Профессор Таубе из Калифорнийского университета в книге «Мифы майя и ацтеков» пишет, что праздник «нового огня» связан с идеей всемирного обновления после потопа. Подобно тому, как месса у католиков помогает им обновлять и поддерживать чувство связи с Богом, и у майя праздник «нового огня» поддерживал связь с их богами, прежде всего с Замной. Как мы помним, ацтеки отмечают этот праздник раз в 52 года. Но Таубе предположил, что подобные церемонии происходили у майя в начале более важных периодов их Длительного счета, например в начале «катунов». Вот что он пишет:
«Новогодние праздники были годичными символами разрушения и воссоздания мира. Рассказ о потопе и появлении мировых деревьев в трех книгах «Чилам Балам» показывает, что ритуальное начало «катуна» и других периодов Длительного счета мыслилось в том же духе»[104].
Я уже начал понимать, что Плеяды играли ту же роль для центральноамериканских индейцев, что Орион и Сириус для древних египтян. Для последних восход Сириуса означал разлив Нила и начало Нового года; это событие легло в основу их календаря. Майя же (как и другие индейцы) следили за кульминацией Плеяд в полночь, после чего зажигали «новый огонь» и начинали новый временной цикл, будь то год, календарный цикл или Катун. Ацтеки тоже наблюдали кульминацию Плеяд в полночь, но возникает вопрос, не могли ли они проводить подобные наблюдения не только в ноябре. Другой датой, подлежащей исследованию, стало 12 августа, потому что в этот день в 3114 году до н. э., по преданию, началась наша современная эпоха. Для майя это, очевидно, и была дата появления «первичного огня», когда боги создали Солнце и Луну во время «погребального сожжения» в Теотиуакане. Я снова использовал компьютерную программу «Скайглоб», чтобы выяснить, в какое время тогда Плеяды проходили меридиан. И снова меня ждал сюрприз. В тот день, как и всегда, примерно в это время года, они проходили меридиан как раз перед рассветом, а кроме того, восходу Солнца предшествовала «Утренняя звезда» — Венера (рис. 46). Иначе говоря, Плеяды в тот день играли такую же роль, что и Сириус для египтян — роль вестника рассвета, «рождения Венеры» и начала нового временного цикла. К тому же в юго-восточной части неба находились известные созвездия Телец, Орион и Большой Пес, игравшие столь значительную роль для египтян. Я подумал: не могла ли здесь существовать какая-то связь? Почему майя начали свой календарь со времени, когда так заметны именно эти созвездия? Не имея определенного ответа, я обратился к другие проблемам.
Рис. 46. «Рождение Венеры» перед рассветом 12 августа 3114 года до н. э.«ЧАК-МУЛЫ» И ОГНЕВЫЕ РИТУАЛЫ
В 1873 году Огюст де Плонжеон, сын французского флотоводца, прибыл в Мериду с молодой женой-англичанкой. Оттуда, освоив местный диалект майя, он отправился в Чичен-Ицу. В то время северный Юкатан был занят большими плантациями, и латифундисты обращались с коренными жителями, почти как с рабами в их собственной стране. Так как Плонжеон был человеком добрым и говорил на их родном языке, местные майя были готовы, по крайней мере отчасти, посвятить его в свои обычаи. Он, как в свое время Брассер де Бурбург, был убежден, что индейцы майя частично сохранили утраченное высшее знание, касающееся магии. Осматривая руины в Чичен-Ицы, француз на стене одного из зданий нашел иероглиф, содержащий слово «Чак-Мул», и указание, где надо копать, чтобы найти изображение указанного существа. Дойдя до глубины примерно в 24 фута, он нашел интересную статую человека, который полулежал и держал на животе что-то похожее на блюдо. Исследователь решил, что это и есть Чак-Мул. Статуя, найденная Плонжеоном, теперь хранится в Антропологической музее в Мехико, причем оказалось, что таких скульптур несколько. Все люди изображены в одинаковых, не совсем удобных позах и так, как будто смотрят через правое плечо куда-то вдаль. В Чичен-Ице есть один из «Чак-Мулов» в Храме воинов, между двумя колоннами, и есть еще один, поменьше, у трона в виде ягуара, в пирамиде Кукулкана; еще две-три такие скульптуры есть в окрестностях Чичен-Ицы и одна — в музее Мериды. Но хотя эти статуи легко узнаваемы и широко известны на Юкатане, их подлинное назначение до сих пор точно не известно. Авторы большинства путеводителей придерживаются версии, что эти скульптуры каким-то образом связаны с тольтекским обычаем человеческих жертвоприношений, что они, например, могли служить «столами», на которые бросали сердца жертв. Однако доказательств этого нет, и если бы это в самом деле было так, то откуда бы тогда взялся этот поворот головы и взгляд в сторону? Едва ли они, как полагают некоторые, могли служить сиденьями — сидеть на них совершенно не удобно. Тогда зачем они понадобились?
Дон Хосе совершенно не согласен с подобными объяснениями назначения «Чак-Мулов», у него есть своя версия. В своей книжке, представляющей собой путеводитель по Чичен-Ице, дон Хосе сообщает:
«О так называемых «Чак-Мулах». Это название не имеет никакого отношения к делу, а настоящее название этих статуй, возможно, никогда не будет установлено. Это — статуи жрецов, лежащих на спине, согнув ноги в коленях… Каждый из них держит квадрат с четырьмя «погремушками» и изображением солнечного диска в центре, что символизирует небо с четырьмя гремучими змеями по углам»[105].
В той же книжке дон Хосе описывает и «саркофаг Чак-Мула», известный также как «Плита Венеры»:
«Тут уже два неверных названия неизвестного предмета. Здесь и был обнаружен знаменитый «Чак-Мул». Плита украшена символами гремучей змеи, а также иероглифом месяца Поп — первого месяца года у майя. Назначение этого предмета неизвестно»[106].
В другом месте автор утверждает, что ацтекский праздник «нового огня» связан с сакральным деревянным предметом на груди жертвы[107]. Читая эти строки, я подумал: а не могли ли эти Чак-Мулы из Чичен-Ицы быть «заменой» таких жертв? Первое, что мне пришло в голову — это изображения божков «нового огня», который в нужное время зажигали на «блюде», и эти божки держали его на животе. Вспомним рассказ Саагуна о том, как ацтеки во время церемонии «нового огня» приносили нечто под названием «ку», что обозначало одновременно и бога и храм. Не могли ли такую роль играть статуи Чак-Мулов, божков огня, которые одновременно могли служить и алтарем?
Но каким образом зажигали этот огонь? Из вышеприведенного рассказа явствует, что ацтеки делали это вскоре после полуночи, когда Плеяды проходили меридиан. Каким образом это делалось, де Саагун не рассказывает, но можно заключить, что в те времена огонь либо высекали с помощью кремня, либо получали трением кусков дерева друг о друга. Но на новогодних празднествах майя такой способ вовсе не был обязательным. У нас нет сведений, что огонь зажигали именно в полночь. Ланда сообщает, что идолов, принесенных по этому случаю, помещали на ковер из листьев. Известно, что после зажжения Нового огня курильницы поддерживали в течение пятидневной церемонии. Я подумал, что это могло быть как-то связано с листьями и идолами. Может быть, «курильницы» зажигали рядом с «идолами», а ароматные листья служили «топливом»? Но, принимая во внимание символику этого ритуала, вполне возможно, что майя получали свой Новый огонь не с помощью кремней или деревяшек, а прямо от Солнца. Они могли вполне использовать какой-то вид лупы после восхода Солнца, чтобы зажечь костер рядом с «Чак-Мулом» или «ку».
РОКОВОЙ ЧЕРЕП
Интересное, хотя, на первый взгляд, малозначительное, открытие было сделано в 1927 году в Британском Гондурасе (ныне Белиз). За несколько лет до того выдающийся археолог Ганн из Ливерпульского университета объявил об открытии древнего города на реке Рио-Гранде, неподалеку от гватемальской границы. Этот город мог иметь какое-то отношение к майя, хотя кто его построил, не было известно. 26 июля 1924 года в «Иллюстрейтед Ландон ньюс» Ганн писал:
«Там были сооружены каменные ступенчатые пирамиды с каменными лестницами с одной стороны. Первым зданием, очищенным археологами, была пирамида длиной в 90 футов, шириной у основания 75 футов и высотой в 30 футов… Сооружена она была из песчаника и известняка, и камни не были скреплены никакими специальными веществами… Прежде чем покинуть этот город, мы назвали его «Лубаантун», дословно — «место, где разбросаны камни» на языке майя. От других городов майя этот город отличался тем, что здесь нет казенных дворцов или храмов, основанием которым служили бы пирамиды, как нет и каменных скульптур и огромных каменных монолитов, на которых написано, когда они здесь появились. Майя в Центральной Америке и на Юкатане делали это с интервалами в 20, а позднее — в 5 лет».
