно двери. Заскрипели громче. Кто-то ломал замок. Щелчок — и металлический скрежет прекратился. В щель пробилась полоска света, послышался звук дождя. Роза, что есть силы, сжала рукоять пистолета. Прицелилась. Дверь спецкара наконец отворилась полностью. В проёме в утреннем тумане показался размытый контур головы в каске. Прогремел выстрел, и звуковая волна в тесном салоне ударила по ушам. Пуля вошла в голову в дверном проёме мягко, как в тире, на выходе разорвав череп на куски. На стены брызнула кровь. Тут же прозвучал второй выстрел. На этот раз стреляли с улицы в салон. Роза упала. U-9 вывалился из ослабевших рук. Марк рванулся к упавшему под сидение оружию, краем глаза заметив под собой газовую гранату.
Взрыв, и горло перехватил спазм. Голова вдруг сделалась тяжёлой. В последний момент он успел положить ладонь на еще хранящую тепло рукоять пистолета, но сжать не успел. Он летел в глубокий черный туман.
Глава 14
Свод потолка из металлических ферм и расположенные вдоль стен стальные конструкции стеллажей, всё указывало на принадлежность постройки к промышленным сооружениям. Облупившаяся штукатурка, пол усыпан окалиной и битым стеклом, над головой узоры из ржавых труб, заросшие мхом деревянные перекрытия и одинокий красный прожектор. Дождь заливал в выбитые стекла. Несло сыростью и гнилью.
Прислонившись к заплесневелой стене, Марк, не моргая, смотрел на Розу. Мокрые спутанные волосы облепили бледное лицо неподвижно лежащей девушки и лишь тихое, еле различимое дыхание заставляло вздрагивать её посиневшие губы.
Слезы катились по бесчувственным синтетическим щекам Марка.
«Жива», — неслышно бормотал он.
Рядом без сознания лежал комиссар Витте. Он пока не пришел в себя после отравления газом, но был жив. Связанные руки, а нога, так же как и у Марка, прикована наручниками к трубе у стены. Наручников не было только на Розе. Она полулежала у противоположной стены и, казалось, спала. Марк видел, как размеренно и безмятежно поднимается её грудь.
Когда те двое внесли её на металлическом щите, бесчувственную, но живую, у Марка перехватило дыхание. Её рука свешивалась с импровизированных носилок и под разорванным, закатанным выше локтя рукавом белела свежая повязка.
«Ранена в руку», — облегчённо выдохнул Марк, надеясь, что пуля не задела кость.
Незнакомцы положили щит с девушкой у стены, и один из них взяв верёвки, принялся связывать руки.
— Оставь, — приказал второй, — лучше свяжи ноги.
— Метко стреляет, сучка, — буркнул тот, что возился с веревкой. Он крепко обвязал под коленями ватные онемевшие девичьи ноги и покачал головой: — …эх, полковник, зря ты её пожалел. В голову бы, как она Виктору. Легко отделалась, тварь.
Затем сложил вместе два пальца правой руки и, изображая пистолет, приставил импровизированный ствол ко лбу лежащей перед ним девушки.
— Пх-х, — выстрелил губами.
— Успокойся, — осадил его первый, — и делай своё дело, молча, парень.
— Ладно тебе задираться, Хромой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Вот какой он, этот Хромой», — Марк внимательно рассматривал своего заочного знакомца. Полноватый, невысокого роста убэшник по кличке Хромой вполне оправдывал свое прозвище. Даже когда он стоял неподвижно, было заметно, что одна нога его короче другой.
— Лучше займись фургоном, Пьер, — сказал Хромой.
— Конечно. А кто ж займется, ты что ли, Альфред? — ухмыльнулся его напарник. — Для того и нужен «чистильщик», чтобы за всеми вами подчищать.
И они ушли, а камень давивший грудь Марка, словно многотонной гирей, виной и безысходностью, вдруг мигом раскололся на мелкие кусочки. До него, наконец, дошло — Роза жива.
* * *
Войдя Феликс осмотрел лежащих, утомленно присел перед Марком на корточки и спросил участливо и нежно, словно мать нашкодившего сына:
— Ну почему ты заставляешь меня бегать за тобой, дружище?
Своих подопечных Феликс «читал» сразу, но этого парня пока разгадать не сумел.
«Старею, — думал полковник, вглядываясь в синтетическое лицо беглеца, — определенно старею».
Прошлой ночью он не спал совсем. Лежал в темноте с открытыми глазами. И не из-за глупого побега. Феликс был уверен — беглец никуда не денется. И не из-за Агаты, которая, уже не скрывая гнева, заявила ему в лицо:
— Не знала, Феликс, что ты умеешь ошибаться дважды подряд. Как думаешь, мне в команде нужны такие?
Слова эти были сказаны для профилактики и не имели решающего значения, ведь лучшего слуги, чем он, у Агаты не будет никогда.
Прошлой ночью полковник думал о другом. Он, наконец, понял, почему смерть приходит к нему в каждом сне. Дело в том, что она уже назначила ему встречу, неминуемую «встречу в Самаре», от которой не убежать, и он принял её условия.
«Расставайся с собой легко», — эта навязчивая фраза кровью била в висках всю ночь.
Глупо сопротивляться и пытаться самому переставлять фигуры на шахматной доске жизни, если они по воле судьбы все равно становятся на клетки, которые ты всячески старался избегать. Скоро это случится, а как, где и когда — не имеет значения. Чем ближе к смерти, тем ближе к сути. Надо лишь расслабиться и ждать.
Он утомленно посмотрел на Марка и вздохнул:
— Марк, мы с тобой договорились, так? Ну почему ты такой непредсказуемый. И из-за тебя чуть не погибла твоя подруга.
Он посмотрел через плечо на Розу, затем снова повернулся к парню.
— Как тебе объяснить? Ты уже один раз чудом остался жив. И она, — ткнул большим пальцем в сторону девушки. — Если бы я взял чуть выше и левее…
Его взгляд сделался холодным.
— Или ты с нами или пострадаешь не ты один. Понимаешь это?
Марк утвердительно кивнул.
— Хочется верить, — вздохнул Феликс, подимаясь.
— Господин, э…, — послышался сбоку слабый голос, — я определённо с вами. Я ваш союзник.
Это очнулся комиссар Витте. Феликс развернулся на голос, подошёл вплотную, нагнулся и развязал узел на затекших запястьях чиновника. Затем отстегнул от трубы ногу.
— Это радует. Со своими союзниками мы обходимся вежливо. Видишь?
И многозначительно посмотрел на Марка.
— Поднимайтесь, — полковник протянул Витте руку. — Меня зовут Феликс. Я старый знакомый того молодого человека.
Он помог комиссару встать на ноги.
— Я комиссар полиции, — запинаясь, выговорил Витте, разминая занемевшую ногу.
— Знаю-знаю, идёмте, — перебил его Феликс, легонько подталкивая к темной арке, за которой серела обшарпанная железная дверь.
В небольшой комнатке, прямо за дверью, стояли намертво привинченные к полу стол и два металлических стула. Один — у стола, другой в центре напротив.
— Присаживайтесь, — Феликс указал на стул в центре, — значит союзник.
— Да-да, именно так, — закивал головой Витте.
— И в каком деле мы будем союзниками?
— Как же? Вам ведь тоже нужен тот… пришелец?
— Вот как?
Феликс замолчал. Это был неожиданный поворот. Он сел за стол и заговорщицки спросил:
