«Это правда».
Бран боялся заговорить об этом, но тоже заметил. Каждый раз, останавливаясь на ночлег, они с Ходором и Ридами жались друг к другу в поисках тепла, а следопыт ложился отдельно. Иногда Холодные Руки закрывал глаза, но Бран вовсе не считал, что он спит. И было нечто еще…
— Шарф, — Бран нервно оглянулся, но поблизости не было видно ни одного ворона. Все чёрные птицы улетели вслед за следопытом. Их никто не слышит. И все равно, он постарался говорить тише:
— Он натянул шарф до носа. И даже когда говорит — тот никогда не покрывается инеем, как стало с бородой Ходора.
Мира бросила на него острый взгляд.
— Ты прав. Мы ни разу не видели, что он дышит, так?
— Не видели.
Каждый ходор Ходора сопровождало облако белого пара. Когда говорили Жойен с сестрой, было видно каждое сказанное ими слово. Даже дыхание лося сопровождал теплый пар, висевший в воздухе.
— Но раз он не дышит…
Бран вдруг вспомнил сказки. Старая Нэн рассказывала ему их, когда он был маленьким.
«За Стеной обитают чудовища, гиганты и упыри, коварные тени и ходячие мертвецы, — рассказывала она, укрывая его колючим шерстяным одеялом. — Но они не могут выйти, пока крепко стоит Стена, и люди Ночного Дозора остаются верны своему долгу. Спи, мой маленький Брандон, дитятко моё, и пусть тебе приснятся сладкие сны. Здесь нет чудовищ».
На следопыте были цвета Ночного Дозора, но что, если он совсем не человек? Что, если одно чудовище ведет их на заклание другим чудовищам?
— Следопыт спас от призраков Сэма и девушку, — с сомнением припомнил Бран. — И он пообещал привести меня к трёхглазому ворону.
— А почему трёхглазый ворон не может сам к нам прилететь? Почему он не смог встретить нас на Стене? У воронов есть крылья. Мой брат слабеет с каждым днем. Сколько еще нам идти?
Жойен закашлялся.
— Пока мы не доберемся до места.
Они быстро дошли до обещанного озера и свернули на север, как и велел следопыт. Это оказалось легче всего.
Вода в озере замёрзла, снег шёл так давно, что Бран потерял счет дням. Благодаря снегу озеро превратилось в белую бесконечную пустыню. Там, где был ровный лёд и крутые берега, можно было легко пройти, однако там, где ветер намёл курганы снега, было трудно сказать, где кончается озеро и начинается берег. Даже на деревья невозможно было положиться в качестве ориентиров: посередине озера находилось несколько заросших лесом островов, и, вместе с тем, на больших участках берега деревья не росли вовсе.
Лось шел туда, где ему было проще идти, не обращая внимания на Миру и Жойена, сидящих на его спине. В основном он старался держаться у деревьев, но там, где берег круто сворачивал на запад, он предпочитал срезать путь прямо по замёрзшему озеру, тараня доходящие до макушки Брана сугробы, хрустя копытами по ледяному насту. Здесь ветер дул заметно сильнее. Это был холодный северный ветер, несущийся через всё озеро, пронизывающий все слои одежды, шерстяной и кожаной, заставляющий дрожать от холода. Задувая в лицо, он засыпал снегом глаза и совершенно ослеплял.
В молчании тянулись долгие часы. Впереди между деревьями протянулись тени, длинные пальцы заката. Здесь, далеко на севере, ночи были ранние. Бран уже боялся их прихода. Каждый день казался короче предыдущего, и если днём было холодно, то ночью — просто ужасно.
Мира снова остановила лося.
— Мы уже должны были наткнуться на деревню, — её голос прозвучал приглушенно и неестественно.
— Не могли мы её пройти? — спросил Бран.
— Надеюсь, что нет. До ночи нам обязательно нужно найти убежище.
Она не ошибалась. Губы Жойена посинели, щёки самой Миры стали багровыми. Лицо Брана онемело, а борода Ходора превратилась в сплошной кусок льда. Его ноги почти до самых колен покрылись твёрдой коркой, и Бран уже не один раз чувствовал, как он шатается. Ходор был сильнее всех на свете. Сильнее всех! Если уж даже он обессилел…
— Лето может отыскать деревню, — внезапно предложил Бран, выпустив в воздух облако пара. Он не стал дожидаться ответа Миры, закрыл глаза и выскользнул из искалеченного тела.
Попав в шкуру Лето, он почувствовал, как внезапно ожил мертвый лес. Там, где раньше царила тишина, вдруг стали слышны звуки: ветер, воющий в деревьях, дыхание Ходора, лось, бьющий копытом мёрзлую землю в поисках пропитания. Его нос наполнили такие знакомые запахи: влажной опавшей листвы и пожухлой травы, гниющего тельца белки в кустах, кислый запах человеческого пота, мускусный запах лося.
«Еда. Мясо».
Лось почувствовал его интерес. Он испуганно повернул свою голову к лютоволку и опустил огромные рога.
«Он не добыча, — шепнул мальчишка зверю, с которым делил тело. — Оставь его. Беги».
Лето побежал. Он промчался через озеро, взметая за собой снежные вихри. Деревья встали плечом к плечу, словно закутанные в белые плащи солдаты в строю. Лютоволк пробежал по корням и камням, по старым сугробам, с треском разламывая своим весом наст. Его лапы намокли и стали мёрзнуть. Следующий холм зарос соснами, и воздух был наполнен острым запахом их хвои. Когда Лето взобрался на вершину, он повертелся на месте, нюхая воздух, затем задрал голову и завыл.
Есть запахи. Человеческие запахи.
«Гарь, — уловил Бран, — запах старый и выветрившийся, но это гарь».
Это был запах жжёного дерева, сажи и углей. Потухший костер.
Он отряхнул снег с морды. Ветер был порывистый, поэтому отследить, откуда донёсся запах, было трудно. Принюхиваясь, волк поворачивался из стороны в сторону. Повсюду были сугробы и высокие, покрытые снежными шубами, деревья. Волк высунул из пасти язык, пробуя холодный воздух на вкус, из пасти вырвалось облачко пара; падающие снежинки таяли, опускаясь на язык. Когда он двинулся навстречу запаху, рядом вдруг очутился неуклюжий Ходор. Лося было труднее сдвинуть с места, поэтому Бран с неохотой вернулся в своё тело и сказал:
— Туда, за Лето. Я чувствую запах.
Едва край месяца стал проглядывать сквозь облака, им, наконец, удалось найти озёрную деревню. Они едва не прошли её насквозь. Из-за льда деревня выглядела неотличимо от дюжины других прибрежных пейзажей. Присыпанные сугробами круглые каменные дома можно было легко спутать с валунами, холмиками или поваленными деревьями, как случилось вчера с кучей валежника, которую Жойен по ошибке принял за землянку. Они раскопали её, найдя только сломанные ветки и сгнившие бревна.
Деревня была покинута, брошена жившими здесь одичалыми, как и все остальные пройденные ими деревни. Некоторые из них были даже сожжены, словно хозяева хотели убедиться, что возвращаться некуда, но эта избежала подобной участи. Под снегом они нашли дюжину хижин и общинный дом, сложенный из крупных плохо оструганных брёвен, с крышей, покрытой дёрном.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
