Таким образом, многие видные большевики, включая всех трех лидеров антисталинской оппозиции — Зиновьева, Каменева и Троцкого — были земляками, выходцами из одного уезда, и имели важные зарубежные связи, прежде всего с США. О наличии этих связей показывает попытка заступничества Трояновского за братьев А. Гомберга в СССР — Вениамина и «Зорина», связанных с антисталинской оппозицией. Когда за границу был выслан сам Троцкий, он там не нуждался в деньгах и имел мощную охрану; причем с ним поддерживали контакты многие его агенты в СССР (они были выявлены в 1936–1938 гг. после захвата чекистами архивов Троцкого у его сына в Париже).
В этом кругу вращались многие осужденные оппозиционеры. Немало их находилось за границей на дипломатической работе или ездили туда (Радек, Раковский, Крестинский, Пятаков, Бухарин, Бессонов, нарком внешней торговли А.П. Розенгольц и др.), так что у них были возможности и политических контактов, и коммерческих дел (Розенгольца на процессе обвинили в финансировании оппозиции через нелегальные заграничные сделки).
Нелегальные связи с западными кругами, бесспорно, поддерживал Бухарин. В 1936 г. он встречался в Париже с меньшевиками Б.И. Николаевским и Ф.И. Даном, информируя их о состоянии внутрипартийной борьбы в СССР. Выступая на одном из эмигрантских собраний в Праге, по свидетельству масонки Е.Д. Кусковой, Бухарин сделал масонский знак, "давая знать аудитории, что есть связь между нею и им, что прошлая близость не умерла" [46]. И как стало известно лишь недавно, Бухарин, вернувшись из этой загранпоездки, летом 1936 г. тайно встречался с послом США в СССР У. Буллитом "в поезде по пути в Петроград, во время которой Бухарин ему рассказал, что Сталин ведет тайные переговоры с немцами" (известно от секретаря американского посла [47]).
Стоит отметить и возможность масонских связей, которые, в отличие от партийных, отличаются большей неустареваемостью — из-за приносимой клятвы с угрозой смертельной кары за ее нарушение… (…).[9]
На этом фоне было бы интересно найти объяснение тому, почему в Советской России была использована масонская символика в качестве государственной — пятиконечная звезда (пентаграмма). Ведь символ — это отображение некоего духовного содержания (о значении пентаграммы скажем в конце). И не может быть, чтобы большевицкие вожди, вводя эти символы, не поинтересовались их происхождением, — а вышеперечисленные большевики-масоны просто не могли их не знать (прежде всего Троцкий, сделавший звезду символом Красной армии).
Даже если считать звезду древним символом, то удивляет, как мог попасть в советский герб столь редкий в геральдике «молот», прочно узурпированный масонством, в частности как символ власти мастера ложи, откуда возникло масонское выражение "власть молота" в значении "власть мастера в открытой ложе" [48].
Может быть, не в последнюю очередь этой символикой объяснялось то, что "сразу же после революции 1917 г. французские масоны высказались за установление отношений с Москвой…. "Великая ложа" и "Великий Восток" в 1924 г. ходатайствовали о принятии СССР в Лигу наций… в надежде, скорее иллюзорной, что им удастся осуществить в России триумф масонских принципов" [49], пишет французский историк масонства.
Правда, в 1922 г. тот же Троцкий на IV Конгрессе Коминтерна заклеймил масонство как "буржуазное явление", но это никогда не мешало ему пользоваться помощью тех же буржуа — как раньше для революции, так и потом для восстановления разрушенного ею хозяйства…
Выше мы привели лишь несколько разрозненных указаний на то, что за процессами 1930-х гг. и обвинениями оппозиционеров в «терроре» и "работе на капиталистические разведки" с целью "свержения социалистического строя" могли скрываться и реальные факты связей с заграницей. Некоторые из заявлений обвиняемых в какой-то мере похожи на правду, например, признание Раковского, друга Троцкого, о подготовке "дворцового переворота" с целью "восстановления капиталистических отношений… через открытый шлюз для внешней торговли…, через широко открытые двери для концессионных капиталов". Бухарин, отрицая связи с разведками, признал эти цели в качестве своих убеждений [50].
Взгляды Бухарина называли «правыми» — но, конечно, не в смысле ориентации на русскую национальную традицию; его антирусские высказывания достаточно известны. Бухарин был «правым» в смысле сочетания социализма с рыночными отношениями в экономике; такими же «правыми» были Рыков, Томский. Это не противоречило "построению социализма в одной стране", тем более что Сталин потом использовал некоторые их тезисы. Поэтому причину репрессий над бухаринцами, видимо, следует видеть в том, что они, опасаясь личной диктатуры Сталина, приняли сторону троцкистов-интернационалистов, составлявших основную часть антисталинской оппозиции.
Зиновьев же и Каменев, по мнению Троцкого, органично вписывались в ряды интернационалистов — все "должно было враждебно противопоставить их той волне самобытности, которая угрожала… смыть Октябрьскую революцию" [51]. Но они, будучи сначала союзниками Троцкого, предали его, — а потом по логике событий настал и их черед, ибо они по всей своей сути были несовместимы с "самобытным термидором" Сталина.
* * *
Разумеется, сталинские чистки помешали осуществлению начатой Уолл-Стритом политики — превратить СССР в свою подконтрольную колонию. Однако в 1930-е гг. "мировая закулиса" была вынуждена стерпеть внутрипартийную победу Сталина и не ссориться с ним. Ибо СССР был нужен ей для другой, более важной цели: для разгрома неожиданно возникшего главного врага "мировой закулисы" — фашизма.
Ведь все это участие Уолл-Стрита в укреплении СССР в 1920-1930-е гг. происходило на фоне возрастания в Западной Европе национальной реакции на победу "мировой закулисы" в первой мировой войне, и эта реакция нравилась западным демократиям гораздо меньше, чем коммунизм. Эти новые авторитарные режимы в Европе предложили альтернативную (корпоративную) общественную модель, отменявшую паразитическую роль банков и финансируемых ими партий — что грозило нарушить глобальные демократические планы банкиров…
Это движение в то время объединяли под названием "фашизм"[10] — но до Второй мировой войны это слово не имело того расистского значения, которое ему придают сегодня, распространяя и на гитлеровский национал-социализм. В фашистском движении еще до Гитлера участвовали католическая Церковь (католическое социальное учение) и видные европейские экономисты; во всех демократических странах росли партии фашистского типа, а фашистские государства демонстрировали быстрые экономические успехи, опираясь на широкую поддержку народа (Впрочем, уже в итальянском фашизме были сильны языческие, нехристианские черты — что и обрекло его в конечном счете на поражение.)
Для "мировой закулисы" стало ясно, что справиться с этим движением можно только силой — то есть путем новой всеевропейской войны. Для этого необходимо было представить своим народам убедительный военный повод, то есть агрессора, чтобы оправданным ударом по нему разбить все европейское национально-корпоративное движение. А агрессора надо было взрастить.
Родоначальник фашизма Муссолини мало годился на эту всеевропейскую роль. Еще меньше — генерал-христианин Франко и сдержанный профессор Салазар. Однако неуравновешенный Гитлер (его нацизм отличался от классического фашизма именно расовой теорией) был весьма обнадеживающей точкой приложения сил — именно он из всех авторитарных режимов 1930-х гг. получил наибольшие кредиты Уолл-Стрита. (Этот феномен не оставили без внимания и демократические авторы, хотя умолчали о закулисной сути этого явления [52].)
"Мировая закулиса" выбрала для этой роли Гитлера и с учетом того, чьими руками будет осуществлен его будущий разгром. Ибо антиславянская направленность книги "Майн кампф" (1924) давала надежду, что именно агрессия Гитлера против славян станет поводом для войны и будущей расправы. (Показательно, что США признали СССР через 10 месяцев после прихода к власти Гитлера.) Этой цели служило и Мюнхенское соглашение 1938 г., развязавшее Гитлеру руки для экспансии на Восток за счет принесения в жертву Чехословакии. Так в шахматах жертвуют фигуру, чтобы подтолкнуть противника в ловушку и поставить мат. (Р.Б. Локкарт тогда сразу утешил друга Масарика: Чехословакия сдается Гитлеру лишь временно, скоро мы ее вернем.)
Б. Николаевским приведено много документальных фактов, что Сталин надеялся на союз с национал-социалистической Германией еще с 1934 г., поскольку это устраняло бы для СССР опасность втягивания в назревавшую войну. Поэтому в политике антисталинской оппозиции (ориентированной на западные демократии) — и соответственно в чистке аппарата — сыграл роль еще и этот фактор, о котором Бухарин информировал посла США.
