И срывающимся шепотом признается: «это» у нее впервые.
Клод между тем поднимается с колен и осторожно вводит член во влагалище невесты. Легкий вскрик, неистовые объятия, неумелые движения навстречу мужскому достоинству любимого. Того не смущает отсутствие крови на простыне. Он знает: у каждой десятой девушки девственная плева при первом половом акте просто растягивается. И сие ни в коей мере не свидетельствует о том, что до него под череп промежности Ирены — венерин бугорок — загоняли бесстыжего лысого ежа другие.
— Хочешь по-другому? — шепотом спрашивает он.
— Да, да! По всякому!!!
Клод просит ее повернуться на бок, а сам снова становится возле ложа на колени. Ногу Ирены, лежащую снизу, просовывает между своими, а лежащую сверху — приподнимает. Его пылающему взору открываются прелестные половые губы, расположившиеся горизонтально по отношению к поверхности дивана. Партнерша смотрит на мужа непонимающе и немного испуганно. Однако разгоряченному Клоду некогда уточнять пикантные детали. Что есть силы он вгоняет напряженный до состояния самопроизвольного взрыва «дусик» в самое прекрасное, что есть на свете, — женское лоно. Замершая в ожидании Ирена вздрагивает так, будто великолепный мужской посланец пронзил ее естество до самого сердца. Молодую женщину захлестывает ураган, нет, торнадо неведомых ощущений. Мозг словно парализует, тело подчиняется лишь воле необузданных чувств.
Как она позже признавалась, в тот момент казалось, что остановится дыхание, и она умрет прямо на любовном ложе. Даже инстинкт самосохранения был не в силах заставить мышцы сделать спасительный вдох раньше, чем член достигнет самой глубокой точки в исходящем истомой организме. Все виделось, как в тумане.
Вот гладкоголовый зверек вновь проникает в нее и беспардонно хозяйничает где-то внутри горячего и горящего тела. При этом нагло стремится погрузиться на немыслимую для ее впадины глубину.
Происходившее, будь она даже Шарлоттой Бронте, невозможно передать существующими в лексиконе землян словами. А если бы захотела Ирена сказать об этом тут же, то не рискнула бы разомкнуть губ. Ибо змеевидный отросток — она готова была в этом поклясться! — непостижимым образом достиг ее воспаленной не менее влагалища гортани. Казалось, открой рот и из него выглянет не кончик искусанного в исступлении языка, а головка с капелькой восхитительного нектара в самом центре.
Между тем зверек, пульсируя в лоне, буквально возносит обезумевшую плоть к вратам рая.
— Боже праведный! — шепчет Ирена. — Он у меня уже здесь!
— Где? — не понимает Клод, добросовестно и с азартом отдающий себя на заклание рубиновой раковине.
— Во …рту! Проник сюда с самого низу.
— Ну и что? Разве тебе больно?
— Нет, что ты! Наоборот, мне еще никогда не было так пронзительно хорошо.
Яростно, в приливе нового исступления, Клод раз за разом проникал в молодую жену, не обращая внимания на ее сдавленные полувсхлипы-полувскрики:
— Милый, остановись хоть немного! Мне не хватает воздуха! Ты достаешь до горла, перекрывая дыхание. Я умираю, слышишь?! Я не понимаю, это еще оргазм или уже агония?
Куда там! Волна необузданной и дикой в первобытном порыве страсти зарождается в самом низу его тела, медленно и неотвратимо поднимается вверх и спустя секунду-другую достигает глотки, исторгающей львиный рык. Клод также, похоже, сходит с ума, от вида раскоряченной женщины, жертвенно предлагающей себя «дусику».
Сейчас! Сейчас!! Сейчас!!!
Глава 35
Молодая супруга Клода буквально приворожила. Домой тянуло словно магнитом. Иногда казалось: именно в их особняке находится центр Вселенной, вокруг которой вращается все сущее. Места себе не находил, не поговорив с любимой по телефону несколько раз на день.
Шагая к дому, Клод вспомнил, что во время тестов в «КупиДОНе» попутно выяснилось: он обладает недюжинными телепатическими способностями. А оказавшей ему неоценимую услугу фирме — в виде несравненной Ирены — до зарезу нужен был именно такой феноменальный человек. Речь шла о разовом поручении. Просили с ответом не медлить. А он все никак не определится. С одной стороны, с другой… И все же, скорее «да», чем «нет». От денег откажется — не ради них согласится. Ведь, по правде говоря, самому безумно интересно.
Вот и калитка дома. Минута — и они с Иреной будут вместе. Одни в подлунном мире — на миллиарды миль в любой конец безграничного Космоса.
Взглянул на освещенное окно гостиной. Так и есть, немного времени у них украдут. Похоже, пожаловал кто-то из родни (друзей, по настоянию Ирены, они никогда не приглашали).
Поднявшись на крыльцо, стилизованное под прошлый век еще прежним владельцем, Клод прикоснулся к кнопке звонка. Дверь моментально распахнулась. Навстречу поспешила жена, на ходу чмокнув мужа в обе щеки:
— Заглянул папа! Принес букет полосатых тюльпанов — мне. И пригласительный билет на званый ужин к губернатору — тебе.
— Правда? Я, право, тронут, моя хорошая!
— Ой, что это я такая невнимательная. Даже не поинтересовалась, где ты задержался?
— Встречался с коллегой — заключили с ним «пакт о ненападении».
— А что, до этого враждовали?
— Не то, чтобы очень, однако лбами сталкиваться приходилось. Рынок и консалтинговых, и рекламных услуг в Киншасе — не столь обширен, чтобы на нем можно было толочься нескольким крупным фирмам, не задевая друг друга локтями. Впрочем, не забивай свою прекрасную головку столь скучными вещами. Лучше скажи, он не проказничает? — показал глазами на округлившийся живот.
— Нет! Все в норме. Кстати, мы сегодня с прислугой основательно убиралась и на антресолях обнаружили старый телефонный аппарат. Ты там складируешь всякий ненужный хлам?
— Вовсе нет, дорогая! Всякую дрянь, как интеллигентный человек, я отправляю в мусорный бак. Но дело в том, что на международной экологической конференции мне, как и остальным участникам, презентовали новый суперсовременный телефон, которым мы с тобой ныне пользуемся. А упомянутый аппарат, хотя и несколько устаревшей модели, исправен. Вот я подумал: не лучше ли его кому-то отдать, чем отправлять на свалку? Несостоятельных вокруг — вон сколько!
— Что вы там так долго шепчетесь?! — прозвучал зычный баритон Берца. — Я уже, право, заждался…
Он появился в гостиной. Под ложечкой у Клода, когда пожимал крепкую ладонь, тревожно засосало. Шестое чувство подсказывало: этот седеющий господин владеет какой-то мрачной тайной. Не поэтому ли при виде тестя в душу проникают скользкие и холодные щупальца чего-то похожего на страх?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
