хочу. А хочу я тебя. Запомни, мальчишка, ты мой и принадлежишь мне!
Его рычание сорвалось в задушенный крик. Чуть отступив, он рванул мою рубашку, пуговицы застучали по полу. Он резко провел ногтями по моей пояснице, и я выгнулся, глухо зашипев. Голова кружилась от удара, но я отчетливо уловил момент, когда пальцы Митча сжались на моей заднице, просунувшись через пояс брюк.
Матерясь сквозь зубы, он рванул мой ремень пару раз, а потом вытащив из-за пояса нож, разрезал его одним движением. Я хрипло вскрикнул, увидев лезвие, и оно тут же прижалось к моей щеке.
— Молчи, гаденыш, а то я зарежу тебя! Зарежу, слышишь, прямо тут, и искупаюсь в твоей крови, — шипел Морган.
Я замер, а он, опустив руку, быстрым движением распорол мою ширинку, снова приставив лезвие к моему лицу.
Я был готов заорать. Я был готов умереть, лишь бы не произошло то, что должно было произойти. Но внезапно на Митча кто-то налетел сзади.
Морган навалился на меня, оцарапав кожу на щеке, и резко обернулся.
— Митчи, ну куда ты ушел? Я ведь ждала тебя так долго! — плаксиво пожаловалась Эмили.
Она осела на пол, обняв его ногу, расстёгнутая блузка болталась на ее плечах. Морган попытался поднять ее на ноги, но не удержав равновесия и не рассчитав силу хватки девушки, навалился на нее. Нож, выпав из его руки, проскользил по полу, закатившись за одну из кабинок.
— Сука! Ты не видишь, что я занят?! Это мужской туалет, тупая ты корова, какого черта?!
— Ну Митчи-и-и, я соску-у-у-училась!
Морган пытался подняться, но Эмили повисла на нём балластом, не отпуская. Больше я смотреть не собирался.
Перепрыгнув через сплетенные тела, я вывалился из туалета и понесся к выходу. В ушах свистел ветер и бешено билось сердце, охранник на выходе, в которого я врезался со всей дури, посмотрел на меня ошалевшим шокированным взглядом. Но я, не обращая внимая, мчался дальше.
Влетев в первое попавшееся такси, я дрожащими руками полез в карман за деньгами, как водитель, обернувшись, гаркнул мне в лицо:
— А ну пошел из моей машины, поганая проститутка, а то я полицию вызову! Понаплодили уродов, тьфу! Че вылупился? Проваливай!
Я едва не бросился на него с кулаками, но, сдержавшись, вывалился из машины и пустился по улице.
Я снова несся так, словно за мной гнались все черти ада.
И в моей голове не было мыслей, кроме одной: я ненавижу Митчелла Моргана. Конечно, я и до этого его ненавидел.
Но сейчас я желал ему смерти.
Глава 8
Выходные я провел, запершись в комнате. Ричи, не дождавшись прогулки, недовольно фырча, помочился в ванну. Когда я не вышел и субботним вечером, пес притащил откуда-то пакет чипсов, и мы сжевали его напополам.
К вечеру воскресенья я всё же выполз вниз: надо было добраться до холодильника в конце концов. Если я сам мог еще один день поголодать, то Ричи нужно было что-то достать, так я думал.
Пока мы крались по лестнице, я понял, что родителей нет дома. Может быть они легли спать раньше, но это было маловероятным. Скорее всего, либо работа, либо… работа. Глупо полагать, что мои предки ускакали в ресторан.
Не включая свет, я распахнул дверцу холодильника и посмотрел на пса. Ричи нетерпеливо улыбнулся, вывалив язык, и я улыбнулся в ответ. В следующую секунду мы накинулись на еду, словно варвары, уминая всё, что вываливалось в руки.
Впихнув в себя полкастрюли супа и целый мясной рулет, я прислонился к столешнице. Порез на щеке тянуло, но я старательно делал вид, что его не существует. Покачивая в руке бутылку молока, я смотрел, как Ричи уничтожает остатки стейка. Он достал его вместе с тарелкой и теперь, будучи интеллигентом, аккуратно ел мясо. Разве что ножом с вилкой не пользовался.
Я тихо засмеялся, сделав глоток, и поперхнулся, услышав тихое рычание. Ричи, вылизав тарелку дочиста, рычал на окно, опустив к полу голову. Я проследил за его взглядом, снова посмотрел на пса и сглотнул. К сожалению, или к счастью, но я знал того единственного человека, на которого он мог так реагировать.
Поставив бутылку на край столешницы, я медленно подошел к окну и, всего на пару миллиметров сдвинув штору, осторожно выглянул наружу.
И не ошибся.
Чертов Морган стоял у нашего газона (мамина гордость) рядом со своей машиной и курил, глядя на окна моего дома.
Я резко отстранился, прижавшись спиной к стене. Дыхание участилось, сердце снова заколотилось как бешеное. Побегав глазами по полу, я внезапно даже для себя бросился к двери. Заперев все цепочки и проверив остальные замки, я подпер дверь стулом и, пригибаясь, бросился к лестнице. В этот момент меня совсем не заботило, как родители попадут домой. Если честно, я о них даже не вспомнил.
Мы же жили как соседи в общаге, а в общаге есть правило: кто приперся после полуночи — ночует на улице.
Оказавшись в комнате, я захлопнул дверь, передвинул к ней комод, а сам заперся в уборной. Ричи уже сидел в ванной, и я, недолго думая, залез к нему, задернув шторку. Конечно, это бы меня не спасло, но я руководствовался лишь импульсом. В голове громыхал набат, очень хотелось найти чертову баночку с антидепрессантами и отключиться. Но таблеток у меня не было, зато был пес. Обняв его, я спрятал лицо в его шерсти, стараясь выровнять дыхание. Я задыхался, хрипел, почти теряя сознание.
Воспаленный разум воспроизводил звуки крадущихся шагов по лестнице, скрип половиц, тихий удар двери о стену. Мне казалось, что я схожу с ума. Я потерял счет времени, забывшись в собственном помешательстве.
В чувство меня привело что-то мягкое, теплое и влажное, коснувшееся лица. С трудом открыв глаза, я сначала не понял, где нахожусь, и что произошло. Я лежал в своей ванной, а на мне лежала тяжелая туша довольного жизнью Ричи. Он вывалил язык, снова лизнув меня в нос, и я отмахнулся, попытавшись отодвинуть его.
Пес легко поднялся и выпрыгнул из ванны, сдвинув шторку. Я уселся, глядя на него, и, сморщившись от боли, потер поясницу. Спина болела, впрочем, болело всё тело. Кое-как выбравшись, я открыл дверь, с удивлением обнаружив, что на улице утро.
Застыв на пороге, я растрепал волосы. Видимо меня все-таки вырубило, но беспокойное сознание сработало как-то иначе. Потому что мне казалось, что прошло всего несколько минут.
Тряхнув головой, я подошел к окну и аккуратно выглянул.
