Точки возрастных несовпадений типа арметовских лишний раз показывают нам, что период исследований Урала старыми методами пора закончить. Сейчас ясно, что надо бурить глубокие скважины и изучить тот подземный Урал, который еще не затронут исследователями. И кто знает, какие подземные сокровища он нам откроет.
МИРАЖИ ТУРГАЯ
Двойка
До сих пор с мучительной болью переживаю случившееся. Как мог получить двойку?
Сначала все шло так, как это всегда бывает. Я подошел к столу, подал зачетку. Профессор сравнил меня с курносым существом, изображенным на фотографии, как-то неопределенно хмыкнул и, пробормотав: «До чего изменился детина», — показал рукой на груду экзаменационных билетов.
По-моему, нет человека, у которого не дрогнуло бы сердце, когда рука тянется к экзаменационному билету. Кажется, все выучил, все знаешь, а все-таки гложет мысль: «Что-то недоучил и сейчас будешь за это наказан». Но я-то чего боялся? Знал не только то, что требовалось по программе. У меня в портфеле находилась тетрадь, а в ней были записаны такие факты, такие мысли…
И вот билет у меня. Деревянным голосом прочел его содержание: «Причины эволюции» и в скобках — законы вымирания и законы эволюции организмов на примере прошлых геологических эпох.
Законы. В билете было дважды сказано — законы. О них мне и надо было говорить.
Я должен был перечислить общеизвестные истины. Начать надо было с Дарвина. Подвергнуть критике гипотезы давно вымерших катастрофистов и ламаркистов… Привести примеры перерождения амфибий в гадов, гадов в птиц, из гадов же вывести всех млекопитающих и человека. Рассказать, что неприспособленные организмы вымирали… Привести примеры из коллекции музея. Получить пятерку и пойти вечером с ребятами в широкоэкранный.
Ну зачем я стал говорить о роли радиоактивного облучения в жизни, эволюции, смерти организмов? Зачем затеял этот спор с профессором (нашел место — где!), когда он мягко намекнул мне, что ведь это непроверенная гипотеза. Мне нужно было понять это «наводящее» замечание и перестроить ответ.
А я вместо этого начал доказывать, что могли существовать условия, когда на Землю попадала увеличенная доза смертоносного стронция-90, цезия-137, углерода-14… Под влиянием этого облучения одни — неприспособленные — организмы гибнут, а другие — немногие — выживают и быстро эволюционируют.
Профессор больше не прерывал меня. Посмотрев на меня каким-то непонятным взглядом, он отвернулся к открытому окну и со скучающим видом постукивал карандашиком по столу, как это делают все в мире, — сначала острым, потом тупым концом.
Понятно, это только подлило масла в огонь. «Ну, погоди, — думал я, — ты все-таки будешь меня слушать». Я со страхом бросил на стол свой главный козырь — кость плезиозавра.
Тут профессор, действительно, оживился. Неодобрительно заметив: «Так, батенька, с реликвиями прошлого обращаться нельзя», — он схватил кость и долго вертел ее в руках, всматриваясь в каждый выступ. Я обратил внимание на то, какими нежными стали вдруг его сухие и сильные пальцы, как чутко они скользили по сглаженной поверхности кости.
— Значит, вы считаете, что это животное, э-э…
— Плезиозавр, — вставил я.
Он хмыкнул.
— …Что этот плезиозавр умер от ядерной радиации?
— Конечно.
— А с чего так резко возросло радиоактивное излучение?
Вот здесь-то я и пустился в дебри противоречивых гипотез. Но профессор перебил меня.
— Это все потом. Вы вот мне скажите, есть ли в этих костях стронций-90?
— Не знаю. Но должен быть. Можно проверить.
— Нет уж, батенька. Проверять не будем. И так все ясно. — И тут я с ужасом увидел, что он протягивает мне зачетку, не поставив оценки.
— Фантаст номер два, — ворчал он, выписывая в ведомости жирную двойку. — А фантазия без твердых знаний, батенька…
Но я не стал слушать и вышел из аудитории.
И вот сейчас снова и снова переживая случившееся, хочу рассказать, почему так вел себя на экзамене. Хочу, чтобы все знали трагедию далекого прошлого, которую случайно узнал.
Но начну по порядку.
Марево прошлого
Все началось в те дни, когда мы переехали в новую квартиру.
Однажды я полез на крышу ставить антенну радиоприемника. Прыгая из глухого окна, наступил на старый ящик. Одна доска сломалась и, поднимая тучи пыли, я свалился на пол.
Лежа на полу, сквозь щель в ящике заметил в нем старые газеты и книги — очень много старых книг. Рыться в чужих вещах, конечно, не полагается, но сдержать любопытство было трудно. Отодрав сломавшуюся доску, стал разбирать книжный хлам: потрепанные и неразрезанные книги, газеты двух-трехлетней давности, научные журналы. И вдруг — тетрадь в клеенчатом переплете, на которой крупными неровными буквами было выведено:
«Тайны Д. П. З-и».
Страницы тетради были исписаны неровным, неразборчивым почерком. Вероятно, тетрадь представляла незначительную часть дневника, который вел в течение многих лет какой-то охотник. Ни имени, ни фамилии указано не было.
Разбирая с трудом каракули неведомого хозяина тетради, наткнулся на описание странного события. Привожу это описание, ничего в нем не меняя.
«Бесконечные дали зеленой степи вдруг преобразились. Исчез травяно-зеленый цвет, все приняло какие-то нереальные очертания. Вода из голубой стала фиолетово-красной…. На небе вспыхнули и заплясали фиолетовые, изумрудно-зеленые, пурпурные, ослепительно желтые краски. Они сливались в разноцветный хаос лучей, занавесей, полос и дуг…
Сколько времени продолжалась эта пляска красок — не знаю. Неожиданно все утихло, и на месте степи раскинулась бескрайняя гладь океана.
И вдруг из бурных волн появилось непонятное, невозможное, невообразимо противное существо.
Выставив вперед четырехметровую змеиную шею с утиной головой, дико вращая огромными глазами, к берегу подплывало невиданное чудовище. Разевая рот, словно в отчаянном крике, оно вползло в нишу у подножия скалы. Грудь твари покрывала белая крокодилья чешуя, спина была темной. Чудовище передвигалось на длинных, похожих на ласты, лапах. Оно напоминало удава, продетого в панцирь черепахи.
Прибрежные скалы и вершины оделись в необычный узор. Сквозь дымку голубого марева просматривались деревья, похожие на эвкалипты и пальмы…
На берег со страшной скоростью надвигалась седая волна. Она бешено рванулась к скалам. Я видел, как берег зашатался и часть обрыва рухнула вниз, распластав под собой чудовище… Вслед за ней пришла вторая волна, еще более высокая и могучая, и все деревья, листья, трава, сорванные с берегов вместе с почвой, закружились в пенящемся водовороте…
Не знаю, сколько времени прошло после этого. Резкий зной сменился холодом предутреннего рассвета. Сквозь белесый туман я увидел, что все опять было на своем месте. Догорал костер, блестело озеро с обрывистыми берегами.
Это была та же знакомая мне Тургайская равнина. Почему же вдруг увидел и море, и гибель чудовища? Откуда взялась эта удивительная игра красок? Что произошло?
Не слышал никаких звуков. Все происходило в полной тишине, как в немом кино. Неужели это был мираж?»
Да, то, что видел и пережил хозяин тетради, можно назвать как угодно: бред, сновидение, мираж… Но он пишет, что не спал. Да и слишком реальной была вся картина. Известно, что многие миллионы лет назад на месте Тургайской низменности, действительно, расстилалось море, что в нем жили чудовища, удивительно похожие на то, которое описано в тетради. Но можно ли в наши дни увидеть картины невероятно далекого прошлого?
До сих пор подобные чудеса встречались только в научно-фантастических повестях и романах. А сейчас, прочитав в случайно найденной тетради описание необычного явления, я почувствовал, что это не просто мираж, это странная фантастическая тайна природы, разгадку которой непременно нужно найти.
