позвать абонессу!
— Не нужно, — поймал за руку, когда девушка почти подскочила с постели, чтобы просить помощи у Её Светлости. Самой со здешними порталами ей не управиться. Не располагала нужными печатями.
Алия возмутилась его неразумностью:
— Вам плохо!
— Терпимо… — безмолвный приказ не двигаться с места.
Девушка сдалась.
— Хотя бы зелья укрепляющие… — протянула просительно.
— Пока не узнаем, какую оказию пробудили, никаких зелий! — отрезал он.
Отрезал, конечно, громко сказано. Приказной тон больше походил на старческое жевание. А дышал, как новые храмовники обители после четырёхчасового спарринга. Не волнуйся тут за него: весь серый, с белёсыми губами, хрипел, кашлял, того гляди помрёт. И ляжет на её совесть его бесславная кончина? Нет, спасибо!
— Ваша Светлость… — начала назидательно.
— Оло…
— Что?
— Оло… зови…
Нашёл время для отмены формальностей. И зачем? Рассудком помутился? Зелень в его глазах размылась, взгляд без фокуса, и всё равно упрямится? С ним бесполезно спорить. Нужно действовать самостоятельно.
Сославшись на нужду — по иной причине отойти точно бы не дал — Алия добралась до своего долго стоявшего без дела чемоданчика с зельями и достала сонное. От него хуже не будет, а герцогу необходимо отдохнуть, пока она в тишине и покое продолжит его оздоровление, раз абонессу он запретил вызывать.
Кто же знал, что зелье его свалит?
На следующее утро она не смогла Оло Виста добудиться.
Первой о проблеме узнала Калин. И сразу запретила слугам посещать покои жрицы, сославшись на некое недомогание недужных, и сообщила, что Его Светлость раньше положенного отбыл на острова Фэршус.
Свои действия в отношении супруга пояснила необходимостью скрыть происшествие от отца. В детали не вдавалась.
Её Светлость без лишнего шума привлекла абонессу и абуша, которые, осмотрев пострадавшего, единогласно заявили: «Неясное магическое искажение. Странный рикошет. Но всё в порядке, отторжение прошло. Отоспавшись, герцог восстановится…»
От Алии же требовалось постоянное присутствие. Когда цвет мужского лица и температура тела придут в норму, он сам пойдёт на поправку. Но прежде чем предсказанное произошло, начал действовать Гастинг Арже.
Глава 9
Алия много времени проводила около герцога. Иногда, чтобы развеяться, ненадолго выходила за пределы владений. По благоухающим полям спускалась в ближайшее поселение. Однажды ушла чуть дальше и по настоянию Розалии навестила местную провидицу. Однако, по словам жителей, с месяц назад та отбыла на дальние острова. Так что, вопреки недовольству мисс Офью, им остались ежедневные медитативные прогулки, знакомство с сельским бытом и местными особенностями.
В империи, чем знатнее семейство и магически сильнее глава, тем больше деревень под его началом. Висты управляли двадцатью поселениями, что раскинулись на обширной зажиточной территории лесных массивов и покатых холмов.
Местные жители о хозяевах говорили только хорошее. Дома в поселениях защищали магические печати — роскошь, на которую не каждый маг сподобиться. Самая захудалая хибара выглядела добротной, клочок прилегающей земли — опрятным.
Если вдруг у кого-нибудь прохудилась крыша или покосился забор, по неясным причинам издох скот, нужно было выйти к центральному алтарю магических надписей и испросить помощи, возложив подношение — вещь, своими руками добытую в горном ущелье Хаян: скол скалы, щепку векового дерева, пёрышко какой птицы — всё годилось. Главное дар от души преподнести, как символ единения с природой, позволившей при восхождении увидеть сокрытое магией.
Стоило просящему провести ритуал подношения, через пару дней появлялись «слыжыи». Эти низкорослые остроухие полукровки практиковали бытовую магию и были пережитком старины, оставшимся после закрытия врат в эльфийские земли. Обычно обитатели ущелья Хаян держались подальше от империи, но по слухам предыдущий Глава Дома Орланд Вист заключил с ними некий договор, суть которого не разглашалась.
«Висты недалеко ушли от Офью», — подумала Алия.
В очередной прогулке прикупив в пекарской лавке местных сладостей, девушка направилась домой по извилистой тропинке, номинально делящей холм на неравные продолговатые горки. На середине пути она замедлила шаг у древних исписанных символами плит, образующих подобие врат, незавершённых сверху и под землю уходящих каменными щупальцами — полумагическая основа «свободного рода».
Столетия назад из-за расхождения взглядов Висты отделились от королевской фамилии Висталь, что славились прагматичностью, лаконичностью, не прощали ошибок, презирали компромиссы и полумеры, в периоды своего правления вели дела жёстко, изредка выделяя и возвеличивая им верных.
В Вистах многое осталось от главной ветви, но им знакомо милосердие, забота о ближних, прощение, пусть даже оно — краеугольный камень, способный ранить и простившего, и прощённого.
Алия долго смотрела на покачивающуюся на слабом ветерке траву, что чуть скрывала основание буро-белых с оранжевыми вкраплениями «врат». Они вдруг выдали импульс и опалили жаром, обжёгшим её шею. Девушка вздрогнула. Нервно тронув зону декольте, растерянно моргнула и двинулась дальше, забыв о произошедшем. Думала о том, что окраска мегалита подобна её эмоциям, где беспокойство о здоровье герцога смешалось с тревожностью из-за предупреждения герцогини о скорых действиях её отца.
Ступив под своды главного дома Вистов, Алия испуганно дёрнулась.
— Вот она! Вот! — заголосил кто-то надрывным голосом истерика.
Крикун обнаружился быстро. Парень в ливрее с нашивкой перечёркнутого круга. Слуга дома Арже. За ним важно шествовал хозяин с дочерью, чей взгляд казался странным: ясным, но словно туманным.
Не успев осмыслить происходящее, Алия оказалась схвачена. Кто-то толкнул её в спину и насильно поставил на колени. Слои юбок смягчили удар о камни, но синяков не избежать. И ещё от исполнителя чужой воли, посмевшего без разрешения притронуться к бывшей жрице Храма Амунаи, жутко воняло…
«Что за дрянь⁈» — возопила Розалия, даже в заточении унюхавшая магическую нечисть.
«Видимо, поэтому господин Рок советовал плыть по течению», — заметила Алия, тоже распознав в стоящем позади тёмное порождение. Но какое-то странное. Неудержимая вонь смешалась со слабым запахом человеческой души.
«Открыто выставить невидаль на всеобщее обозрение… — цыкнула Розалия, не учуявшая того, что обеспокоило Алию. — Смотрю, Арже в себе уверен, раз не боится попасть в руки Дознавателей».
Оставив дочь у террасы, дородный обвинитель приблизился и остановился около коленопреклонённой «воровки».
— Столь низко пали, моя дорогая… — он по-отечески попенял со вздохом сожаления. — Как вы могли, мисс Сейт, никогда бы не подумал, покуситься на достояние моей дочери?
— Герцогу предъявите претензии, — мгновенно отозвалась бывшая жрица, сделав вид, что не поняла истинного значения фразы.
Арже озадачился:
— Висту?
Последовало услужливое пояснение:
— Мужчине, которого я увела у вашей дочери.
Эта самая обсуждаемая личность с расстояния молча внимала диалогу.
«Она хоть живая?» — заметила Розалия, наблюдавшая за всем происходящим глазами своего художества.
— Ох, мисс Сейт! — воскликнул нечистый на руку аристократ. — Не думайте, что я настолько не образован. Никогда не стану оспаривать Зов Жрицы. Покусились вы
