"Круглый стол", посвящённый вопросу реформирования языка, который был проведён в начале года в Союзе писателей России, в своей резолюции выразил недоверие руководству Института русского языка и крайне отрицательно высказался о внедрении в языковую практику вышеперечисленных изменений, констатировав тот факт, что писатели реформы не примут, даже если она будет утверждена правительством. Это решение поддержали и широкие круги научно-педагогической общественности.
Не знаю, есть ли, например, во Франции институт французского языка, с какой периодичностью он меняет буквы в названиях птичек и ликёро-коньячных заводов. Но бурная реформаторская деятельность Института русского языка заставляет вспомнить где-то слышанный случай из жизни, когда на далёком переезде никак не могли найти желающего работать в должности дежурного. Тогда повесили объявление: "Требуется начальник шлагбаума". На следующий день от кандидатов не было отбоя...
Быть дежурным у шлагбаума и сообщать почтеннейшей публике, как пишется то или иное слово, в каких случаях писатели ставят те или иные запятые, — дело скучное и неблагодарное. А вот быть начальником шлагбаума, особенно если его поставить поперёк путей и начать руководить процессом, — очень почётно: тебя сразу начинают замечать, без тебя уже и обойтись не могут. Но возникает вопрос: нужен ли такой начальник у шлагбаума?
«КАК ВСЕ ЭТО БЫЛО...»
11 ноября 2002 0
«КАК ВСЕ ЭТО БЫЛО...»
...Однако на-ка, вот она как наступает старость,
Однако есть уже кому сказать: "Вы — молодые".
Есть уже кому пожаловаться на усталость,
Вспоминать, какими мы в ваши годы были,
Плыли по детству, которое просто такое клевое,
Выбираешь ли ты пепси или воду за три копейки...
Эй, эй, веселое поколение новое,
Хотите знать, как все это было на самом деле?
Как гордо носили мы красные галстуки
(За что теперь нас рисуют едва ли не психами),
Под гитару, блин, пели, собравшись на праздниках,
У высоких костров в пионерлагерях на каникулах...
Ну, не было Интернета, видео,
фальшивых компьютерных далей,
Но были друзья, салки-прятки, позже — гитары,
Старые дачи для нас Анталией стали,
Ну и хватало нам и упорства, и жара,
И азарта, и фарта — от футбола до чтения,
А так — телик, считай, лучшим был развлечением,
Боже, как мы этих фильмов ждали:
Мы смотрели в наше будущее, глядели-гадали,
Оно за школьным порогом, оно наступит
Вот так, незаметно, по чуть-чуть, ненароком...
И мы, блин, верили, что все здорово будет,
Все будет здорово с нами в нашем прекрасном далеко.
Ну а потом куда-то оно все делось,
Солидные дяди иначе все сделали.
Им так хотелось, вот и завертелось,
А нас только-то и спасает, что мы смелые,
Смелые мы, когда идем на их войны,
Смелые, когда молитвы читаем заупокойные
По лучшим из нас. По лучшим.
Получили. Еще и не то получим.
Они же нам другое обещали, суки, но,
Как Маленького Мука с похлебкой луковой,
Кинули. Ну-ка, что, опускаются руки?
Профукали все бездарно, пустыми звуками
Стало то, чему нас учили. Быть честными, чистыми...
Воспитали... И перевоспитывали тоже по-быстрому —
Страна стала маленькой, слабенькой, гадкой,
Несогласных лечили ментовскими дубинками, лопатками
Саперными, жгли нас, давили танками,
На бабки кидали, на счетчики ставили,
Заставили стать теми, кем стали мы.
А мы верили в счастье для всех даром,
И чтобы никто не ушел обиженным.
Сколько осталось нас, затихло сколько,
Кто лег в девяносто третьем на Пресне,
От контрольного выстрела сколько голов треснуло,
Скольких Чечня склевала клювом железным,
Сколько нас отчаялось, чистых и честных...
Ага... Вот и за вас уже взялись:
Значит, ваш час настает чесать под раздачу;
Значит, вас палачам мять — чуть иначе,
Чуть мягче, может быть, но что это значит —
Все равно вас по-своему переиначат.
Это для вас старается телевиденье,
Это вам теперь говорят: дайте срок и
Вы такое великолепие увидите,
Очутитесь в настоящем прекрасном далеко,
И вот вам фуфло рекламное в уши:
Кушайте то, это пейте, то слушайте, —
Все лучшее вам — в Интернете порнушка,
В руке пива кружка, в другой подружка...
И только так, ни шагу ни вправо, ни влево.
Да, вас совсем по другим лекалам делают.
Лепят, как воск, набивают чучела.
Мы свое уже получили. Вы еще получите.
Вы пока только учитесь набирать очки,
Вас вопросы серьезные волновать уже начали.
Сексуальными стали уже ваши девочки,
И уже опасными становятся мальчики.
И, возможно, свою любовь вчерашнюю,
Ты уже увидел на каком-то порнушном сайте...
Знаете, мне иногда становится просто страшно,
Когда я представлю, о чем вы мечтаете, —
Потому что кривым будет то зеркало,
Которое мечты твои отразит жестоко:
Ну отвечайте же — только честно —
Каким оно будет ВАШЕ — прекрасное
Далеко...
ВИС
ЕСТЬ КРАСНЫЙ РЭП
Андрей Марчук
11 ноября 2002 0
46(469)
Date: 12-11-2002
Author: Андрей Марчук
ЕСТЬ КРАСНЫЙ РЭП
Я не слушал нового альбома московской группы SIXTYNINE "Выживу — стану крепче". По-моему, он еще даже не поступил в продажу, а я живу в другом большом городе другой страны, и поэтому не мог слышать даже их нашумевший сингл "В белом гетто", который, по слухам, уже крутили по радио. Честно говоря, перечитывая текст этой песни, я вообще не могу представить себе ее, звучащую по "Русскому", русскому, украинскому и какому-либо еще радио. Надеюсь, этот комплекс скоро пройдет. Надеюсь, что музыка SIXTYNINE со временем будет звучать на всех радиоголосах, и тогда можно будет оставить законченное, цельное впечатление о работах и творчестве этой группы — впечатление не художественного, а общественного, политического плана. Массовое, общественное впечатление. Было бы непросто описать личное эмоциональное впечатление от этих текстов. Пожалуй, проще и правильнее рассказать о практической стороне этого впечатления. Ознакомившись с ними, я достал из стола пачку бумаги, выбрал несколько отрывков из разных стихов и распечатал их в нескольких десятках экземпляров на стандартном шаблоне наших листовок. Вечером, по дороге с работы, раздал их в своем бетонном многоэтажном дворе малознакомым мне пацанам — просто, без особых сопроводительных комментариев. Остаток разошелся на другой день, в пригородном автобусе, по пути в поселок Бортничи — стопроцентное киевское гетто. Еще через день избранные стихи Виса продавались на заводских проходных в большинстве регионов Украины — я поместил их в еженедельник "Рабочий класс", в номер, где тема гетто, во многом благодаря этим текстам, пошла заглавной темой. Надеюсь, что музыканты простят нам это оперативное, сугубо некоммерческое использование их продукции, разумеется, подкрепленное соответствующими ссылками. Надеюсь потому, что в моем понимании эти стихи целесообразно распространять и популяризировать, в том числе и в такой, листовочной, форме.
Стихи такой силы непременно должны жить во дворах и на улицах, им вполне под силу создать свою собственную уличную культуру с иной, новой системой жизненных оценок, ценностей и социальных, классовых координат. Это чересчур, до невозможности крутые стихи. Дело, во-первых, в превосходном сочетании важнейших слагаемых поэтической композиции. В языке — у стихов Виса очень хороший язык, простой, понятный, сочетающий в себе традиционный стиль рэпового речетатива с простой, общедоступной, по-настоящему народной лексикой при допустимом минимуме узкотусовочных неологизмов. В ритме, хорошо совмещающем плавные места очень душевной лирики с резаными контрастными перепадами гневных, агрессивных строчек. В образах — сильных, простых, периодически повторяющихся в самых важных, ключевых моментах (это вовсе неплохо), переходящих и перетекающих друг в друга. В образах — совершенно типичных и оттого невероятно разнообразных — перед каждым, кто прочитает эти стихи, встают разные и в то же время во всем похожие друг на друга образы своего родного дворового гетто.
Мы — дети черного хлеба,
Свинцового снега, холодного неба,
Мы в сердце вечной зимы,
Вся наша судьба — от сумы до тюрьмы.
Ты был рожден, чтобы стать ненужным,
Это твой рок и это мой рэп, —
И хоть ты белый, как снег, снаружи,
Внутри ты черный, как хлеб, мэн.
Ты можешь выглядеть как угодно,
