Глиннес задумался.
— Я что-то не припоминаю, чтобы он кого-то выделил в качестве капитана.
— В этом-то и вся загвоздка. Если он начнет комплектование команды с пользующегося уважением капитана, то привлечет игроков даже более скептически настроенных, чем ты.
— Не думайте, что я такой уж простак! Я ничего ему не обещал, только выразил интерес к его планам.
— Тебе лучше бы обратить внимание на наших старых добрых зауркашских танхинар! — воскликнул Ао Гилвег.
— Честно говоря, нам не помешала бы пара хороших форвардов, — сказал Карбо. — Наша задняя линия — уж кому-кому, а мне это известно лучше других — ничуть не уступает любой другой, а вот наших нападающих едва ли не силой приходится заставлять пересекать ров. Валяй к «Танхинарам»! Мы обчистим до последнего озола всю Префектуру Джолани.
— И насколько же велика ваша казна?
— Нам что-то никак не удается преодолеть барьер в тысячу озолов, — признался Карбо. — Мы то выиграем игру, то проиграем. Если честно, у нас очень неровный состав. Старик Неронави — совсем не тот капитан, который способен вдохновить команду. Его канатом не оттащить от бакена и знает он всего лишь три атакующих построения. Я лично еще способен кое-что подправить в наших построениях, но это вряд ли особенно поможет.
— Только что ты окончательно убедил меня пристать к «Горгонам», — сказал Глиннес. — Я помню Неронави десятилетней давности. С таким же успехом капитаном мог бы быть и Акади.
— Вялость и равнодушие — вот что мешает команде, — заметил Ао Гилвег. — Ее нужно хорошенько расшевелить.
— Вот уже два года у нас нет красивой шейлы, — продолжал жаловаться Карбо. — Женлио Уэйд — этак стояла себе мирно, как глупая телка, а когда потеряла платье, то только несколько смутилась, вот и все. Барсилла Клофорес — слишком высокая и тощая. Когда ее раздевали, никто даже не удосужился взглянуть на нее. Вот она, обидевшись, и ушла из команды.
— У нас тут есть красивые шейлы... — Гилвег показал большим пальцем на своих дочерей, Роланду и Беринду, —... но они предпочитают хуссейду несколько иные игры с парнями. Их теперь уже никак нельзя заявить в составе команды.
Солнце опустилось совсем низко к горизонту, пришла пора эвнесса, эвнесс сменился сумерками, сумерки с каждой минутой сгущались все больше, и Глиннеса убедили провести ночь с Гилвегами.
Утром он вернулся на Рабендари и сразу же принялся расчищать стоянку Дроссетов. Его внимание привлекла одна особенность. Точно на том месте, где был костер, в земле была вырыта яма глубиной в четыре штыка лопаты. Сама яма оказалась пустой. Никаких разумных объяснений, для чего нужно было вырывать яму в самом центре погашенного старого костра, Глиннес так и не нашел.
В полдень на Рабендари высадились Гилвеги, и через два часа на острове не осталось даже малейших следов былого присутствия здесь Дроссетов.
Тем временем женская половина Гилвегов приготовила роскошнейший обед, даже не заглядывая в кладовку Марчи, прекрасно понимая, насколько она скудна. Марчу они давно уже недолюбливали — она слишком многое о себе воображала.
Гелвеги теперь знали обо всех тонкостях неприятностей, обрушившихся на Глиннеса, и их участие в его судьбе простиралось от простого сочувствия до иногда даже противоречащих друг другу советов. Ао Гилвегу, главе семьи, уже доводилось несколько раз разговаривать с Льютом Касагэйвом.
— Весьма практичный субъект, голова которого переполнена самыми разными планами! Он здесь, на Эмбле, совсем не для того, чтобы поправить свое здоровье!
— Для чужеземцев в этом нет ничего необычного, — безапелляционно заявила его жена Клара. — Многих их я повидала, все они такие нервные, суетливые, такие привередливые. Никто из них толком не знает, что жизнь может быть совсем другая, вполне нормальная.
— Касагэйв то ли не в меру застенчив, то ли слепой, — заметил Карбо. — Даже когда совсем рядом проходишь с его лодкой, он чуть приподнимет голову и больше ни гу-гу.
— Воображает, что слишком уж большой он аристократ, — презрительно фыркнув, сказала Клара. — Он, видите ли, слишком благородный, чтобы знаться с таким простым людом, как мы. Мы, видите ли, никогда даже не нюхивали тех вин, какими он балуется.
— А вы видели его слугу? — спросила Карренс, сестра Клары. — Ну и страхолюдина! По-моему, он — то ли горилла с Полгона, то ли вообще какая-то переводня. Его ноги никогда не будет в моем доме — чтоб я так жила!
— Что верно, то верно, — все тем же непререкаемым тоном продолжала Клара. — У этого слуги вид отъявленного негодяя. Попомните: рыбак рыбака видит издалека! Льют Касагэйв, можете не сомневаться, такая же дрянь, как и его слуга!
Ао Гилвег протестующе взмахнул руками.
— Будет! Будет! Хоть немножко пошевелите-ка мозгами! Ведь ничего еще не доказано в отношении любого из этих двоих. По правде говоря, их даже ни в чем не обвиняют!
— Он незаконным образом присвоил себе Эмбл! Разве этого недостаточно?
— Его, может быть, ввели в заблуждение. Кто может поручиться, что это не так? А он, возможно, честен и ни в чем не повинен.
— Честный и невиновный человек отказался бы от незаконного приобретения!
— Точно! А может быть, Льют Касагэйв как раз и есть такой человек! — Ао повернулся к Глиннесу. — Ты обсуждал этот вопрос с самим Льютом Касагэйвом? Думаю, что нет.
Глиннес скептически поглядел в сторону острова Эмбл.
— Я, пожалуй, мог бы переговорить с ним. Но остается один непреложный факт: даже самый честный человек потребует вернуть его двенадцать тысяч озолов, которые я пока что еще не в состоянии ему предложить.
— Отошли его к Глэю, которому он уплатил деньги, — посоветовал Карбо. — Ведь ему же надо удостовериться в том, что его права владения островом абсолютно законны до истечения годичного срока. Не то плакали его денежки, если вдруг возьмет и объявится Шира!
— Все это очень странно, действительно, очень странно... Неужели он абсолютно точно знал, что Ширы нет в живых? Если это так, то наводит на самые жуткие размышления.
— Чушь! — воскликнул Ао Гилвег. — Бери лучше-ка быка за рога — ступай и поговори с этим человеком. Вели ему освободить принадлежащую тебе собственность, а за своими деньгами пусть обращается к Глэю, к тому, кому он их давал.
— Клянусь дюжиной дьяволов, вы правы! — обрадовался Глиннес. — Все это совершенно ясно и очевидно — ему абсолютно нечем крыть! Завтра же утром я все это именно так и разъясню ему.
— Не забывай о судьбе Ширы! — сказал Карбо Гилвег. — У этого человека, может быть, нет ничего святого!
— Возьми на всякий случай с собой оружие, — посоветовал Ао Гилвег. — Ничто так быстро не успокаивает, как крупнокалиберный бластер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
