может, не в обиде все дело? Может, этот Бык боится чего-то или кого-то? Но кого тогда? Кому, кроме себя самого, способен навредить Барсук?
Не считая морфа, остальные бойцы меня как-то вовсе не впечатлили. Может, вождь решил, что убить таких как мы с Барсуком, это плевое дело? А вождя ли эти люди?
Склонившись над неудавшимся убийцей, я похлопал того по щекам. Сперва воин никак не отреагировал, но потом, наконец, пришел в себя. И заорал от боли. Несколько секунд – и он, наконец, выдохся.
Тучи рассеялись, и наш островок затопило мягким лунным светом. Я смог еще лучше рассмотреть подраненного мной бойца. Хм… Кажется я уже его видел где-то…
– Ты кто? – спросил я. – Почему стреляли в нас? Кто тебя послал?
Сперва мои вопросы были проигнорированы, но вплоть до того момента, пока я не схватился за стрелу, торчавшую из его брюха. Он снова заорал.
– Оставь его, – услышал я справа голос Барсука. – Я его знаю. Это Карась. Один из людей вождя.
– А другие?
Барсук осмотрел тела и выдал вердикт.
– Этот, – указал он на мертвого морфа. – Лис. Один из лучших разведчиков нашего племени. Мог учуять оленя за несколько километров. А тот со стрелой в спине – это Жук. Они все из одного отряда. Ты говорил, что среди них есть морф?
– Да, вот он, – кивнул я на труп урода.
– Значит, Лис, – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес Барсук. – А ведь он еще с отцом охотился.
– А сегодня он, выходит, пришел поохотиться на тебя.
– Тебе все равно не жить, мелкий засранец! – из последних сил неожиданно выпалил раненый и потерял сознание.
Спустя несколько минут он умер, так и не придя в себя.
– Слушай, а вы точно уверены, что хотите жить в Озерном? – снова поинтересовался я. – С такими соседями вы долго не протянете.
Глава 11
Той же ночью тела неудавшихся убийц мы сложили в их же лодку и отдали ее на милость реки. Оружие и личные вещи я решил не брать. Потом в Озерном, если их у нас кто-то увидит, могут появиться неприятные вопросы. Уверен, вождь, посылая своих людей убить нас, делал это в тайне. Пусть все так и останется.
Осмотрев карманы убитых, денег тоже не нашли. Должен заметить, они вообще приплыли налегке. Видать рассчитывали быстро со всем управиться. Вон, в походных мешках даже еды, как таковой, не было. А зачем? Думали, прирежут нас, а затем пожрут нашей же еды.
Следующую половину дня Барсук был хмур и молчалив. На мои вопросы отвечал нехотя и односложно. Я уже примерно представлял, что с ним происходит, потому особо с вопросами не лез. Пусть спокойно осознает произошедшее. У нас еще будет время поговорить.
Пока сердце моего товарища находилось во власти Богини Апатии, я тем временем был полон негодования. Причиной тому была жестокая несправедливость. Вот уже несколько дней я только и делаю, что машу тесаком, стреляю из лука, сижу на веслах и совершаю ряд действий, за которые в моем мире гарантировано получал бы скрижали и эски. Но здесь почему-то Великая Система не замечала мои «подвиги». В чем причина?
У меня была одна теория, заслуживающая быть истинной. Суть моего предположения в том, что Великая Система действительно не видит мои действия. Потому что, вопреки учениям наших жрецов о ее безмерной власти, этот мир не принадлежит ей, она здесь – всего лишь гостья. В вещах этого мира, которыми мне приходится пользоваться, нет ее души, равно, как и в том, на что я с их помощью воздействую.
Неизвестно в какие дали я углубился бы в своих размышлениях, если бы не голос Барсука:
– Что ты чувствуешь, когда убиваешь? – его вопрос застал меня врасплох. Но это не помешало мне ответить честно.
– Страх.
– Страх? – удивился он. Похоже, не такой ответ он ожидал услышать.
– Да, страх быть убитым, – ответил я. – Буду с тобой честен. Увидь ты меня месяцев шесть назад – не узнал бы. За это время я понял одну простую вещь – я не хочу умирать.
Барсук задумался.
– Я знаю, что творится у тебя в голове, – продолжал я. – Этой ночью ты стал свидетелем смерти людей, которых ты знал с самого детства. Наверняка против тебя они ничего не имели. Даже неплохо относились к тебе, пока твой отец был жив.
– Да, ты прав, – хмуро кивнул Барсук. – Лис был дружен с отцом. Несколько раз бывал у нас в доме. Да и Карась, и Жук. Никогда бы не подумал…
– Зато сейчас у тебя есть прекрасная возможность хорошо обо всем подумать. Например, о том, что если бы победили они – твое тело сейчас обгладывали речные крабы. И твоя сестра осталась бы одна. Без защиты. Единственное, о чем ты сейчас должен думать, это о том, как бы поскорее убить мутанта и вернуться с его башкой домой…
* * *
– Что-нибудь видишь? – шепотом спросил Барсук.
Это уже, наверное, раз десятый, когда он задает мне один и тот же вопрос.
– Ничего… – терпеливо ответил я и продолжил наблюдение.
Несколько часов назад, после семидневного плавания, мы прибыли на окраину Города Теней. После той ночи нас больше никто не преследовал. Да и на реке никто не встретился. Мертвый город не самое популярное направление у озерных жителей.
За последние сутки мы не увидели ни одного мутанта в округе мертвого города. Да что мутанты… Древние руины словно вымерли! А ведь я прекрасно помню, сколько живности здесь было в последний мой визит.
Что-то странное происходило… Настолько странное, что по моей спине периодически пробегал холодок. Будто кто-то невидимый все это время наблюдал за мной. Кто-то очень злой и голодный.
Мы обосновались на десятом этаже одного из домов. С этой точки открывался отличный обзор на реку и крайние кварталы. Кроме того, верхушка этого дома соединялась огромной перемычкой, похожей на гигантский желоб, с другим домом. Получалось, в случае опасности у нас было еще одно направление отхода.
– Впервые такое вижу, – будто подслушав мои мрачные мысли, шепотом произнес Барсук. – Даже птиц не слышно.
Незаметно для него я периодически принюхивался к потокам воздуха, как это делал в ту ночь поверженный мной Лис. Да,
