я.
Наёмник расцветает от похвалы. Как говорила моя бабушка, мир праху её, доброе слово и кошке приятно.
– Я тогда пошлю Стена за семьёй, рядом с ними живут ещё две семьи из наших, – довольно улыбаясь собственной находчивости, говорит наёмник. – Всех приводить?
Я прикидываю, что до конца дня ещё есть время. Пока Стен сходит и вернётся, я успею приготовиться. Викки поможет, не зря же она помощница.
– Да, на сегодня три семьи достаточно, – негромко говорю я. – Желательно, чтобы они не задерживались.
Наёмник допивает сок и, кивнув мне, отправился на поиски Стена.
Я задумчиво смотрю ему вслед, прикидывая в уме, что необходимо подготовить. Без помощницы не обойтись.
– Викки, подготовь мне, пожалуйста, карты пациентов, – прошу я её.
– А у нас их нет, – безразлично отвечает она, витая где-то в своих мыслях.
– Как нет?
Моему возмущению нет предела. Святая святых личные медицинские карты пациентов, которые нужно беречь, как зеницу ока. Да за такое декан Эринтес со свету бы сжила, не задумываясь.
– Да никому до этого не было дела, – спокойствию Викки можно позавидовать. Она безмятежно продолжает обедать, тогда как я киплю от негодования. Того и гляди, пар из ушей пойдёт.
Чтобы не сорваться на помощницу, она-то ни в чём не виновата, отворачиваюсь к окну. Знакомый наёмник идёт по дорожке в город. Времени у нас мало.
Я тоже хороша, записывала для удобства все сведения о пациентах к себе в тетрадь. А в карты перенести не успела. Так бы уже знала давно, что этих карт и нет на самом-то деле.
– А бланки-то хоть есть? – С опаской спрашиваю я.
Если нет ещё и бланков, то пиши пропало. Не смогу я в ближайшее время провести осмотр. Нужно будет заказать бланки, а оплатить должен бургомистр. Это значит, что нужно идти к нему на поклон.
«Радует», что наш хозяин города благополучно отлёживается в больнице и доступ к нему относительно безопасен.
Я выжидающе смотрю на Викки, с душевным трепетом ожидая её ответа. Если с первыми тремя семьями я справлюсь, то на остальные уже будут нужны бланки.
– Что скажешь? Есть бланки или нет? – Поторапливаю я её с ответом.
– Не знаю, это нужно посмотреть в дальней комнате, где хранятся все бумаги по больнице.
Надежда, как луч солнца озарила мне будущее.
– Показывай, – нетерпеливо требую я.
– Можно, я хотя бы доем? – разочарованно просит она.
– Покажи, где эта комната, и дай ключи, а потом доедай, – я едва сдерживаюсь, чтобы дождаться, когда она встанет из-за стола.
Викки приводит меня к комнате с надписью «Архив», находящуюся под лестницей и незаметную, если не искать специально. Удачное расположение, отмечаю я.
– Назови-ка мне фамилии семей наёмников, которые придут на обследование, – прошу я помощницу и записываю их на листок.
Вхожу в архив и оглядываюсь. Огромные стеллажи, от пола до потолка заставленные бумагами.
На каждом стеллаже написана буква. Я медленно иду вдоль рядов, разыскивая нужные мне фамилии, но к величайшему моему разочарованию нужные карты не нахожу.
Тогда я отправляюсь искать документы бургомистра и обнаруживаю их на стеллаже, выделенном как «Важно». Важным людям даже полка особая полагается, усмехаюсь я.
На полке с надписью «бланки» нахожу остатки запасов. Как ни крути, а на поклон к бургомистру придётся идти.
Собрав все бланки, которые мне удалось найти, выхожу из архива.
В коридоре уже толпятся первые посетители моего профилактического осмотра. Обрадованная, что всё успела, начинаю приём в отличном расположении духа.
Одного за другим опрашиваю, измеряю, взвешиваю, заполняю бланки. Оглянуться не успела, как выходит последний посетитель, тот самый наёмник Сиен, а за окном уже стемнело.
Устало откидываюсь на спинку стула и потягиваюсь. Я очень довольна. Сейчас рассортирую карты и можно отправляться отдыхать.
Но ещё нужно проверить, как там Дэрек.
И бургомистр… Вспоминаю, что не зашла к бургомистру. Как бы я к нему ни относилась, но долг целителя вылечить его. Не откладывая дело в долгий ящик, беру его карту и направляюсь к его палате.
По больнице я хожу в мягких туфлях без каблука, чтобы ноги не уставали так сильно. К такой обуви нас приучила декан Эринтес. Именно поэтому никто не слышит моих шагов.
Подхожу к палате бургомистра и замираю.
– Ты мне клялся, что он будет убит! – с тихой яростью говорит бургомистр, чтобы его не слышали в коридоре.
Он не рассчитывал, что я подойду настолько тихо и услышу разговор.
– Я сделал всё что мог, – грубый мужской голос оправдывается как школьник.
– Значит, мало сделал, – шипит на него бургомистр. – Я не отдам тебе остаток суммы, пока ты не выполнишь заказ.
О ком он говорит? Мне становится нехорошо. Сердце бьётся уже даже не в горле, а где-то в висках. Это он о Дэреке? Так и знала, что его бесстрашие до добра не доведёт. Что же делать?
Предупредить его? Не поможет. Дэрек только отмахнётся. Значит, нужно, отбросив все сомнения, сообщить генералу Дранге, что его сына хотят убить.
– Уже сколько раз пытались, ничего не выходит, – зло огрызается голос.
– Сделай так, чтобы вышло, иначе я отправлю тебя на каторгу, – переходит к угрозам бургомистр. – Меня устроит только известие о его смерти.
Глава 25. Важный разговор
Волнение охватывает меня, подрагивают пальцы рук. Я приваливаюсь к стене, чтобы не упасть. Да, что ж за напасть на нас такая? Не дают жить спокойно.
Разговор бургомистра с незнакомцем наводит на неприятные мысли. Если не Дэрек, то кто? Кого он так страстно хочет убить?
Так с ходу и не могу сообразить, кого ещё так ненавидит бургомистр кроме меня и Дэрека. Меня? Неужели он хочет избавиться от меня?
Я дрожу ещё сильнее и не замечаю, как кювета с инструментами вываливается из рук, с грохотом падая на пол. Не вовремя я обозначаю себя. Шёпотом выругавшись, быстро собираю инструменты и вхожу в палату как ни в чём не бывало.
– Вижу, сегодня вам уже лучше, – говорю я, наблюдая за бургомистром.
– Ничего не лучше, – плюхается он на кровать. – Ещё хуже стало от твоего лечения. Я буду жаловаться.
Вот засранец неблагодарный! К моему величайшему счастью, он один такой во всём городе, точнее, он и его семейка.
– Я бы даже настоятельно рекомендовала вам это, – сухо отвечаю я, дерзко глядя в глаза. – Напишите петицию
