– Мы можем возвращаться назад, – сказала Скай – Иди вперед.
Мэтт взглянул на нож в ее руке. По крайней мере, она не приставила сейчас его к горлу.
– Ты случайно не хочешь проткнуть этой штукой мне спину только за то, что я поцеловал тебя?
– Нет, пока ты снова не попытаешься. По его лицу пробежала волна раздражения. Скай терпеливо ждала, пока Мэтт встанет на четвереньки, прекрасно понимая, что должна помочь ему, но чувствуя, что сейчас ей лучше к нему не прикасаться.
– Знаешь, Скай, – сказал он, рассматривая кровь на своих брюках, – мы могли бы попытаться доверять друг другу. Это бы немного упростило дело.
– Много лет назад я узнала, что слова обычно лживы, Светловолосый. И не старайся переложить всю вину на меня. Ты сам не очень доверчив. Это видно по твоим глазам, по твоим поступкам. Если бы ты доверял людям, ты не пришел бы сюда, вооруженный до зубов, как целый батальон американской армии.
– Это часть моей работы, доверять можно только очень немногим, Скай, – согласился Мэтт, – и я прекрасно знаю, что в трудную минуту на помощь придет совсем немного друзей. Но почему бы нам не попробовать доверять друг другу?
Губы девушки превратились в тонкую линию.
– У нас с тобой. Светловолосый, уже может не остаться для этого времени.
Этой ночью Скай ушла из пещеры. Через несколько минут она вернулась и, решительно выдвинув при этом челюсть, протянула весь арсенал Мэтту.
– Это понадобится тебе, когда эти люди вернутся, – сказала девушка, избегая проницательного взгляда синих глаз Мэтта. – И к тому же они тебе понадобятся, когда ты уедешь отсюда.
Скай направилась к своей постели так торжественно и гордо, как будто отправлялась на битву с полной готовностью умереть, если потребуется. Волк отошел от огня и устроился рядом с хозяйкой. Девушка отвернулась к стене и оказалась спиной к Мэтту. Он подумал, что она испытывала его, проверяя, говорил ли он искренне о своих добрых намерениях по отношению к ней. После того что она сказала сегодня днем, Мэтт бы никогда не подумал, что она так быстро переменит свое отношение к нему.
– Спасибо, Скай. – Тон Мэтта выдал все его удивление такой резкой к нему перемене.
Девушка не повернулась к нему и ничего не ответила. Мэтт долго смотрел на нее. Скай притворялась спящей, но даже под одеялом было видно, как напряжено ее тело, а дыхание было слишком частым для спящего человека.
Мерцающее пламя костра освещало се мягкие формы и черные слегка спутанные волосы.
Но ее касался не только свет костра, взгляд Мэтта медленно гулял по ее телу, лаская ее так нежно, как только солнце может согревать землю, не трогая ее.
Все внутри подталкивало Мэтта встать со своей постели, забраться к ней под одеяло, крепко сжать в своих объятиях это хрупкое создание, защитить ее и дать понять, что никогда в жизни он не сделает ей ничего плохого. Мэтт страстно желал ее! Господи, как он желал ее. Наверное, с той самой минуты, когда он увидел ее неземную красоту в лунном свете. Скай была загадкой, призраком, восхитительным плодом воображения. А так как она была не совсем реальной, он мог представить ее такой, какой ему хотелось. Много раз он мечтал о том, как будет сжимать ее в своих объятиях. Таковы глупые фантазии одинокого мужчины!
Но теперь Мэтту пришлось столкнуться с реальностью, и если он все еще хочет завоевать ее доверие, ему придется действовать очень осторожно. А если Мэтт будет торопить события, то это только отбросит его дальше от намеченной цели. И тогда он может потерять ее. Потерять навсегда.
***
Много Когтей не вернулся, пока не появилась новая луна. Мэтт, сидя у реки среди густых сосен, видел, как старый индеец шел по звериной тропе, пролегающей вдоль течения. Мэтт тут же взялся за только что заточенный нож, висящий у него на поясе, достал ружье и прислонился к скале. Как можно тише он проверил заряд. Индеец не подал виду, что услышал его, но направился прямо к тому месту, где он спрятался среди теней. Мэтта не удивило, что старый шаман определил его местонахождение.
– Даже в темноте твое ружье и нож сверкают, как вспышка молнии в ночном небе, Риордан, – насмешливо произнес старик. – Тебе надо быть осторожнее и следить, чтобы тебя не достали пальцы Отца-Солнца.
– Я видел, что ты идешь, и не пытался спрятаться.
– Я очень огорчен тем, что вижу тебя здесь. Это не хорошо для Алого Неба,
– Почему же. Много Когтей?
– Потому что ты взвалил на ее хрупкие плечи слишком неподъемный груз. Она просто-напросто недоедает, потому что ей приходится кормить еще один рот.
– Мне кажется, она довольно хорошо справляется с этой задачей. Почти каждый день она приносит домой свежую дичь.
– Которой ты набиваешь свой желудок. Мэтт не дал ни осуждающему взгляду, ни обидным словам вывести его из себя, но почувствовал вину за то, что не мог выйти на охоту вместе со Скай. Он все еще не мог передвигаться без костыля и слишком шумно пробирался через лес. Мэтт был бы лишь помехой девушке и ничем бы не помог.
– Это долго не продлится. Много Когтей. Скоро я уеду отсюда.
– Ну теперь ты доволен тем, что Скай ничего не знает о людях, убивших всю се семью?
– Нет, я этим совсем не доволен.
– Но все-таки тебе придется с этим смириться. Скай не может тебе ничего рассказать, потому что ничего не помнит. Иногда, когда с человеком случается что-нибудь страшное, он просто выбрасывает это событие из своей памяти. Часто это единственный способ продолжить жить. Скай не позволяет себе вспоминать о том, что произошло тогда.
Мэтт сразу вспомнил ужасы, случившиеся с ним в прошлом, он вспомнил Бейли Лоринга, его сына Рыжего и наемников. Как они окружили его и громко смеялись, наслаждаясь своей жестокой игрой. Мэтт мог вспомнить даже лица наемников, но допускал, что если бы не встречался с ними до этого происшествия, то, возможно, и не запомнил бы их. Мэтт спрятал воспоминания об этом в самые отдаленные уголки сознания, как и Скай, но он ничего не забыл. Нет, ничего. И особенно хорошо помнил то наслаждение и удовольствие, которое получали его мучители от его страданий. Это унижение, беззащитность, боль от которых была гораздо сильнее той физической боли, которую ему причинило клеймо. Вес это и научило его ненавидеть.
– Возможно, ты и прав, – уклончиво сказал Мэтт, скрывая волнение, которое у него вызвали нахлынувшие воспоминания.
– Ты не веришь, что человек может выбросить из своей памяти то, о чем не хочет вспоминать? – хриплый голос Много Когтей стал повышаться, и стало ясно, что старик хочет поспорить.
– Да нет, я верю, но я также уверен в том, что пришло самое время Алому Небу вспомнить все, что тогда произошло. Я думаю, она смогла бы мне что-нибудь рассказать, если бы захотела, но она отказывается говорить об этом. Впрочем, так же, как и ты.
