Другой вариант «потерянного мира» — это деревни, в которых из жителей осталось всего несколько пенсионеров. Они не видят для себя возможности переезда в большой город и остаются жить там, где родились. В центральной Испании даже есть деревня, где проживает всего один человек. Все остальные разъехались кто куда, а пожилой испанец решил остаться в родном месте до конца. Раз в неделю из районного центра ему привозят продукты и лекарства, все остальное время он живет в пустой деревне совершенно один.
В провинции Леона есть целый ряд деревень, среди жителей которых остались одни старики. По воскресеньям к ним приезжает священник из центрального поселка, а через день — фургон с хлебом. Все, чем жили эти поселки, — земледелие. Кукурузные и рапсовые поля не приносили столько денег, чтобы обеспечивать потребности молодых, и они уехали отсюда целыми семьями. Так же, как и в истории с одиноким стариком, здешние пенсионеры решили не покидать родных мест и образовали своеобразную коммуну. Из развлечений у них только разговоры с соседями на центральной площади да походы в единственный на всю округу бар. Кукурузы в поле хватает на прокорм скота, тем и живут. Новых соседей не прибавляется, туристы в этих краях не бывают. Постепенно деревни пустеют, и появляются очередные «потерянные миры» на карте Испании.
Глава 6
Русская испания
Кто они, русские испанцы?
Однажды я гостила у подруги моей семьи в небольшом городе Торревьеха, на Коста-Бланка. Подруга семьи вела активный образ жизни: организовывала курсы испанского языка для русскоязычной молодежи, участвовала в специальных городских акциях и посещала все мероприятия, которые устраивала местная славянская организация. Ее искренним желанием было познакомить меня со всеми мало-мальски деятельными жителями города, говорящими на русском языке. За что, к слову, впоследствии я была ей очень благодарна, потому что именно она тогда познакомила меня с моим первым испанским работодателем, питерским армянином Андраником, с которым мы в течение года делали эмигрантский журнал для местной публики. В один из дней она решила отвести меня в святая святых, в гости к председателю местного Славянского союза Светлане. Это знакомство обещало быть для меня весьма полезным — у Светланы были крепкие связи во всех важных структурах города, к тому же она была лично знакома с каждым русскоязычным жителем Торревьехи и ее окрестностей.
Квартира председателя Славянского союза оказалась на удивление скромной, похожей на советскую хрущевку. Мы пришли, очевидно, не вовремя — в этот день у Светланы был день рождения, и она занималась приготовлением к празднику, не успевая отвечать на телефонные звонки с поздравлениями. Она попросила нас подождать ее в гостиной, пока сама она готовила нам настоящий русский морс. В тот день было как-то особенно жарко, около сорока градусов, и морсу хотелось невыносимо.
Первое, что я увидела, когда зашла в гостиную, были огромные, на полкомнаты, сани с бубенцами. Крепкие русские сани, деревянные, с щедрой позолотой. Они стояли лыжами вверх и делили комнату на две части — в первой стоял стол, за который усаживались гости, во второй диван, развернутый в сторону телевизора. По телевизору шла передача «Давай поженимся». Лариса Гузеева сватала очередного жениха ярко накрашенной блондинке, лукаво интересуясь его ежемесячным доходом. Прямо напротив дивана стоял сервант «стенка», в котором, как в музее, были собраны все образцы славянского творчества: деревянные ложки, картинки с церквями на фоне зимнего пейзажа, жестяные подносы под хохлому. Завершал картину мощный самовар, занимавший собой самую широкую полку.
Со Светланой в тот день нам удалось пообщаться довольно коротко, из-за ее домашних хлопот, но потом, благодаря этому знакомству, мне еще долго приходилось править ее тексты, присланные в журнал. Каждый из них начинался и заканчивался проникновенным лирическим отступлением, посвященным важности сохранения русских традиций на испанской земле и упоминанием звона колокольчика. Почему-то именно колокольчик был для Светланы символом русской культуры.
Сколько бы ни создавалось организаций, пытающихся объединить славянский народ на территории Испании и усадить его за одним самоваром, чтобы читать стихи Пушкина, когда произносишь «русские испанцы», на ум приходит либо один твой знакомый, либо другой, но никак не сплоченная национальная диаспора. И, несмотря на то, что местный Брайтон угадывается здесь то в каталонском Ллорет-де-Маре, то в андалузской Марбелье, то все в той же Торревьехе, русские и там умудряются быть самой разрозненной национальной общиной.
При равноедином выборе, обратиться ли в русскоязычную контору или ту, где работают только испанцы, решение чаще всего принимается в пользу второй. И не потому, что нет доверия отечественному специалисту, просто так для русских выражается степень интеграции в испанское общество и потери связи со своей исторической родиной. Переезжая в Испанию, итальянцы остаются итальянцами, японцы продолжают быть японцами, и только русскому быть русским здесь отчего-то неловко и некомфортно. Одна из самых расхожих фраз, которые я слышала от бывших соотечественников: «Я с русскими здесь как-то не общаюсь…», произнесенная с оттенком не то оправдания, не то некой гордости за то, что он теперь полноценный член испанского, не российского общества.
Для скольких людей здесь земля обетованная? Немного статистики
В отличие от других групп эмигрантов русскоязычная публика, выбирая себе место для проживания в Испании, отдает предпочтение в основном ее прибрежным зонам. Именно там, согласно официальной статистике, проживает наибольшее количество русских эмигрантов. Последнее исследование в этой области было проведено в начале 2011 года, с тех пор количество русскоговорящего населения Испании значительно выросло. По данным двухлетней давности, на территории Королевства проживало около 52 тысяч человек, приехавших из России. Разумеется, при подведении итогов статистического исследования учитывались только те эмигранты, что проживают в стране легально. В то же время количество тех, кто переехал сюда в обход закона об эмиграции, по приблизительным данным превышает эту цифру в два раза. Больше всего русских живет в Каталонии, в частности, Барселоне и ее пригородах — около 16 тысяч человек. Вторая по популярности автономная область Комунидад Валенсиана. Здесь, по статистике, обосновалось чуть более 12 тысяч выходцев из России. Причем большинство из них отдает предпочтение провинции Аликанте. Несмотря на то, что в целом по количеству русских лидирует Каталония, где больше всего их сосредоточено именно на побережье Коста-Бланка, в самом Аликанте и небольших городах у моря. Там, согласно официальным данным, проживает почти 10 тысяч бывших граждан Российской Федерации. Третье место по популярности среди русских занимает жаркая Андалусия, а именно провинция города Малага. В ней свой новый дом нашли около четырех тысяч русских эмигрантов, а в целом по Андалусии их около 10 тысяч. Замыкает хит-парад испанских провинций, приглянувшихся русским, район Мурсии. Несмотря на близость к популярному Аликанте, там проживает всего чуть больше тысячи человек, переехавших из России.
Но русские эмигранты — вовсе не самое многочисленное сообщество на территории Испании. Их значительно меньше, нежели переехавших сюда украинцев. По данным на все тот же 2011 год, их здесь проживало около 83 тысяч человек. Третье место среди бывших советских граждан, переехавших на Иберийский полуостров, занимают молдаване. Их в стране чуть больше 17 тысяч человек.
Согласно исследованиям, общее количество русских, постоянно проживающих на территории Испании, в 2011 году составляло всего около 10 тысяч человек. Это говорит о впечатляющем притоке граждан России, достигшем за десять лет цифры, которой позавидовала бы не одна российская политическая партия, — 426 процентов. В то же время наибольший поток из стран СНГ пришелся как раз на последние годы, 2012-й и 2013-й, статистические данные по которым еще не обнародованы.
Зачем русские едут в Испанию
Два главных кита русскоязычного сообщества в Испании, если его и можно как-то структурировать, — это те, кто приехал сюда за лучшей жизнью, коих большинство, и те, для кого дом в Испании — нечто вроде дачи, только в месте немного поприятнее родного Подмосковья. Понятно, что едут сюда первые и вторые с противоположными, в сущности, целями.
Первые — для кого Испания должна впоследствии стать новой Родиной — видят своей задачей ассимиляцию, в каких бы причудливых формах она ни выражалась. Многие из русскоязычных эмигрантов, проживших здесь не один год, до сих пор с трудом говорят на испанском языке и практически не имеют знакомых из числа местных жителей. Но именно они, иногда и получше самих испанцев, знают, как и что устроено в этой стране. Где найти недорогого электрика, как получить пособие по рождению ребенка, какие социальные услуги предоставляются при наличии прописки. Все просто — им нужно как-то выживать на чужбине. Когда приезжаешь на новое место, без каких-либо знакомых, очень быстро учишься таким бытовым премудростям на собственном опыте.
