– Старлей Думан и капитан Темиров Арсен.
Руслан обхватил ослабшую руку Самата второй рукой.
– Они пожалеют, твари, что издевались над тобой.
– Да менты вообще охренели, – негодовал Баур. – Беспредел полный, суки.
– Ублюдки вонючие, – Руслан встал. – Не полиция, а сборище мрази, которые только так и работают.
– Ерла только сказал не рыпаться, он сам все сделает, – тихо сообщил Баур.
– Да пошел он, ни хрена он не сделает ради нас. Только видимость создаст. Мы сами должны позаботиться о себе. Узнай…, – Руслан вышел из палаты и обратился к стоявшему в коридоре Муре: – Узнай что сможешь об этих мусорах – Думане и Арсене.
Мура кивнул головой и не теряя ни секунды, исчез восвояси.
– Мы пробили те номера. Помнишь, ты просил, – сказал Баур.
Руслану понадобилось некоторое время, прежде чем он смог вспомнить, о чем говорит Баур.
– Номера левые, хозяин за решеткой лет шесть уже. Барыга какой-то с моего района. Убил кого-то или что-то такое.
– Ладно, – Руслан бросил опасливый взгляд на Самата, закрывшего глаза. – Я побуду с Саматом, а ты езжай.
– Нет, брат. Нам надо ехать на склад, Ерла сказал.
– Кому нам?
– Нам двоим, пока Ерла не приедет. Ерла сказал.
– Скажи ему, у меня дела.
Бауржан какое-то время еще слонялся по коридорам больницы, временами заглядывая в палату, в надежде, что Руслан все же поедет с ним, а затем исчез. Все то время, что Руслан находился в палате своего друга, врачи ненавязчиво пытались его оттуда прогнать, всем своим видом показывая, как он мешает оказывать пациенту медицинские услуги. Самат дважды засыпал под воздействием лекарств, и тогда Руслан задумчиво ходил по комнате, то ненадолго задерживаясь у окна, то подходя к двери. Спустя короткое время Самат вновь приходил в себя, и они продолжали беседовать на отстраненные темы, вспоминали забавные моменты из жизни и обсуждали многочисленных девушек, которые, благодаря его какой-то внутренней харизме, целыми отрядами влюблялись в Самата. Внешне он казался самым обычным парнем, к тому же невысокого роста, но какая-то черта, а может и несколько черт, заметные лишь представительницам слабого пола, заставляли их после первого же свидания засорять его телефон сообщениями с недвусмысленным содержанием. Самат буквально купался в море женского внимания и нежности, и казалось, что каждая покоренная девушка делала его внутреннюю привлекательность еще более очевидной для своих соперниц. В любое время суток и в любом месте Самат мог рассказать столько правдивых истории о женщинах, сколько иные не накопят и за всю свою жизнь. Когда заходили медсестры в светло-синих халатах, неся с собой все новые и новые препараты, Руслан и Самат заговорщицки переглядывались, и не было никакого сомнения, что даже с таким обезображенным синяками и ссадинами лицом, Самату вполне под силу закадрить одну из них. В конце концов, спустя незаметно пролетевшие для Руслана три часа, в палату вошел доктор с самым что ни есть докторским лицом, чтобы сказать, что Самату нужен покой и к тому же посторонние мешают медсестрам проводить все необходимые процедуры. После этого Руслану не оставалось ничего иного, кроме как уйти. Попрощавшись с Саматом, он вышел на улицу в четвертом часу дня, взял такси и направился в самую далекую окраину города. Заплатив таксисту, у которого не нашлось сдачи, сумму, равную двум поездкам, Руслан вышел из машины и оказался перед огромным, изрядно потрепанным зданием, с показавшейся старомодной надписью на ядовито-желтой вывеске «МАШИНЫ У ДИАСА». Его встретил заикавшийся старик, то ли работавший охранником, сторожившим большой демонстрационный зал под открытым небом, в котором были выставлены новые и старые автомобили на продажу, то ли продавцом, но явно, не самим Диасом. С его помощью Руслан не без труда отыскал нужного ему человека, имя которого нашептал Самат, и устало опустился на стул в его, несоразмерно величине здания, крохотном кабинете.
– Самат сказал, что ты можешь подогнать мне машину на один вечер, – сказал Руслан, закурив сигарету, которая, как посчитал он, не убавит свежести в и без того задымленном кабинете.
– Слыхал, потрепали Сэма изрядно, – Диас последовал примеру Руслана, чиркая спичками перед сигаретой, зажатой между желтыми зубами.
– Слухи быстро распространяются, – многозначительно ответил Руслан, глядя, как собеседник швырнул куда-то под стол третью погасшую спичку, так и не раскурившую ему сигарету.
Внешность Диаса не выдавала его возраста, но Руслан предположил, что ему как минимум лет пятьдесят. Его загорелое лицо за многие годы работы на улице впитало в себя безжалостные солнечные лучи, копоть и, как почему-то решил Руслан, сажу от выхлопа автомобилей. Диас все время щурился и морщился так, будто ему в лицо светили прожектором, и от этого, возможно, казался себе еще более серьезным человеком. Когда он говорил, это выражение усиливалось, и глубокие морщины начинали бороздить его лицо, создавая причудливые узоры на лбу, вокруг губ и в уголках глаз.
– Попал к копам – пиши пропало, – с нескрываемым удовольствием, глубоко затянувшись, сказал Диас. – Сначала попадаешь, а потом уже задним числом становишься виноватым во всех смертных грехах. Ты убил Гитлера, ты разжег вторую мировую, и куча еще всякого дерьма.
– Читаешь мои мысли, – Руслан даже указал пальцем на Диаса, словно тот мог подумать, что Руслан говорит о ком-то другом.
– Жизнь без полиции была бы куда лучше для всех. Проклятые убийцы. Знаешь, кто их крестный отец? А?
Руслан отрицательно помотал головой, поняв, что пока Диас не дождется ответа, не продолжит свою болтовню.
– Закон их Крестный отец. Долбаный Дон, оправдывающий каждое их действие против нас, простых смертных. Чернь бесправна.
Руслан затянулся и посмотрел в окно. Сквозь стекло в сплошных разводах, со второго этажа открывался вид на стоянку, будку, в которой сидел встретивший Руслана старик и на пустую дорогу в город через заросшие бурьяном пустыри и некогда оживленную промышленную зону, от которой теперь осталось лишь несколько заброшенных здании с зияющими черными дырами вместо окон.
– Упразднить все контролирующие органы к чертям собачьим и тогда мы заживем нормально.
– Ты дашь мне машину? – решил Руслан сразу перейти к делу, так как рассуждения Диаса грозили затянуться. – У меня мало времени, но в следующий раз мы обязательно поговорим об этом, – добавил он, почувствовав себя неловко за столь прямолинейный переход к главному вопросу.
Диас замолчал, глядя на собеседника так, будто он забыл для чего Руслан приехал.
– Мне нужна лучшая машина, которая у тебя есть.
– Одна из тех, что любит брать Сэм? – Диас подался вперед, словно пытаясь разглядеть ответ в глазах Руслана.
– Покажи мне, что у тебя есть и определимся.
– Альбом за тобой, выбирай. В наличии есть все, кроме Линкольна. Вчера два молодчика решили почувствовать себя гринго-героями и арендовали до понедельника.
Руслан обернулся и снял с гвоздя подвешенный на веревочку небольшой журнал c вклеенными в него фотографиями автомобилей. Судя по качеству фотографии, щелкал затвором лично сам Диас, а может даже тот старик у въезда, прямо на той площадке, на которой автомобили были выстроены в ряд.
Пролистав несколько страниц, Руслан остановил свой выбор на черном Audi А7 – лучшее из того, что нашлось в альбоме.
– Вот эту.
Диас хлопнул в ладоши, будто радуясь удачному выбору, и поднявшись с кресла, направился к двери.
– Идем, возьмешь свою крошку.
Спустившись по крутой лестнице, на скорую руку сваренной из арматуры, они вышли на улицу. Чувствуя головокружение от внезапно нахлынувшего свежего воздуха, Руслан удивился, каким грязным этот же воздух казался после езды с открытыми окнами по дороге, ведущей сюда.
Виляя между рядами запыленных автомобилей, Диас наконец вывел Руслана к нужной машине.
– Клиентура не густая, я смотрю, – заметил Руслан. – Все в наличии.
– Я убираю из альбома фото машин, которые забирают, – тут же ответил Диас, видимо, ожидавший подобное замечание.
