21 декабря, немногим больше чем через месяц после прихода Андропова к руководству страной, в Москве состоялось большое торжественное заседание, посвященное 60-летию образования СССР. В присутствии 134 делегаций из 112 стран мира Андропов изложил перед международной общественностью и народами СССР свое кредо во внешней политике, в отношениях между государствами, развитии СССР и национальной политики внутри страны. Перед миром предстал руководитель, хотя и разговаривающий с позиции силы, но в то же время ищущий пути к мирному сосуществованию и даже к созданию определенного уровня доверия.
Трудно сказать, какое направление приняла бы его внешняя политика, если бы время его руководства не было таким коротким. Из разговоров с ним у меня сложилось впечатление, что он мучительно ищет и не может найти ответа на два наболевших вопроса, которые, по его мнению, надо было срочно решать, — как достойно выйти из афганской войны и что делать с ракетами среднего радиуса действия в Европе в связи с американскими предложениями? И по тому, и по другому вопросу шел поиск выхода из создавшегося положения.
Внутри страны большинство населения с надеждой восприняло избрание Андропова Генеральным секретарем. Да и первые его решения, направленные на укрепление дисциплины, ответственности, борьбу с коррупцией, были восприняты с энтузиазмом. Отстранение Щелокова от должности министра внутренних дел, исключение его и Медунова из членов ЦК КПСС по мотивам, которые впервые прозвучали в таких высоких партийных инстанциях, начало следствия по целому ряду крупных дел, связанных со взяточничеством, привлекли к нему широкие массы, уже разуверившиеся в чистоте государственных и партийных органов.
Даже перечисление принятых в 1983 году под руководством Андропова решений указывает не только на укрепление государственной и хозяйственной дисциплины, но и на поиски новых подходов к развитию экономики страны. Это постановления о соблюдении договорных обязательств по поставкам продукции; о дополнительных мерах по расширению прав производственных объединений; меры по ускорению научно-технического прогресса; об усилении работы по обеспечению опережающего роста производительности труда в сравнении с ростом заработной платы; о ходе подготовки экономического эксперимента по расширению прав предприятий в планировании и хозяйственной деятельности и по усилению их ответственности за результаты работы и т. д.
В июне 1983 года на сессии Верховного Совета принимается специальный закон «О трудовых коллективах и повышении их роли в управлении предприятиями, учреждениями, организациями».
Некоторые политики почему-то выбросили из истории этот период начала выхода из кризиса, в который попала страна. Они забыли, что в 1983 году объем промышленного производства вырос на 4 %, против 2,9 % в предыдущем. Они стремятся замолчать тот факт, что производительность труда выросла на 3,5 %, а национальный доход — на 3,1 %. Неплохо, если бы сейчас наша страна имела такие показатели.
Государство начало беречь каждую копейку, ставился заслон расточительству. Вспоминаю в связи с этим жесткий разговор, который произошел у Андропова с Устиновым. Андропов находился в больнице и не присутствовал на одном из заседаний Политбюро. После заседания помощники доложили ему о принятых решениях, среди которых было и решение о выделении по просьбе Москвы 250 млн. рублей на строительство памятника Победы. Возмущенный таким решением, Андропов выговаривал Устинову: «Как ты, Митя, не поймешь, что у нас не хватает жилья, больниц, детских садов, те же военные пенсионеры получают крохи, а вы на Политбюро легко бросаетесь четвертью миллиарда. Давайте обратимся к народу, к общественным организациям с предложением, чтобы этот памятник был построен на народные деньги, организуем сбор средств. Народ нас поймет. А то привыкли сорить деньгами, не думая, как они тяжело достаются».
* * *
Популярность Андропова в народе росла. Это вызывало раздражение у его противников, которые пытались принизить значимость новых подходов, использовали его любые, даже мельчайшие промахи, искали и создавали ему врагов. Причем это делалось очень тонко и расчетливо. Видимо, не зная наших отношений с Андроповым (а я их не афишировал), кто-то сознательно начал распространять по Москве слухи, что он не только хочет избавиться от меня, в связи с чем мои дни в Кремлевской больнице сочтены, но и предлагает ограничить мою научную и общественную деятельность. Причем все это преподносилось как гонение на бывшее окружение Брежнева. Я абсолютно спокойно относился к этим разговорам, которые «милые доброжелатели» доводили до моих ушей, потому что знал свое положение в науке, знал свои возможности как врача. За свою непростую жизнь я выработал «олимпийское» спокойствие в отношении к сплетням. Даже охлаждение ко мне некоторых «друзей» и уменьшение телефонных звонков вызывало у меня только улыбку.
Иначе прореагировал на эту ситуацию Андропов, который однажды в разговоре сказал, что он знает о характере сплетен и считает, что они прежде всего направлены против него. «Расчет этих людей, — говорил он, — прост. Не зная наших дружеских отношений, они думают своими разговорами вызвать у вас не только настороженное отношение, но и неприязнь ко мне». «Они пытаются, — продолжал он, — найти хоть что-нибудь дискредитирующее меня. Копаются в моем прошлом. Недавно мои люди вышли в Ростове на одного человека, который ездил по Северному Кавказу — местам, где я родился и где жили мои родители, и собирал о них сведения. Мою мать, сироту, младенцем взял к себе в дом богатый купец, еврей. Так даже на этом хотели эти люди сыграть, распространяя слухи, что я скрываю свое истинное происхождение. Идет борьба, и вы должны спокойно относиться к разговорам. Но я постараюсь, чтобы эти ненужные сплетни прекратились».
Я попросил Андропова ничего не предпринимать, так как отношусь к ним совершенно спокойно и уверен, что самое лучшее средство — время, которое все ставит на свои места. Действительно, вскоре все разговоры прекратились, и опять мой телефон не утихал от звонков, а в праздничные дни приходила масса поздравлений.
Андропов занял активную позицию и в отношении сплетен, попыток его личной дискредитации и дискредитации принимаемых им решений. Помогало ему и то, что он мог вновь опираться на созданную им систему КГБ. Постепенно он завоевывал позиции и в партийном аппарате, хотя здесь еще чувствовалось значительное влияние его соперника Черненко. Умный и дальновидный Андропов прекрасно понимал, что сложившаяся в СССР система партийного руководства жизнью общества и государства требует для укрепления положения лидера страны и народа завоевания партийного аппарата. Перед ним был яркий пример Брежнева, 18 лет руководившего СССР только благодаря созданному им и преданному ему партийному руководству на ключевых постах. Он понимал, что завоюет твердые позиции в партии, если постепенно заменит ведущие кадры молодыми, прогрессивными и честными людьми, которые будут противостоять старым, консервативным силам, формирующимся вокруг Черненко. Кроме того, эта акция была призвана показать широким массам, что он намерен, меняя руководителей, менять и курс партии на более прогрессивный. Он этого не скрывал даже в наших обычных разговорах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
