— Нет. Я не хочу. Но ты позавтракай, — спохватилась Габриэлла, понимая, что после таких известий сестра вряд ли сможет проглотить хоть кусочек. — А после я все расскажу. Это подождет.
— Ну уж нет! — решительно сказала Луиза, заметив покрасневшие от слез глаза сестры. — Рассказывай, Гэби! Сию минуту!
— Это я виновата! Не стоило нам ехать, — уставившись на свои руки, сложенные на коленях, мужественно начала Габриэлла. — Понимаешь, я ведь не думала, что у герцога будут играть в карты. Отец почти сразу оставил меня с дамами, а сам удалился. Я и значения не предала — он же не любит танцевать. Думала, он будет занят какими-то мужскими делами, а он весь вечер… — из груди вырвалось судорожное рыдание.
— Сколько? — обреченно спросила Луиза.
Для многих не было секретом, что граф Сенферн питал сильную страсть к картам, и из-за этого пагубного увлечения состояние его семьи стремительно таяло — от наследства, полученного два десятилетия назад, в лучшем случае осталась лишь четверть. Напрасно Габриэлла винила себя — здесь она была не причем. Это Луиза, на правах старшей дочери, должна была все проконтролировать, но вместо этого осталась дома, не желая видеть сэра Рэя.
— Много. Виконт Тресин сказал, что батюшка проиграл порядка пяти тысяч золотом.
— Ах ты ж!.. — грязно выругавшись, Луиза стукнула кулаком по колену. Если Тресин не солгал, отец проиграл почти весь годовой доход. Хорошо хоть дом не додумался поставить на карту! Ну почему он такой безалаберный человек?
— Но это еще не все, — призналась Габриэлла. — Когда деньги кончились, он поставил на кон кое-что другое. Виконт пытался его отговорить — не получилось, и тогда поспешил за мной, но… — она не смогла договорить. В голе застрял комок. — Это все я виновата! Я! Если бы я сразу пошла за виконтом!.. Если бы не промешкала у двери!.. — Габриэлла то и дело всхлипывала, не замечая, как из глаз текут слезы. Чувство вины, подобно змее, жалило, отравляя ядом душу. — Понимаешь, я не такая смелая как ты. Я всегда боялась перечить отцу. А там ведь было столько мужчин!.. Девицам же нельзя находиться в игровых заведениях, а там было не лучше!.. — ее рассказ становился все сумбурнее, и Луизе требовалось немало усилий, чтобы все понять и не потерять нить разговора. — А когда мы вошли, было уже слишком поздно. О, Луиза, я так виновата!.. Мне нет прощенья! Сэр Рэй выиграл все.
Сэр Рэй… Снова Рэй Треванс! Мерзкий, подлый человек! Каждый раз он будто специально появлялся в ее жизни, чтобы причинить новое зло, унизить!.. Мерзавец! Раздери его дракон!
Не в силах совладать с собой, Луиза вскочила с места. О, Древние Духи, как же она мечтала его убить! Да, Рэй Треванс совершенно определенно заслуживал смерти. Желательно медленной и очень мучительной.
— Что проиграл отец? — дрожащим от гнева и ярости голосом спросила Луиза. — Дом?
Не переставая плакать, Габриэлла поднял голову и, глядя сестре в глаза, произнесла лишь одно слово, давшиеся, на удивление, легко.
Мир рухнул, подобно карточному домику. Комната стремительно закружилась перед глазами. Будто оглушенная, Луиза вцепилась в край стола лишь бы не упасть. А в голове тревожным набатом звучало одно единственное слово: «Тебя! Тебя! Тебя!».
***
Хорошо, что увидев расстроенную Габриэллу, она забыла скинуть плащ, иначе бы и не вспомнила о нем, как не вспомнила запереть лабораторию. Да и перчатки Луиза не взяла, и теперь повод натирал ладони, но это было такой ерундой по сравнению с рухнувшим ей на голову миром.
Больше всего она жалела, что Габриэлла таки отобрала у нее серебряный нож, обычно используемый при приготовление некоторых ингредиентов зелий, и так кстати попавшийся под руку. С его помощью можно было бы подправить физиономию сэра Рэя, допустим, укоротить слишком длинный нос. Луиза даже согласилась бы оставить на веки вечные любимый ножик в его теле, скажем, в области сердца или печени.
Замок уже виднелся впереди. Пегая лошадь бешено неслась по мерзлой дороге. И в такт копытам стучало и сердце Луизы, то и дело намереваясь выпрыгнуть из груди. Быстрая езда не только не успокаивала ее, но даже наоборот. Чем ближе была цель, тем она становилась злее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Проскакав по опущенному подъемному мосту, Луиза оказалась во внутреннем дворе. Было еще рано, но слуги уже занимались своими обязанностями, убираясь после праздника. Не дожидаясь помощи, Луиза быстро спешилась и грубо кинула поводья ближайшему слуге.
Сегодня было не до любезностей. Сегодня она намеревалась воевать со всем миром. Странно, и когда это Рэй Треванс успел стать для нее всем миром? Впрочем, думать о подобных мелочах было некогда.
Луиза спешила и от того хромала сильнее обычного. Поднимаясь на крыльцо, она, споткнулась об последнюю ступеньку, но сумела устоять на ногах. Войдя в замок, Луиза на мгновение замерла в нерешительности. Прежде ей никогда не доводилось здесь бывать, и где искать Рэя Треванса она знать не знала. Однако ярость порой является лучшей путеводной звездой, а, возможно, все дело было в простой удаче, которая хоть сейчас решила повернуться к ней лицом.
— И зачем ты так торопишься, Треванс? Неужели не терпится осчастливить молодую невесту? — хохотнув, поинтересовался герцог Натель, заворачивая из соседнего коридора. Его голос и смех отдавались гулким эхом.
— Я не уверен, что слово «счастье» уместно в данной ситуации, — отозвался Рэй. Одет он, действительно, был по-дорожному.
«Не иначе свататься собрался!» — от одной мысли о подобном лживом спектакле, Луизу затрясло. Древние Духи, как же ей было жаль, что нож остался у Габриэллы! Ну ничего, можно и иначе.
— О! Леди Луиза! Какая неожиданность! — удивительно воскликнул герцог Натель, наконец, увидев нежданную гостью.
— Доброе утро, — сдержанно поздоровался Рэй, умело скрывая удивление. Он прекрасно понимал, что с самого начала все идет не по плану. Наверное, стоило выехать еще раньше, чтобы переговорить с Луизой до того, как ей все станет известно. Теперь было слишком поздно. Она уже знала правду. Часть правды.
Его возмутительно-спокойное приветствие оказалось подобно сигналу трубы, зовущей солдат в атаку. Луиза сорвалась с места и, оказавшись в шаге от Рэя, отвесила надменному самовлюбленному подлецу звонкую пощечину.
Рэй не ожидал подобного, хотя следовало, и не успел среагировать. Голова дернулась от удара, а щека начала стремительно краснеть.
— Подлец! Мерзавец! Негодяй! Жалкий червяк! Помет дракона! — не прекращая сыпать оскорблениями, Луиза замахнулась для нового удара.
Вот только на этот раз Рэй оказался готов и перехватил руку в непосредственной близости от своего лица. Крепко сжимая тонкое девичье запястье, он заставил шипящую от боли Луизу медленно опустить руку и только после этого ослабил хватку.
— Еще раз попробуете повторить — останетесь без руки, миледи, — неприятно улыбаясь, предупредил Рэй. Голубые глаза будто превратились в острые осколки льда, да и сам он выглядел так, что казалось, не только готов выполнить обещание, но и вовсе убить зарвавшуюся девицу.
Не зря мудрые люди говорят, что гнев плохой советчик. Он притупляет инстинкт самосохранения. В ответ на угрозу, Луиза вновь заковыристо выругалась, отчего у герцога Нателя едва ли глаза на лоб не полезли. Фраза, почерпнутая от одного обалдуя в Академии, явно произвела на брата короля неизгладимое впечатление.
Конечно, леди не должна не только выражаться подобным образом, но и в принципе знать таких слов, а заслышав брань, чуть ли в обморок не падать, однако сейчас для Луизы не осталось никаких ограничений. С ней обошлись, будто с какой-то вещью, поставили на кон, словно какую-то ценность. Что же, теперь ей придется обесценить себя в глазах всего общества, и тогда, возможно, ей удастся вернуть свободу. Кому же нужна грубая, невоспитанная девка, пусть и благородного происхождения?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну, Треванс!.. Семейная жизнь у тебя явно не будет скучной, — справившись с удивлением, сказал герцог, стараясь разрядить атмосферу. Не получилось. Впрочем, Рэй сам был виноват — хотел он вина с перцем, вот и получил его, а надо было довольствоваться ликером. Сам Натель, когда придет время, собирался выбрать в жены какой-нибудь слабенький ликерчик очень хорошего происхождения и, если будет необходимость или желание, вкушать разные «напитки» на стороне.
