перед охранником за свой телефон. Гаджет уныло гудел ему в ухо, не желая соединять с абонентом.
— Абонент не абонент, — уныло проговорил старик. — И что же мне теперь делать?
— Знаешь, дед, кино раньше такое было «Приходите завтра», — и охранник сочувственно улыбнулся.
— Так а…
— Извини, завтра, — и молодой человек ушёл в служебное помещение.
А старик, долго ещё стоял у шлагбаума, пытаясь дозвониться до старухи пока окончательно не села батарейка.
Эту ночь он провёл на вокзале, периодически прогоняемый полицейскими из зала ожидания. Утром старик снова пошёл к шлагбауму. Охранник уже сменился. Как добраться до нового дома старик не знал. Он долго бродил около, стараясь далеко не отходить, в надежде увидеть свою старуху. Но ни в этот день, ни последующие старуха из дома не выходила. Пойти в полицию тоже не имело смысла. Ну, как он объяснит там про «золотую рыбку». Хорошо если в дурку не запихают. Оттуда уж точно не выберешься. Правда, через пару недель он увидел свою жену в каком-то очень дорогом автомобиле и даже попытался, когда тот притормозил у шлагбаума, постучать по двери, привлечь к себе внимание. Но старуха то ли не увидела, то ли сделала вид. В общем, охрана быстро прогнала его прочь.
С этого дня понял старик, что жизнь его изменилась навсегда и далеко не в лучшую сторону. Попав практически на улицу, старик обзавёлся новыми друзьями, которые поделились опытом. Помогли выжить и перезимовать. По весне старик решил, что нечего ему больше делать в столице и перебрался обратно в Питер. Родной город встретил его холодом и моросящим дождём, как бы давая понять, что и здесь старику будет не сладко. Здесь, также, как и в столице, приходилось выживать. Но он уже привык и относился ко всему философски. Иногда старик по старой памяти приходил на «Юнону». Привычно проходя между рядами торговцев, больше не приценивался к товару. Просто бродил между рядами. Старик никогда бы даже сам себе не признался, что ищет продавца с «золотой рыбкой». Проходили дни, недели. Минул месяц, за ним другой. И вот однажды продавец появился.
— Привет, — сказал он, увидев старика. — Как дела?
— Как видишь, — грустно улыбнулся старик.
— Ну, рыбку-то покупать будешь? — поинтересовался мужик.
— А что, её ещё не купили?
— Всё никак покупатель на неё не найдётся, — безразлично поделился продавец.
— Дай глянуть, — попросил старик.
— Ты уверен? — протягивая игрушку, спросил мужик.
— Да что уж, — и старик взял рыбку в руки.
«Золотая рыбка» обжигала холодом. Старик вспомнил, как первый раз увидел её. Вспомнил новый дом, втиснувшийся вместо старой хрущёбы. Вспомнил свою жизнь за последний год. Грустно стало ему. Старик осторожно, чтобы не задеть ключик, протянул игрушку продавцу. И в последний момент рыбка вдруг вильнула хвостом.
— Смотри, какая интересная игрушка! — услышал старик восхищённый голос. — Помнишь, как в детстве.
Старик хотел было предупредить, но продавец уже протянул рыбку новым покупателям. Старик повернулся и пошёл по рядам дальше. Он шёл, грустно думая о «золотой рыбке» и о том, какую злую шутку с ним сыграла судьба. Шёл долго, и ноги привели его, совсем неожиданно к дому.
Старая хрущёба стояла на своём месте. Перед подъездом сидела его старуха.
— Где ты запропастился? — сказала она. — Я ключи куда-то подевала. Совсем замёрзла и проголодалась. Открывай, пошли обедать.
Старик молча открыл дверь и пропустил старуху вперёд. Он давно уже не злился на жену. Да и винил больше всего себя. Да и куда ему дальше жизнь одному коротать.
ДОРОГА В НЕБО
Наконец-то наступил тот час, о котором мечтал всю свою жизнь. Я стоял у подножия лестницы. Лестницы, которая ведёт в неизвестность. Лестницы, которая ведёт к звёздам. Небо висело над головой, подмигивая и маня меня в свои объятья. Чёрный бархатный купол с его таинственной бесконечностью определял цель моего пути.
Как-то давно, в детстве, я услышал старую сказку. А может, она мне просто приснилась. В сказке говорилось о том, что у каждого человека есть своя дорога к счастью, и ведёт к ней лестница в небо. Но эта лестница у каждого своя. Кто сможет найти её и подняться по ней, не оглядываясь, обрубив все концы, чтоб не причинить никому боли, тот попадёт в край вечного блаженства. Но найти её практически невозможно.
Всю свою жизнь я посвятил изучению всех аномальных явлений, информацию о которых можно было найти хотя бы урывками, производя математические расчеты, строя математические схемы. У меня не было ни друзей, ни семьи. У меня не было на них времени. Я, словно одурманенный, бродил целыми днями, не замечая ничего вокруг. Люди шарахались от меня, принимая за умалишенного. Да, я и был похож на умалишённого. В некоторой степени мне это даже помогало. Никто не отвлекал меня своими разговорами. Поворачиваясь в мою сторону, они крутили пальцами у виска, шушукались и посмеивались. Но я не обижался на них. У меня не было времени даже на это. Просто непрерывно шёл к своей цели. Несколько раз казалось, что все усилия напрасны. Опускались руки. Но брался за дело снова и снова. И вот настал тот момент, когда поднял ногу, чтобы встать на первую ступень…
И испугался. Перевёл дух. Сначала сам не понял, чего испугался. То ли того, что ступени не окажется, ведь она невидима, то ли ошибки в расчётах и дальнейшего разочарования, которое вряд ли бы пережил, то ли.… Нет, сам не знаю, чего. А если всё это вымысел? А если там ничего нет? Поднимусь по ступеням, и что? И смогу ли дойти до конца? Ведь ещё никто не поднимался по этой лестнице. Я огляделся. Звёздная ночь была наполнена теплом и кваканьем лягушек. Находящийся неподалёку город спал, и только редкие огни подсказывали, где ещё не окончен день. Да изредка запоздалые машины пробегали по улицам. Отошёл в сторону, сел на камень и закурил. В голове была звенящая пустота. Я не понимал сам себя. Цель всей жизни была передо мной, а я медлил. Медленно повернулся и посмотрел сквозь сизый дым на город. Город, который, в сущности, не знал. Помнил его таким, каким он был в моём детстве. Теперь он вырос, разросся. Я поймал себя на том, что рассматриваю его, не узнавая многих мест. Так они изменились, пока я был занят своими поисками. Это был уже другой город. И в этом городе не было ни одного человека, которому я был бы дорог, был бы нужен. Погасли почти все окна. Только
