В дальнейшем мужское потомство самой старшей линии Багратидов пресекается. В старшей линии артануджской ветви у Гургена I рождается после его смерти сын, которого в честь отца называют Гургеном[183]. Этот сильный аргумент в пользу гипотезы о наречении новорожденного в честь умершего ближайшего родственника соседствует с другой стратегией в аналогичной ситуации: родившемуся после смерти Давида, брата Гургена, сыну дали имя деда, как это, видимо, и планировал его отец. Женатый на дочери Баграта из средней ветви Смбат II из младшей артануджской ветви нарек старшего сына Ашотом, в честь двоюродного дяди по отцу или двоюродного деда по матери – куропалата, второго – Давидом, в честь деда (аргумент в пользу гипотезы об имянаречении в честь умершего) или другого двоюродного деда по матери, магистра, и третьего – Багратом, в честь двоюродного деда по отцу или деда по матери. Если альтернативное объяснение – о заимствовании имен родственников по матери – неверно, то мы видим здесь смену стратегии: именам из другой, пусть и более могущественной линии предпочитаются имена ближайших родственников, что является, вероятно, следствием конфликта артануджской линии с остальными тао-кларджетскими Багратидами в 920-е годы[184]. В средней, куропалатской линии имянаречение остается традиционно замкнутым: Баграт называет сына Адарнасе, в честь деда, а Смбат – Багратом, в честь дяди, и Адарнасе, в честь деда.
В следующем поколении «замкнутое» имянаречение сохраняется в артануджской ветви (Баграт называет сыновей Смбатом, в честь живого деда[185], и Гургеном, в честь троюродного деда или троюродного дяди либо, менее вероятно, в честь Гургена из самой старшей линии) и в части средней (Адарнасе, сын Смбата, назвал сына Давидом, в честь двоюродного деда). В части средней линии консервативная и инновативная стратегии совмещаются: женатый на дочери Давида Артануджского Адарнасе V называет своих сыновей Багратом, в честь деда, и Давидом, в честь деда по матери, но одновременно и в честь двоюродного деда по отцу. Чистым «инноватором» становится лишь другой представитель средней линии – Баграт, который, называя младшего сына именем деда – Смбат, выбирает для первенца имя Гурген, характерное для самой старшей и артануджской ветвей Багратидов. Таким образом, наиболее консервативной среди всех Багратидов оказывается семья самих куропалатов, чередующая на протяжении пяти поколений небольшой набор имен: Давид, Адарнасе, Ашот, Баграт, Смбат (близкий, заметим, к ономастикону современных им анийских Багратидов).
В общем и целом механизм имянаречения у тао-кларджетских Багратидов на протяжении двух веков (кон. VIII – кон. X в.) выглядит следующим образом. При общем чередовании консервативного набора имен имеются два периода заимствований: ранний (кон. VIII – нач. IX в.), когда именослов Багратидов обогащается картлийскими именами, и поздний, когда заимствование имен происходит только из сильных ветвей рода в более слабые параллельно брачным союзам между ними. Также можно отметить феномен исчезновения традиционных имен или их наречения лишь в одной из линий семьи (например, имя Смбат у артануджских Багратидов). Что касается гипотезы о наречении имен в честь умерших родственников, то формально ей хронологически противоречат два случая наречения в честь живого деда: Смбата III Артануджского в честь Смбата II и Баграта II в честь Баграта I, – если только они названы действительно в честь этих, а не других одноименных родственников (прапрадеда в первом случае, двоюродного прадеда по отцу или прадеда и дяди по матери – во втором). Также возможен и ряд случаев постановки представителями младших или более слабых ветвей своих сыновей под покровительство живого дяди или двоюродного деда из старших или более могущественных линий: Баграт I своего первенца мог поставить под покровительство старшего дяди Адарнасе II; куропалат Давид I своего первенца – под покровительство двоюродного, старшего деда Адарнасе II Таосского; Баграт I Артануджский своего второго сына – под покровительство двоюродного, старшего деда куропалата Гургена I, а третьего – под покровительство двоюродного, старшего дяди Ашота II Таосского; Смбат II Артануджский своего первенца – под покровительство двоюродного деда по матери, куропалата Ашота II, второго сына – под покровительство другого двоюродного деда по матери, магистра Давида, а третьего – под покровительство деда по матери, магистра Баграта.
1.5. Цари объединенной Грузии
Создание объединенного Грузинского царства, включившего в себя целиком или частично Абхазское царство, Тао-Кларджетское куропалатство, Картли, а затем и Кахетию, сильно отразилось на именослове его правителей. Этому способствовало и происхождение его создателя Баграта I: по отцу он принадлежал к младшей линии средней, куропалатской ветви Багратидов, а по матери приходился внуком и племянником четырем последним абхазским царям.
Поэтому неудивительно, что своему сыну Баграт дает имя Георгий, в честь своего деда по матери – могущественного абхазского царя Георгия П. Этот шаг, несомненно, символичен: Баграт отказывается от типичных багратидских имен в пользу имени, традиционного для абхазских царей, так как и сам он титуловался «царем абхазов». Бго сын Георгий частично продолжает такую стратегию: если старшего сына он нарекает в честь деда Багратом, то младшему дает еще одно имя из ономастикона абхазских царей – Димитрий (Деметре), называя сына в честь двоюродного прадеда – Димитрия III (так же, как несколько ранее был назван один из последних артануджских Багратидов). Баграт II, в свою очередь, дает сыну имя Георгий (Гиорги), в честь деда.
Такой стратегии изменяет Георгий II, назвав сына Давидом, вероятнее всего, в честь Давида Куропалата, приемного отца своего деда и главного оппонента империи, – акт, несомненно, символический, возможно, даже противопоставляющий Грузию Византии, с которой та в этот момент враждовала. Сам же Давид называет первого и четвертого сыновей традиционно: Димитрием, в честь двоюродного деда, и Георгием, в честь деда (когда тот уже умер); примечательно, однако, что Давид избегает родового имени Баграт, хотя ни одного из его родственников-Багратов в живых уже не было. Второму же сыну Давид дает имя Зураб, видимо, в честь какого-то представителя местной знати – возможно, деда по матери. То же самое можно было бы сказать и об имени третьего сына – Вахтанг, однако нельзя исключать здесь и идейную программу – наречение в честь знаменитого древнего царя Вахтанга Горгасала, чей образ идеализируется как раз в конце XI в.
Действия Димитрия I вполне традиционны: он называет старшего сына Давидом, в честь деда, а младшего – Георгием, в честь прадеда. Давид III, в свою очередь, называет сына Димитрием, в честь деда. После того как мужское потомство Багратидов прервалось, род грузинских царей продолжился от дочери Георгия III Тамары. Она сознательно называет своего сына в честь собственного отца – Георгием, подчеркивая тем самым преемственность династии.
Стратегия имянаречения у Багратидов – царей объединенной Грузии – не так показательна ввиду небольшого количества имен и линий, однако общий ее принцип очевиден. Грузинские цари, титуловавшиеся «царями абхазов», перенимают, пусть и не полностью (без имен Леон и Феодосии – последнее в силу исторических причин считалось «несчастливым»), именослов абхазских царей, в котором присутствовало даже типично багратидское имя Баграт. Единственной заметной новацией в именослове грузинских Багратидов является то, что около 1070 г. из него исчезает имя Баграт, а взамен появляется другое багратидское имя – Давид. Последнее имело, скорее всего, символический характер, так же, как и наречение сына Давида Строителя именем Вахтанг.
Что касается гипотезы о наречении новорожденного в честь умершего родственника, то имеющиеся факты ей не только не противоречат, но и подтверждают ее: Баграт II родился через 4 года после смерти своего деда Баграта I; Георгий II родился после смерти своего деда Георгия I, так как на момент этой смерти его отцу Баграту II было только 9 лет; Георгий IV родился через 8 лет после смерти своего деда Георгия III. Единственное исключение – это Деметре, сын Давида II (+ 1155), названный так в честь деда Деметре I (+ 1156).
Итак, мы можем констатировать, что у Багратидов, что армянских, что грузинских, на протяжении почти восьми столетий (VI–XIII вв.) не просто действовал, а был именно основным тот же принцип имянаречения, что и у Рюриковичей: новорожденного сына называли чаще всего именем деда или дяди по отцу, реже – прадеда, двоюродного деда или дяди, причем обычно умершего, хотя встречаются и случаи наречения имени в честь живого дяди – более сильного родича. Наряду с этим периодически появляется и наименование, обусловленное политическими целями: подчеркиванием значения родичей по матери, патронатом более могущественной династии или укреплением внутридинастического единства.
