Пока ходила в магазин и готовила обед, все думала о преступнике. Я даже не помню фамилии майора, с которым вчера общалась. Мне должны прислать повестку для дачи показаний? Или не должны? Или их присылают только преступникам? Я ведь им свой паспорт вчера не показала. Как бы узнать? Не Костровскому же звонить.
Делать мне это и вправду не пришлось. Он сам мне позвонил. Прямо в дверь, которую я неосторожно открыла, даже не посмотрев в глазок.
— Привет, — поздоровался мужчина, — впустишь?
— Ну только если за тобой не примчится ревнивая девица, которая захочет повыдирать мне все волосы, — немного нервно рассмеялась я, смущаясь под пристальным взглядом зеленых глаз.
И угораздило же открыть дверь в одном халате. А Костровский смотрит так оценивающе, по-мужски.
— Не примчится, — поморщился тот, — не переживай об этом.
— Ну ладно, заходи, — посторонилась я. — Иди на кухню. Мне нужно переодеться.
Торопливо бросилась в комнату, чтобы натянуть первые попавшиеся джинсы и футболку, и с большим трудом удержала себя о того, чтобы не повертеться перед зеркалом. Не хватало еще для Костровского прихорашиваться.
Когда я вернулась на кухню, Кирилл сидел на стуле, а на его коленях развалился блаженствующий Пельмень, оглашающий кухню громким мурлыканьем. Мне даже стало немного обидно. Кот у меня был с характером, чужих на дух не переносил и всегда прятался за диван, когда кто-то приходил. А тут прямо расплылся перед мужчиной. И как тот умудрился его приманить?
— Твой кот любит ласку, — он правильно оценил мой ревнивый взгляд.
— Кто ж ее не любит, — проворчала я. — Но не от каждого кот готов ее принять.
— Возможно он просто чувствует хорошего человека, — лукаво улыбнулся Костровский.
— О, не обольщайся, — прищурилась ехидно. — Это он исключительно из вредности.
— Из вредности? — недоуменно поднял бровь мой гость.
Вместо ответа я просто показала пальцем на короткую белую шерсть, усыпающую сейчас чёрные джинсы мужчины. Август был жаркий, Пельмень активно линял.
— Какое коварное животное, — беззлобно усмехнулся Костровский, почёсывая кота за ухом, от чего тот заурчал ещё громче.
Глядя на эту идиллию, я только вздохнула и полезла в шкаф за чашками.
— Наверное, мне стоит перед тобой извиниться, — сказал Кирилл, когда я поставила перед ним горячий мятный чай и тарелку с пирогом. — Зная Каролину, почти уверен, что она устроила тебе безобразный базарный скандал.
— Не стоит, — поморщилась я, со странным раздражением вспоминая сегодняшнее утро. — Скандала почти и не было. Я не стала там надолго задерживаться и злить твою невесту.
— Она мне не невеста, — скривился мужчина, а когда я недоверчиво хмыкнула, решил объяснить: — Когда мы были ещё детьми, наши родители решили, что будет очень неплохо, если повзрослев, мы поженимся и объединим две семьи. Поэтому Каролина росла с мыслью, что я буду принадлежать ей. И хотя я давно дал ей понять, что так никогда не будет, она все равно иногда предъявляет свои претензии.
— Средневековье какое-то, — фыркнула я неодобрительно.
— Ну не совсем, — уголками губ улыбнулся Кирилл. — Всё же, несмотря на планы родителей и их влияние на меня, я не сопливый мальчишка, который безропотно будет делать все, что скажут.
— То есть жениться ты на ней не собираешься?
— Нет. И она это знает. Я никогда ей ничего не обещал и не переходил границы допустимого.
— Неужели ждёшь настоящую любовь?
— Я не настолько наивен, чтобы верить в любовь с первого взгляда и сразу до гроба, — покачал головой Кирилл, — Но, когда создам семью, хочу, чтобы по вечерам меня дома ждала понимающая и предания женщина, а не избалованная истеричка, способная только тянуть деньги и нервы. Пусть не любовь, но уважение и доверие в паре необходимы.
— Справедливо, — медленно кивнула, немного озадаченная такой серьёзностью.
— Рад, что ты понимаешь.
— Не знаю только, зачем ты мне это рассказываешь, — выпалила я, смутившись под странно пристальным взглядом зелёных глаз.
— Я и сам не знаю… — последовал чуть слышный ответ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы замолчали, глядя кто куда. Было слышно только бульканье воды в трубах, крики детей на улице и мурчание довольного кота.
— Ладно, — вздохнул Костровский, разбивая неловкую тишину, — я ведь не только поэтому пришёл.
— А почему ещё? — спросила, каким-то шестым чувством ощутив, что озвученное мне не понравится.
— Скажи, Агния, — медленно начал Кирилл, — какова вероятность того, что вчерашний преступник видел твои волосы?
— Волосы? — моргнула я — Причём здесь это?
— Ну ты же не глупая. Подумай.
— Подожди… — в голове моментально встала картинка с неудавшейся жертвой. — Рыжие волосы? Я читала в газете, что в городе объявился маньяк, убивающий рыжеволосых. Ты думаешь, это был он?
— Уверен.
— Но, — растерялась я, — в газетах же ничего не писали про эти символы, про нож…
— Журналистов контролируют, чтобы они не раздували лишнюю панику.
— Журналистов? Неужели их можно удержать от публикации очередной сенсации?
— Есть способы, — спокойно пожал плечами Кирилл. — Но я знаю точно, что все эти убийства — дело рук одного и того же человека. И мне очень не нравится, что он вчера мог тебя заметить.
— Ты поэтому повёз меня к себе? — закусил я губу.
— Да. Убийца не просто псих, он хладнокровная и расчетливая сволочь. И ему вполне хватило бы наглости проследить за тобой вчера.
— Костровский, — пробормотала я ошарашенно, — Ты же бизнесмен, а не полицейский. Откуда ты все это знаешь вообще?
— Связи, — туманно пояснил мужчина. — Ты так и не ответила на мой вопрос.
— Вопрос? А, волосы. Не знаю, не мог увидеть, наверное. Я в капюшоне была. Но… не знаю.
— Плохо. Если ты для него не только случайный свидетель, но и перспективная жертва…
— Не нагнетай, — улыбнувшись через силу, попросила я. — Мне кажется, что он удрал сразу же, как только меня увидел. И не знает, кто я и где живу.
Несмотря на оптимистичные заявления, стало жутко. Хоть Кирилл и утверждал, что маньяк не сумасшедший, я была уверена, что у того не все в порядке с головой. А значит, от него можно было ожидать вообще чего угодно.
Мужчина осторожно спустил с коленей кота и поднялся. Подошел к окну, оперся на подоконник, осматривая двор, будто надеялся прямо сейчас увидеть там убийцу.
— И все же тебе нужно быть осторожнее, — тихо сказал он.
— Да, ладно, — криво улыбнулась я. — Боишься, что маньяк меня прикончит, и пироговую придется выцарапывать у наследников? Если хочешь, могу упомянуть тебя в завещании.
Мужчина резко развернулся и схватил меня за плечи, яростно сверкая своими невозможными зелеными глазами.
— Агния, это не шутки, — прошипел он. — Этот мерзавец уже убил троих женщин и чуть не убил четвертую. Его фетиш на рыжеволосых подтвердился, и у нас пока нет ни одной зацепки, чтобы хотя бы определить круг поисков.
— Прости, — мне стало стыдно, — я просто тоже нервничаю, вот и несу всякую чушь. Я понимаю всю серьезность и буду осторожна, обещаю.
— Вот и умница, — выдохнул Кирилл.
— Я даже не поблагодарила тебя за вчерашнее, — тихо продолжила я, — а ты приехал и помог, несмотря на то, что мы конкуренты.
— Вчера ты была не конкурентом, а женщиной, попавшей в беду, — спокойно пожал плечами мужчина. — Я не мог просто так от этого отмахнуться.
— Спасибо, — по моим губам скользнула самая искренняя улыбка.
— Да и пироговая твоя… — он взъерошил и так растрепанные русые волосы. — Сейчас у нас есть проблема посерьезнее.
— Да, — вздохнула я, не обратив внимание на это странное «у нас». — Кстати, как та девушка, не знаешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— С ней все будет в порядке, — ответил мужчина, с неохотой отстраняясь. — Ее травмы не опасны для жизни, а охраной теперь займется полиция, на всякий случай.
— А я ведь даже не узнала, как ее зовут.
— Ее зовут Кристина, — чуть улыбнулся Кирилл, — ей семнадцать, и она поступила на первый курс мединститута. Девушка тебе очень благодарна, не сомневайся.
