Страну по запорожскому обучаю поделили на полки и сотни. Полковники имели военную и гражданскую власть, как и сотники; на местах власть принадлежала войтам. Казаки пользовались городским Магдебургским правом и обычаями.
Распределение полков было следующее:
В городе Чигирине полковник Федор Якубовский.
В городе Черкассах полковник Иван Воронченко.
В городе Белой Церкви полковник Семен Паницкий.
В городе Корсуни полковник Лука Мозыра.
В городе Умани полковник Иосиф Глух.
В городе Брацлаве полковник Даниил Нечай.
В городе Слуцке полковник Иван Федоренко.
В городе Киеве полковник Антон Адамович.
В городе Переяславле полковник Федор Лобода.
В местечке Кропивном полковник Филон Джеджалий.
В городе Остре полковник Тимофей Носач.
В городе Миргороде полковник Максим Гладкий.
В городе Полтава полковник Алексей Ганжа.
В городе Лубнах полковник Мартын Пушкаренко.
В городе Прилуках полковник Дмитрий Чернявский.
В городе Гадяче полковник Иван Черныш.
В городе Нежине полковник Андрей Журавский.
В городе Чернигове полковник Семен Барковский.
В городе Стародубе полковник Максим Гамалея.
В городе Почепе полковник Алексей Рославец».
Народ отказывался работать на панов, организовывал отряды, которые жгли имения и требовали, чтобы поляки вернулись в Польшу. Паны проходили с нанятыми жолнерами и врывались в «бунтовавшие» села, где учиняли резню. Хмельницкий, хотя и записал в реестр намного больше, чем 40 000 казаков, понимал, что против всей Польской Короны украинскому казачеству пока не выстоять, и готовился к войне, находя новых союзников. Однако от татарской «помощи» отказаться не мог, так как татары тут же объединились бы с поляками против гетмана. Массы украинских крестьян уходили на другую сторону Днепра – в Слободскую Украину. М. Грушевский писал:
«Хмельницкий, опираясь вначале на крымскую помощь, также вслед за тем вступил в переговоры с Московским правительством, просил помогать казакам и взять под свою защиту их и «всю Русь» – всю Украину. Московские политики не понимали этого плана иначе, как только так, что украинская Русь, как давние владения Владимирова рода, должна присоединиться к Московскому царству и признать «царем и самодержцем» московского царя как наследника киевской династии и ее прав. Поэтому Хмельницкий, стараясь попасть им в тон, так и ставил вопрос через своих послов. Вообще он, по давнему казацкому обучаю, хитрил и, стараясь собрать как можно больше союзников для своей борьбы против Польши, говорил каждому то, что тому было приятно слышать – лишь бы его склонить к участию в своих предприятиях. Так и московскому царю он заявлял, что хотел бы иметь его царем и самодержцем, соответственно тому, что диктовали ему московские послы – как следует ставить это предложение. И одновременно отдавался под власть султана и был принят им как вассал – имел султанскую грамоту 1650 года, в которой султан извещал Хмельницкого об этом и посылал ему кафтан, знак своего покровительства и верховенства. Сносился Хмельницкий и с трансильванским князем, приглашая стать королем Украины, а позже отдался под охрану шведскому королю, – и в то же время заключил условия с польским королем, признавая его своим верховным повелителем.
Хмельницкий имел большой политический и государственный талант, несомненно любил Украину и был предан ее интересам. Но он слишком хитрил и мудрил, больше заботясь о заграничной помощи, чем о развитии сил, видержки, сознательности и энергии в собственном народе. Нелегко было двигать огромными народними массами, оторванными прямо от плуга, или этой изменчивой, бурной казацкой массой, привыкшей менять гетманов на протяжении нескольких месяцев. Решались слишком важные вопросы, чтобы можно было их вверять минутным настроениям казачьей рады. Железной рукой Хмельницкий правил казачеством, но, не полагаясь на его выдержку, а еще менее – на народные массы, жадно искал помощи за границей».
Весной 1650 года состоялся поход казаков на Молдавию, правитель которой Василий Лупул, богатый и хитрый, помог Польше в войне с казаками. Войско дошло до Ясс, где был заключен мир с Лупулом, обещавшим, в частности, стать союзником гетмана, а не поляков и выдать за сына Хмельницкого – Тимофея свою дочь Розанду. Этот поход получил одобрение турецкого султана, приказавшего крымскому хану помогать Хмельницкому против Польши. Богдан Михайлович думал, что решил татарскую проблему и что теперь татары не могли предать в бою казаков, не нарушив тем самым волю своего сюзерена – турецкого султана. Крымский хан думал иначе – ему приказывает запорожский гетман, ему, потомку Чингизхана! Да и поляки давали слишком большие деньги за предательство казаков в бою.
В феврале 1651 года поляки во главе с коронным гетманом Николаем Потоцким, вернувшимся из крымского плена, стали собираться под Каменец-Подольском. Польный гетман Калиновский напал на селение Красное, около Бара, в котором стоял трехтысячный полк Данилы Нечая, и перебил почти всех отчаянно рубившихся казаков, включая и самого брацлавского полковника. Калиновский пошел по Подолью, но около Винницы нарвался на казаков Ивана Богуна, которых было намного меньше, чем поляков. Выдающийся казацкий стратег разрубил лед на пути польского войска, дал ему вновь немного замерзнуть и посыпал сверху соломой. Польская конница с разгона влетела в эту громадную полынью, в которой утонули многие солдаты. Иван Богун отбросил поляков, которые отошли к Бару в большом беспорядке. Обоз и вся польская артиллерия достались казакам.
Объединенное польское войско двинулось на Волынь, войско Хмельницкого стояло у Зборова. От Сокаля поляки переправились через реку Стырь и стали на широком поле у небольшого городка Берестечко. Туда же 17 июня подошел и Хмельницкий, дождавшийся, наконец, Ислам-Гирея с крымскими татарами. Украинский историк писал:
«На другой день, как только начало светать, двинулось польское войско с места, и сам король начал строить его в боевой порядок. Тоже происходило и в казацком лагере. Вставшее солнце увидело уже оба громадных войска, стоявших друг против друга на широком поле, как два грозных великана, готовых по условному знаку кинуться одно на другое и в жестоком бою разгромить противника или погибнуть. Разделенные ровным полем, стояли ряды противников тихо, неподвижно, до самого полудня; ни та, ни другая сторона не хотела начинать первой.
В два час пополудни двинулась казацкая пехота своим четырехугольником. Татары с диким криком помчались ударить на середину польского войска, и в тот же час с польской стороны вырвался Иеремия Вишневецкий с двенадцатью полками регулярного войска и летел с обнаженным мечом на казацкий четырехугольник. От сильного напора заколебались ряды казацкие, по четырехугольнику сделался вылом, туда же проскочил Вишневецкий, разорвал середину казацких рядов и остановился на казацких возах.
Вслед за Вишневецким выслал король пушки и немецкую пехоту; прилетел туда и Конецпольский, и там закипел ужасный бой. В одну минуту загремело множество пушек и тысячи самопалов. В небо поднялась черная туча, далеко кругом раздавались крики раненых, стоны умирающих, ржание коней, рев скота, а сквозь дым виднелись потоки крови, кучи мертвых польских и казацких тел. Неимоверным усилием казаков удалось уже выдавить поляков из четырехугольника, когда хан кинулся в бегство. За ним погнали из поля битвы все татары, оставляя свой лагерь на разграбление».
Битва под Берестечком произошла в конце июня 1651 года. У Хмельницкого было около 100 000 казаков и повстанцев и 50 000 татар, у Яна Казимира – около 150 000 человек. Начало боя принесло казакам победу. Но тут Ислам-Гирей вышел из боя, забрал с собой всех татар, задержал на несколько дней поехавших за ним Хмельницкого и Выговского, пытавшихся вернуть татар. Командовать остался Иван Богун, который отбил приступ поляков и начал выводить казаков из боя. Тем не менее, известие о захвате Хмельницкого вызвало панику, поляки надавили всеми силами, и повстанцы кинулись бежать – около 30 000 человек утонуло и просто погибло при отступлении. Полякам достался весь казачий обоз, артиллерия и все добро.
«По заходе солнца пал густой мрак, тучи закрыли солнце и пошел сильный дождь, который прервал горячую отчаянную борьбу. Поляки вернулись в свой лагерь, казаки же не имели времени отдохнуть, а взялись сейчас же окапываться с трех сторон, с четвертой было болото. За одну ночь появились укрепления, как каменные стены. Десять дней держались казаки за окопами, боролись мужественно и выдерживали страшный огонь поляков. Хлопы, не привыкшие к такой долгой, правильной войне, начали негодовать. Они сходились и толковали между собой так: «Что делать? Король хочет взять старшин в плен, они же не хотят этого и не заключают мир; тем временем татары разрушают нашу страну, уводят наших жен и детей. Лучше выдадим наших старшин полякам, а сами спасемся».
