уничижительный взгляд. Немые гляделки могли бы продолжиться, но незадачливых шпионов заметил Игорь.
С мрачным лицом он сжал стебли гвоздик, едва не выдавливая последний осенний сок.
Паша, волосками на заднице ощутив злость боксера, широко улыбнулся, и протиснувшись сквозь стену голов, выбрался в коридор.
— Малышка, этот хулиган пристает к тебе? — Подойдя к Кате и бесцеремонно закинув руку на шею, Паша оскалил белые зубы, выровнявшиеся после принятия Титанида.
Катя немедленно попыталась избавиться от похабной культи, но не смогла. Она свирепо посмотрела на наглого одноклассника.
«Если он — хулиган, тогда ты — бандит и разбойник с кривой дорожки!».
Но поняв, что это шанс избавиться от одного назойливого ухажера, блондинка перестала сопротивляться, и перевела равнодушный взгляд на побагровевшего Игоря.
На шее и висках вздулись вены, а кулаки сжались так, что букет сломался, обвиснув словно пятидесятилетний корнишон.
— Ступай Игорюш. Там, где влюбляются двое, третьему места нет. Это же не свинг-пати. — Прижав к себе Катю, Паша едва не рассмеялся, настолько он был счастлив видеть ярость противоположенной стороны. — Но если уж совсем не в терпеж, мы тебя потом пригласим. Постоишь за дверкой, будешь заглядывать в щель и теребить стручочек. Добро?
С последними словами Паша резко отклонился назад, оттаскивая и Катю от кривого хука. Провоцируя боксера, разумеется он был готов к такому повороту событий.
Быстро освободив девушку из объятий, Паша нырнул в ноги Игоря, и получив разок по куполу, успешно схватил оба бедра. Резкой толчок вперед и вверх за счет ног, а затем скручивание на бок, с последующим впечатыванием боксера в бетонный пол.
Игорь ухнул, но продолжил бить по крепкой голове, плотно прижатой к корпусу.
Не зная, что делать дальше, Паша подтащил ноги под тушу противника и резко встал, а затем снова впечатал в бетон. На этот раз еще сильнее.
Поняв, что обновленное тело не слишком-то напрягается при таких нагрузках, он проделал данный трюк еще два раза. Игорь, забывший как дышать, уже не мог сопротивляться и побитой амебой развалился на полу. Ему еще повезло, что головой особо не приложился.
— Вы что тут устроили⁈ — Завуч с громким криком добежала до дерущихся. К тому времени Паша уже встал, не слишком заботясь о состоянии поверженного. — Коновалов, ты… родителей в школу! Немедленно!
Глава 30
В учительской
— Тебя на учет поставят! Ты!… ты в тюрьму сядешь! — Крики невысокой женщины, с миниатюрным носиком и высоким лбом, приходившейся Игорю матерью, дребезжали в учительской.
Завуч и директор, уже пять минут слушавшие агрессивные завывания, устали успокаивать беспокойную наседку.
Родители Паши хмуро поглядывали на нее, однако не могли ничем ответить. Все таки, их сын избил другого старшеклассника, да так сильно, что тот еле смог передвигаться самостоятельно.
Лишь Паша, в раскалившейся добела атмосфере, демонстрировал удивительное спокойствие, будто лобстер в кастрюле. Он вяло прочистил ухо мизинцем, сохраняя флегматичный вид, будто все происходящее вокруг — пыль.
— Посмотрите! Посмотрите на него! Он меня даже не слушает! — Тыча пальцем в сторону драчуна, Совьялова старшая все больше распалялась. — Никакого уважения! Точно уголовником вырастет!
Паша усмехнулся.
«Кто из великих не сидел в тюрьме? Чем ты меня пугаешь, овца облезлая?».
Было весело, но пора бы и заканчивать цирк. Впереди еще реализация планов на рыночную торговлю.
— Тетенька, это ваш сын с кулаками накинулся. — Паша устало откинулся на стул, не зная, с какой стороны подобраться к сирене.
— Я тебе не тетенька! — Дамочка взвизгнула, хлопнув ладонью с обручальным кольцом по столу.
— Выглядите и правда более поношенной, чем среднестатистическая тетка, но я сгладил углы. Может, вместо того, чтобы кричать, спасибо скажете? — Паша пожал плечами, не слишком заботясь о гневе противоположенной стороны. Игорь вскочил, услышав оскорбление в адрес матери, но под пристальным взглядом учителей сел на место. — Вся школа видела, как Совьялов на меня налетел. Я — сторона обороняющаяся.
— Ты его спровоцировал! — Женщина часто и гневно дышала, отчего маленькие ноздри ненормально расширялись, словно у бычка.
— Как именно? Ни разу не оскорбил, даже слова плохого не сказал. — Замечания Паши вызвали легкое негодование даже у собственных родителей.
Придя в школу Сергей и Карина более-менее разобрались в ситуации и знали, как именно маленькое отродье провоцировало Совьялова. Даже если не обзывался и не лез в драку, разве такое можно выдержать?
— Ладно, хватит вам всем. — Директор устало потер виски, и оборвал не прекращающийся спор. — Никто ничего не сломал друг другу, отделались синяками. Пусть дети помирятся, пожмут друг другу руки, и Паша… извинись перед Игорем.
Несмотря на то, что школа должна занять нейтральную позицию, все учителя, да и директор, куда больше сочувствовали Игорю. Спровоцированный унизительным образом, а затем еще и побитый… Чтобы у мальчика не возникло психологических травм, нужно встать на его сторону.
— Хорошо. — Паша не сопротивлялся инициативе принести извинения, чем удивил учителей. Они не ожидали, что драчливый подросток проявит зрелую сознательность. — Игорь, извини что избил тебя, опозорив перед всей школой. Извини что впечатал в пол несколько раз, заставив чувствовать себя бессильным слабаком. Извини что обнимал девушку, в которую ты влюблен. Мне искренне жаль. В следующий раз, мы будем делать это наедине.
У присутствующий от извинений почернели лица. Коновалов явно продолжал издеваться над мальчиком, от которого во все стороны расходился зубной скрежет.
Но слова Павла не были чрезмерными, даже тон полон искренности и сочувствия. Придраться не к чему. Да и устали все…
— Все, хватит извиняться. Идите, и поговорите со своим сыном дома. — Директор быстро спровадил Коноваловых, пока со стороны закипающей матери Совьялова не поднялась очередная волна воя.
Мама подняла сумочку, поставленную на пол, и вместе с отцом поспешила за сыном.
— Ну я тебе дома устрою… — Змеиный шепот Карины, пережившей в учительской череду унизительных выговоров, ударился в спину Паши. Он вздрогнул, но не посмел обернуться, боясь встретиться взглядами и окаменеть на месте. — Это родители той девочки? Иди и извинисссссь.
Заметив в коридоре светловолосую пару, рядом с которой в скуке мариновалась чрезвычайно красивая белокурая старшеклассница, мама толкнула сына в их сторону.
Чету Димченко, после выяснения причины конфликта, тоже вызвали. По большей части они выступали в роли статуй. И даже вышли, когда поднялся вой Совьяловой.
— Здравствуйте. — Делать было нечего, и Паша подошел к родителям Кати с располагающей
