И тут же словно снова заглянула в тёмные волчьи глаза. Влад сильный. Смогла бы я вообще надеяться на его любовь? Говорят, что волки-оборотни любят всего раз в жизни. Если уж Влад решился на интрижку со мной, о какой любви может идти речь?
- Ася... Что решила?
Правды, что именно я решила, конечно, я не скажу.
- Поехали, - сказала я. - Только в дом Дарёнки заходить не будем.
- Ты имеешь в виду - старый пчельник? Где мы шалаши строили? - с сомнением спросил Алексис.
- Там не только шалаши. Там и старые кровати есть. Дарёнка вынесла их из дома, когда меняла обстановку. Разве ты не знал?
- Нет. Ну что? Всё взяла?
Я огляделась. Всё. До последней свечки. На то, что я задумала, мне хватит немного ингредиентов, чтобы помагичить.
9
Порой бывают такие дни и ночи, о которых думаешь с изумлением: а со мной это действительно было?
Выходя из подъезда, Алексис молчал, а потом вздохнул:
- Ася, ты даже не спросила, чего я к тебе шёл.
- Время есть, - повернулась я к нему. - Ну? И чего ты ко мне шёл?
Странно задавать такой вопрос старшему брату, который почему-то и так чувствует себя виноватым... Он смущённо вынул из кармана маленькую плоскую бутылочку.
В мозгах у меня щёлкнуло. И я кровожадно сказала:
- Алексис, а давай напьёмся по полной? Дарёнка всё равно не узнает, если мы на старый пчельник собираемся.
- Этого, чтобы напиться, мало, - засомневался он и открутил крышечку.
- Отдай, - потребовала я и первой приложилась к горлышку. - О-ой... Хорошо-о... Мало ли что немного, - выговорила я, быстро выдыхая и ощущая мягкое тепло, растекающееся по телу. - А ты у нас на что?
Во время вопроса отпивал уже он - и чуть не подавился.
- В смысле - на что?!
- Будем выбирать магазины с хорошенькими продавщицами! - заявила я, имея в виду магазины круглосуточные и ночные. - Ты будешь очаровывать продавщиц, а они тебе будут продавать спиртомицин!
Он глубокомысленно задумался, а потом просиял.
- Аська - блин, хорошая идея! Только девчонок жалко будет, если у них чеки за ночь окажутся! Накажут ещё.
- Дурак! - весело сказала я, уже чувствуя, как состояние лёгкости начинает беспечностью и лёгкостью бытия распространяться по всем жилам и мышцам, а заодно и по мозгам. - Мы можем закупиться в одном магазине. Наберём всё, что нравится. Потом на время грохнем кассовый аппарат, оставим им список винищ и деньги.
- Гениально! - засмеялся брат, блестя глазами. - А с утра они по списку всё пробьют - и у них будет хорошая выручка.
- Только пива не бери, - предупредила я и, пошатнувшись, чуть не слетела с приподъездного бордюра на дорогу перед домом. Несмотря на то что отужинала с Владом, опьянение, кажется, начинало действовать стремительно. - У меня от него голова тяжёлая и мысли не ворочаются.
- А закусь какую возьмём? - поинтересовался Алексис, на глазах становясь счастливей.
- К-кайф не обламывай, - пробормотала я, цепляясь за его руку. - В магазине пос-смотрим. Печеньку, там... Апельсины...
Итак, на меня коньяк подействовал мгновенно. Алексис, как потом выяснилось, был голоден: соответственно нескольких глотков коньяка и ему хватило - для начала.
Как уговорились, так и порешили: идём по городу, а как надоест - хватаем первое попавшееся такси, а там дальше - до пригородного леса. Ещё пожалели, что Агнии с нами нет... Потом похихикали - зажигать было бы кому... Время - что-то, кажется, около одиннадцати или уже за одиннадцать. Поздний вечер. Или уже ночь - по августовским-то понятиям?
Прохожих не очень много, но есть - гуляющие или с работы идущие. На нас поглядывали, а то и смеялись над нами или сочувствуя нашему смеху. Ничего удивительного. Такая парочка колоритная: высокий красивый парень - с необычно длинными белыми волосами, да и сам в белом; девушка-мышка, темноволосая, в чёрном, - оба в обнимку, и оба пьяно хихикают, а то и откровенно ржут над чем-то.
В общем, если выбирать то, что нравится, получается адский коктейль. Мы брели по проспекту, дегустировали вино из всех открытых бутылок, благо мою сумку с запасом Алексис нёс на плече. Принципов дегустации было два: а мне сейчас вот это захотелось! И: а интересно, какой вкус будет у ликёра после шампанского? А у этого, который "блейс"... Ой... "Бейлис какой-то или чего-то там" - после водки?
И - хохотали, потому что все недавние события теперь представали неожиданно в очень уж смешном свете.
- Н-не... Ты представляешь? - до слёз смеялся Алексис, размахивая бутылкой. - Агния вернулась - насупленная, грозная! Вокруг ка-ак полыхнёт! Вот чё б ей в турпоходы не ходить, а? Незаменимый же человек был бы!
- А я сёдня у Назария была! - перебила я его.
Он только имя услышал - лицо ладонями закрыл и, буквально плача от смеха, чуть не упал - колени подогнулись.
- У Н-назария?! Ты?! И что он сказал?! Или не сказал - опять орал?!
- Алексис, т-ты не представляешь, какую он тварюгу поймал!
Я воздела руки к ночному небу и изобразила змеиное движение, в конце его чуть не грохнувшись на асфальт. Брат еле успел поймать за руку. От резкого рывка я, хохоча, нечаянно врезалась в него. Чтобы не упасть вместе, пришлось обняться.
Отхохотавшись и вытерев слёзы, мы пошли дальше - некоторое время молча, вздыхая от пережитого смеха, пока Алексис не озадачился:
- Н-не... Тварюгу я представил. А где он её держит?
- В склянке или в банке. Н-ну, как обычно.
- Смеёшься? - насупился брат. - Такая в банку не полезет!
Сначала не поняла, а когда сообразила, что он думает о размере (на себе же показала!) - запищала от смеха, снова обняла его за пояс, чтобы не свалиться, и изобразила размер пальцами - большим и указательным.
- Л-лексис, она вот такусенькая! Я п-просто показала, как она извивается! Зато глаза у неё... Нет, ты посмотри на меня!
Я вытаращила глаза на него, да ещё пальцами оттопырила кожу вокруг век, чтобы наглядней показать, что за глазища были у тварюшки и как страшно они вращались.
Брат глянул - и, пошатнувшись, чуть не упал уже вместе со мной.
- Аська, прекрати! У меня уже живот болит! - хохоча, простонал он.
Потом мы остановились, потому что идти стало опасно: мы шатались не столько от спиртного, сколько от безудержного смеха. А его вызывало уже любое слово, даже самое нейтральное, которое только мы пытались произнести.
- А-алексис, будь серьёзней! - пыталась я шевелить непослушными губами.
И он мгновенно сгибался от смеха.
- Аська, этот "блин" ты уже пила! - заявлял он и тут же сам недоумённо переспрашивал: - Чего т-ты пила?! - И обижался - как маленький, выпячивая губы: - Без меня, да?
