Я свесила ноги с огромной кровати и чуть не наступила на спящую Лейлу. Девушка протёрла глаза и тут же вскочила на ноги.
– Простите, госпожа! Я должна была подняться раньше. Только прошу, не рассказывайте это господину!
– Но ты… ― моя рука обвела огромную комнату, ― почему ты спишь на ковре? Тут столько диванов…
Лейла посмотрела на меня, как на неразумного ребёнка.
– Так положено. Вдруг ночью Вам захочется водички попить или укрыться теплее.
Я натянула халат и подошла к окну.
– У меня есть руки и ноги. Я могу дотянуться до стакана с водой самостоятельно. И вообще, служанки мне ни к чему.
На глазах бедняжки навернулись слёзы. Упав на колени, она взмолилась.
– Прошу Вас, не говорите так, иначе меня просто убьют.
Я уселась на подушки и поманила Лейлу.
– Иди сюда и выкладывай всю информацию. Иначе мы не сработаемся.
Минуту девушка раздумывала.
– Ладно. Меня зовут Лейлой. Это имя давали всем девочкам, рождённым ночью. Мне не повезло. Я родилась в воинственном племени Шакалов. Вы только не подумайте, госпожа, что все аравийцы дикие и жестокие. Нет. Среди бедуинов великое множество племён, вставших на путь цивилизации. Некоторые потихоньку оседают и из кочевников, странников пустыни, превращаются в земледельцев и животноводов. Они орошают пески, возводят города, создают искусственные каналы. Многие добывают нефть. Но мой народ, увы, жил так, как жили наши предки несколько веков назад. Анур был очень жестоким правителем.
– Понятно. Хочешь, расскажу дальше? Всё было просто. Шах-Вайрата убили, и Али взял уцелевших под опеку.
Лейла кивнула.
– Да. И мы благодарны ему. Женщины и дети в пустыне не выживут в одиночку.
– Благодетель, мать его! ― поднявшись, я принялась нервно расхаживать по комнате. ― Чем он лучше Анура? Убивает, насилует, пытает. А ещё позиционирует себя справедливым человеком.
Лейла удивлённо уставилась на меня.
– Но он не нарушает законов. В нашем племени служанка госпожи всегда занимала почётное место. Но вот за все провинности отдувалась именно она. Вчера Вы отказали господину. Он рассердился и вылил свой гнев на меня. Разве это не справедливо?
Мои уши не могли слушать подобный бред. Как же нужно промыть мозги несчастным женщинам, чтобы они уверовали в то, что насилие является справедливым наказанием? Впрочем, в странном племени именно так воспитывали девочек с рождения.
– Я твоя первая госпожа?
Лейла покачала головой. Молчание затянулось. Я не выдержала.
– Говори же, если хочешь остаться при мне.
Пристально наблюдая за девушкой, я поняла, сейчас в ней бурлят самые противоречивые чувства. Торопить не хотелось, но, в то же самое время, на счету была каждая минута. Кто мог знать, когда явится чёртов Али, и какую новую гадость принесёт с собой.
– Вы моя вторая госпожа. Первую звали Данна.
– Данна Жанли. Школа Либорден. Париж. ― Неожиданно всплыло в подсознании.
Лейла кивнула.
– Да, именно такая надпись была на её кольце, которое она категорически не желала снимать.
– Что с ней произошло?
И вновь молчание.
– Говори, иначе как я смогу защитить себя и тебя?
Девушка сжала кулачки.
– Она втёрлась в доверие, а потом попыталась убить господина… ночью. Я вмешалась. Нож не попал в сердце, он скользнул по плечу.
– И её убили.
На глазах Лейлы выступили слёзы.
– Господин судил её и приговорил к смерти. А потом… потом…
Слёзы хлынули из глаз несчастного создания неукротимым потоком. Пришлось сесть ближе и обнять худенькие плечи.
– Ты поплачь, милая, поплачь. Потом будет легче. Слёзы смывают и боль, и обиды.
Лейла затрясла головой.
– Нет, Вы просто не понимаете. Ту госпожу повесили во дворе, на глазах у всех женщин. А потом… потом господин хотел стянуть злосчастное кольцо, но оно не снималось. И он отрубил ей палец. Охрана отнесла тело в лес. Там развелось много волков и шакалов. Думаю, её никогда не найдут.
– Вот только кольцо… Его нашли. Видимо, убирая двор, кто-то смёл, ― я проглотила комок в горле, ― палец вместе с украшением, и он попал в строительный мусор. А местный воришка, совершавший набеги на завод, нашёл страшный трофей. Поэтому я здесь.
Лейла вытерла слёзы.
– Так ты не журналистка, ты воин?
Я улыбнулась.
– Можно и так сказать. И я не одна. У меня целый отряд сильных воинов. Они уже спешат сюда. Очень скоро нас спасут. Нужно немножко потерпеть. Совсем чуть-чуть.
Пламенная речь возымела действие. Моя служанка воодушевилась, но радость девушки длилась недолго.
– Если нас спасут, куда же мне идти? Куда идти всем, кто живёт в этих стенах?
– Мир большой. Думаю, этот вопрос мы обязательно решим законно и официально.
Лейла кивнула.
– Это хорошо. Я могу работать у кого-то прислугой. Я обучаемая. Я освоила три языка. Госпожа Данна научила меня читать и писать.
– Здорово. Я обязательно помогу тебе.
Девушка поднялась, постояла у двери, приложив ухо к дубовой поверхности, и вернулась.
– Здесь везде стоят камеры. Говорить можно только в этой комнате. Но иногда другие девушки подслушивают. Будьте осторожны.
Благодарно улыбнувшись, я помчалась к ванне. Горячий душ. Вот, что требовалось измученной душе и телу в данный момент. Я понимала, что нашла союзницу, прожившую в монастыре много лет, а, значит, появилась надежда, что вместе мы что-нибудь придумаем. Но провидение всё решило за нас, только это было чуть позже. Так что мне предстояло пережить один день, всего лишь один день.
Глава 38
Али упорно игнорировал меня. Это радовало. В тайне я надеялась, что мой мучитель испустил ночью дух или захлебнулся собственной злостью. Мысленно я посылала ему все кары, которые только могла придумать. Но что могло произойти с тем, кого не взяли ни пули спецназа, ни песчаные смерчи!
Сидеть одной, без дела, чертовски надоело. Я то подходила к окну и дёргала за решётки, то ложилась на кровать и сворачивалась клубком. Лейла исчезла, оставив дверь открытой. Но выходить я никуда не собиралась. Да и куда идти? Единственное место, интересовавшее меня, находилось глубоко под землёй и называлось тюрьмой. Я беспокоилась о Чене, но помочь ничем не могла. Пока не могла. Ни одной ясной мысли так и не появилось в голове за целые сутки.
Дважды за день ко мне заходили девушки с подносами. Зря. Аппетит отсутствовал. Единственное, что я могла, так это пить воду с лимоном.
Когда начало смеркаться, я была готова волком выть. Ночь опустилась быстро, укутав высокогорье тёмным одеялом. И лишь огромная луна, висевшая над монастырём, освещала двор, да крохотную часть дороги, уходившую круто вниз.
Надев ночную сорочку, я собралась воссоединиться с подушкой, когда услышала тихую музыку, доносившуюся из соседнего помещения. Вау! А у девчонок, похоже, дискотека. Тихонько, на цыпочках, чтобы не выдать своего присутствия, я вышла в просторный холл и прилипла к соседней двери. Узкая щель давала широкий обзор. Без сомнения, в этой комнате жили наложницы, либо они собирались тут вечерами и ублажали жестокого господина. Небольшое помещение, выполненное в рубиново-красных тонах, освещали лишь (простите за тавтологию) свечи. Сотни свечей, расставленных на широких подоконниках, на полу, на низких столиках, отбрасывали на стены причудливые тени. Лёгкий ветерок, трепавший занавески превращал невесомые полотна в сияющие языки пламени. И откуда-то сверху, словно с небес, лилась удивительная музыка. Я невольно улыбнулась. Брамс.
Бросив взгляд в дальний угол, увидела Али. Он вальяжно развалился на тахте, потягивая кальян. Белоснежные облачка плыли по комнате, и я почувствовала сладковатый аромат. Две наложницы сидели у ног мужчины, массируя ступни. Две проделывали то же самое с кистями рук, и одна занималась широкими плечами. Али был совершенно голый, лишь узкая полоска тонкой ткани прикрывала мускулистые бёдра. Пожалуй, я узнала всё, что хотела. Можно было развернуться и уйти, но я осталась, заворожённо наблюдая, как очередная обнажённая девица скинула полотнище и встала перед своим господином на колени. Маленький розовый язычок прошёлся по напряжённому члену, рисуя замысловатые узоры. Он порхал легко и непринуждённо, словно крылья бабочки, обводя выступающие вены, касаясь блестящей головки. Движение массажисток стали более откровенными. Теперь пять пар рук гладили смуглую кожу, активно приближаясь к центру мужского удовольствия. Поочерёдно набирая в ладошки масло, красавицы растирали грудь, живот, бёдра хозяина так, что всё его тело приобрело золотистое сияние.
