— Особенно хороши алые розы… — медленно произнес я.
В глазах Гуна вспыхнул злой огонь, который, впрочем, тут же погас.
— За мной! — воскликнул он и через дверку в остеклении висячего сада вывел нас на крышу. Никем не замеченные, мы пробежали к центральному куполу, выбили прикладами несколько стекол и по штурмовым веревкам спустились вниз.
Гун вел нас так уверенно, как будто знал здесь каждый закоулок. Наш удар оказался неожиданным для осажденных, и защитники Императора, которых мы встретили на верхних этажах, сразу разбежались или сдались. Не понеся потерь, мы спустились вниз и только там наткнулись на ожесточенное сопротивление. Несколькими залпами гранатометов мы расчистили дорогу и через огромные двери ворвались в просторное помещение. В горячке боя я не сразу узнал это место, однако многочисленные изображения птиц и животных показались мне знакомыми, и я вспомнил, где нахожусь. Это был Голубой зал, откуда начиналась дорога в Хранилище.
Передовая штурмовая группа в бронежилетах стремительно бросилась через зал. И вдруг произошло неожиданное. Не было ни выстрелов, ни разрывов гранат, но все атакующие попадали на пол и один за другим замерли в неестественных позах. Вторую группу в газозащитных масках постигла та же участь.
Нами овладела растерянность. Но я уже понял, что это такое. Схватив заговорщиков, агенты Тайной Канцелярии, естественно, прибрали к рукам сделанные ими запасы оружия, в том числе и гипноизлучатель, и сейчас воспользовались им, чтобы обезопасить себя с тыла. Обнаружить, где он установлен, и уничтожить его было невозможно — его излучение свободно проникало сквозь стены, и он мог находиться в любой соседней комнате, даже этажом выше или ниже. Однако я знал, что надо делать.
Я приказал немедленно отыскать кого-нибудь из дворцовой прислуги. Солдаты привели мне какую-то женщину, и я расспросил ее, где проходит энергетический рукав. Она поняла, что я от нее хочу, и повела солдат за собой.
Пока они добрались до рукава, я распорядился приготовить факелы и фонари. Я помнил, что совсем недавно велел Лин Эсту перевести гипноизлучатель на аккумуляторное питание, однако он так и не доложил о выполнении приказа. Сейчас успех штурма зависел от того, насколько исполнительным оказался Лин Эст.
Несколько сотен атакующих молча стояли у дверей Голубого зала с обнаженными мечами в руках. Снизу глухо доносились выстрелы — там продолжался безуспешный штурм. Появился посланный для связи Тал и рассказал, что восстание ширится, что революционные войска завладели почти всеми ключевыми пунктами Столицы. Только что захвачен телеграф, призыв Революционного штаба уже летит по проводам во все концы страны. Везде поднимается народ, свергая власть Стоящих У Руля. Однако сторонники Императора еще сильны и многие воинские части по-прежнему повинуются им. Известие о свержении Императора склонит чашу победы на нашу сторону.
В это время мне доложили, что рукав найден, вскрыт и под него заложена бомба.
— Всем приготовиться! — приказал я. — Зажечь факелы и фонари!
Прошло еще две-три минуты. Но вот раздался гулкий взрыв, и в то же мгновение свет погас. Атакующие бросились вперед, пересекли Голубой зал и схватились с защитниками дворца. Те не выдержали удара и обратились в бегство. Благословляя разгильдяйство Лин Эста, я тоже хотел кинуться в схватку, но меня догнал посланец Старшего и попросил немедленно вернуться в штаб.
Обратный путь на крышу занял довольно много времени. Труднее всего было подняться на купол, однако подвешенные кем-то веревочные лестницы облегчили задачу. Вскоре я уже стоял перед Старшим.
— Случилось страшное дело, — сказал он. — Сюда доставили одного человека… Ты должен взглянуть на него. Я послал и за Талом, но его еще не отыскали.
Он повел меня в перевязочную, где несколько человек хлопотали над лежащей на столе неподвижной окровавленной фигурой. Мне было достаточно одного взгляда, чтобы вспомнить его лицо. Да, это был старик, к которому я по приказу Императора приводил Тала — человек Икс, единственный ученый в Империи, который знал все тайны переливания жизни…
— Он умрет? — спросил я хриплым голосом.
Если это случится, мой сын и тысячи других казненных никогда уже не обретут тела.
— Врачи сделают все возможное. После твоего сообщения мы предупредили всех, чтобы этого человека взяли невредимым. Он совершенно случайно подвернулся под очередь. Гун нашел его истекающим кровью и принес сюда.
— Опять Гун! — чуть не закричал я. — Куда ни повернись, всюду Гун, Гун, Гун! Везде, где случается что-то плохое обязательно рядом Гун. Я убью этого человека!
— Успокойся! — Старший дружески взял меня за руку. Гун здесь ни при чем. Зачем он стал бы нести сюда свою жертву? Он мог просто прикончить его на месте.
Мы вышли из перевязочной и сразу увидели спешащего навстречу радостного Тала, окруженного взволнованными людьми.
— Победа! — крикнул он, потрясая автоматом. — Император арестован. Его сторонники разбежались. Часть их забаррикадировалась в Хранилище, но их часы сочтены.
— Известие о свержении Императора следует немедленно передать по телеграфу, курьерами и голубиной почтой, — сказал Старший. — Надо поднять весь народ. Главный закон восстания — не давать врагу передышки, наращивать удары, добиваться все новых и новых успехов.
Я смотрел, как эти люди отдавали уверенные распоряжения, и поражался их уму и энергии. На моих глазах они меняли судьбу огромной страны, делая все так спокойно, словно всю жизнь занимались организацией восстаний. У них было все предусмотрено, события развивались по продуманному плану. То и дело в штабе появлялись запыленные самокатчики с донесениями. Перешел на сторону революции Флот Внутреннего Моря; яростно сопротивляются жрецы, но младший персонал храмов — на стороне народа, и храмы-крепости уже начинают сдаваться один за другим; солдаты ударных войск в Западной пустыне открыли ворота в Стене и послали парламентариев к Песьеголовым с предложением заключить мир; идет бой между эскадрами Флота Открытого Моря, но сторонники революции побеждают; штурмом взят Храм Солнца и арестован Верховный Жрец; посланцы Равноправных просят дать им оружие из захваченного арсенала, чтобы перебить ненавистных ликторов; кадеты Воспитательной академии заперлись в классах, выставив вон центуриона, и о чем-то митингуют — надо послать к ним верного человека…
Восстание развивалось, набирало силу и побеждало. И только одна мысль не давала мне покоя: время шло, весь дворец был уже в наших руках, но А словно в воду канула.
40
Над моей головой пробили часы. Наступил полдень — тот час, когда Император торопливо устремлялся в Хранилище.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
