утренний воздух и неторопливо проследовал своей дорогой. Апельсиновые деревья стояли ровными длинными рядами, акр за акром, с яркими плодами и свежими цветами — плоды и цветы были одновременно на одном и том же дереве. Запах этих цветов тихо струился, а на жарком солнце он станет более интенсивным и стойким. Небо было очень голубым и нежным, а все холмы и горы всё ещё спали.

Было чудесное утро, прохладное и свежее, с той удивительной красотой, которую человек не успел ещё погубить. Появились ящерицы, они искали тёплое местечко на солнце; они вытягивались, чтобы согреть свои брюшки, повернув в сторону свои длинные хвосты. Это было счастливое утро, и мягкий свет покрыл на землю и бесконечную красоту жизни. Медитация — суть этой красоты, выраженной или безмолвной. Выраженная, она обретает форму, субстанцию; безмолвная же не должна облекаться в слово, в форму или в цвет. Выражение или действие, вышедшие из безмолвия, обладают красотой и целостностью, а всякая борьба и конфликт исчезают. Ящерицы передвинулись в тень, а колибри и пчёлы летали среди цветов.

Без страсти нет созидания, нет творчества. Полный отказ приносит эту беспредельную страсть. Отказ, исходящий из мотива, — это одно, но отказ без цели, без расчёта — это совсем другое. Тот, что имеет цель, имеет направленность, живёт недолго, становится злым и коммерческим, вульгарным, пошлым. Но отказ, не движимый какой-либо причиной, намерением или выгодой, не имеет ни начала, ни конца. Такой отказ есть освобождение ума от «я», от собственной личности.[13] Это «я» может потерять себя в какой-то деятельности, в какой-то утешающей вере

the morning air and unhurriedly went its way. The orange trees were in long straight lines, acre upon acre, with their bright fruit and fresh blossom flower and fruit on the same tree at the same time. The smell of these blossoms was quietly pervasive and with the heat of the sun the smell would get deeper, more insistent. The sky was very blue and soft and all the hills and mountains were still dreaming.

It was a lovely morning, cool and fresh, with that strange beauty which man had not yet destroyed. The lizards came out and sought a warm spot in the sun; they stretched out to get their bellies warm and their long tails turned sideways. It was a happy morning and the soft light covered the land and the endless beauty of life. Meditation is the essence of this beauty, expressed or silent. Expressed, it takes form, substance; silent it's not to be put into word, form or colour. From silence, expression or action have beauty, are whole, and all struggle, conflict cease. The lizards were moving into the shade and the humming-birds and the bees were among the blossoms.

Without passion there's no creation. Total abandonment brings this unending passion. Abandonment with a motive is one thing, and without a purpose, without calculation, it is another. What which has an end, a direction, is short lived, becomes mischievous and commercial, vulgar. The other, not driven by any cause, intention or gain, has no beginning and no ending. This abandonment is the emptying of the mind of the «me», the self. This «me» can lose itself in some activity, in some comforting belief

или фантастических грёзах, но такая потеря есть лишь продлевание себя в другой форме, отождествление себя с другой идеологией и деятельностью. Отказ от «я» не является актом воли, так как воля — это «я». Всякое движение «я» — по горизонтали или вертикали, в любом направлении — продолжает оставаться в поле времени и печали. Мысль может посвятить себя чему-то здравому или безумному, разумному или нелепому, но поскольку мысль по самой своей структуре и природе фрагментарна, она скоро сводит весь свой энтузиазм, всё своё возбуждение к удовольствию и страху. В этой сфере отказ от «я» является иллюзорным и имеет весьма мало значения. Осознание всего этого является пробуждением в отношении деятельности «я»; в этом внимании нет центра, нет «я». Стремление выразить себя путём отождествления есть следствие смятения и бессмысленности существования. Поиск смысла — это начало фрагментирования; мысль может придавать и придаёт жизни тысячу значений, каждый изобретает свои собственные значения, и это просто мнения, убеждения, которым нет конца. В самой жизни — всё значение, но когда жизнь — конфликт, борьба, поле битвы амбиций, соревнование и преклонение перед успехом, стремление к власти и положению, тогда она не имеет никакого значения. Что такое потребность в выражении? Присутствует ли творчество в созданной вещи? Является ли вещь, созданная руками или умом, — как бы она ни была прекрасна или полезна, — тем, к чему человек стремится? Нуждается ли эта страсть отказа от себя в выражении? Когда существует потребность, непреодолимое влечение, — является ли это страстью творчества? До тех пор, пока существует разделение между тем, кто творит, и предметом творчества, не будет ни красоты, ни любви. Вы можете создать самую великолепную вещь, в красках или камне, но если ваша повседневная жизнь находится в противоречии с этим высочайшим искусством полного

or fanciful dream but such loss is the continuing of the self in another form, identifying with another ideology and action. The abandonment of the self is not an act of will, for the will is the self. Any movement of the self, horizontally or vertically, in any direction, is still within the field of time and sorrow. Thought may give itself over to something, sane or insane, reasonable or idiotic, but being in its very structure and nature fragmentary, its very enthusiasm, excitement, soon turn into pleasure and fear. In this area the abandonment of the self is illusory, with little meaning. The awareness of all this is the awakening to the activities of the self; in this attention there is no centre, the self. The urge to express oneself for identification is the outcome of confusion and the meaninglessness of existence. To seek a meaning is the beginning of fragmentation; thought can and does give a thousand meanings to life, each one inventing its own meanings which are merely opinions and convictions and there's no end to them. The very living is the whole meaning but when life is a conflict, a struggle, a battlefield of ambition, competition and the worship of success, the search for power and position, then life has no meaning. What is the need of expression? Does creation lie in the thing produced? The thing produced by hand or by the mind, however beautiful or utilitarian is that what one is after? Does this self-abandoned passion need expression? When there is a need, a compulsion, is it the passion of creation? As long as there is division between creator and the created, beauty, love, come to an end. You may produce a most excellent thing in colour or in stone, but if your daily life contradicts that supreme excellence the total

отказа от себя, то вещь, которую вы создали, есть просто предмет восхищения и пошлость. Сам процесс жизни — это цвет, красота и их выражение. Ни в чём ином человек не нуждается.

Тени утратили свою протяжённость, и перепела затихли. Были только камень, деревья с цветами и фруктами, красивые холмы и обильная земля.

29 октября 1973

В долине было много апельсиновых садов, но за одним особенно тщательно ухаживали — ряд за рядом стояли молодые деревья, полные силы и сверкающие на солнце. Почва была хорошая, обильно политая, удобренная и обработанная. Это прекрасное утро было спокойным и тёплым, а небо было прозрачно-голубым. Всюду в кустах суетились перепела, слышались их резкие крики; ястреб перепелятник парил в воздухе, без движения, и вскоре он опустился на ветку ближайшего апельсинового дерева и заснул. Он был так близко, что его острые когти, изумительные пятнистые перья и острый клюв были хорошо видны; протянув руку, можно было до него дотронуться. Ранним утром он летал вдоль аллеи с мимозами, и маленькие птички своими криками подавали знаки тревоги. Под кустами две королевские змеи с тёмно-коричневыми кольцами по всей длине тела свились друг с другом, и когда мимо них проходили, они совершенно не сознавали человеческого присутствия. До этого они лежали на полке в сарае, вытянувшись, и их блестящие тёмные глаза высматривали и подстерегали мышей. Их глаза пристально глядели, не мигая, так как у них нет век. Там змеи, вероятно, находились всю ночь, а теперь они оказались среди кустов. Это была их территория, и их часто можно было тут видеть; а когда поднимали одну из них, она обвивалась вокруг руки и чувствовался холод от прикосновения. Казалось, что все эти живые существа имеют свой

abandonment of the self that which you have produced is for admiration and vulgarity. The very living is the colour, the beauty and its expression. One needs no other.

The shadows were losing their distance and the quails were quiet. There was only the rock, the trees with their blossom and fruit, the lovely hills and the abundant earth.

29 TH OCTOBER 1973

In the valley of orange orchards, this one was very well looked after row upon row of young trees, strong and sparkling in the sun. The soil was good, well-watered, manured and cared for. It was a beautiful morning with a clear blue sky, warm and the air was softly pleasant. The quails in the bushes were fussing about, with their sharp calls; a sparrow-hawk was hovering in the air, motionless, and soon it came down to sit on a branch in the next orange tree and went to sleep. It was so close that the sharp claws, the marvellous speckled feathers and the sharp beak were clearly visible; it was within the reach of an arm. It had been earlier in the morning along the avenue of mimosa and the small birds were crying out their alarm. Under the bushes two King snakes, with their dark brown rings along the length of their bodies, were curling around each other, and as they passed close by they were utterly unaware of a human presence. They had been on a shelf in the shed, stretched out, their dark, bright eyes watching and waiting for the mice. They stared without blinking for they had no eyelids. They must have been there during the night and now they were among the bushes. It was their ground and they were seen often, and on picking up one of them, it coiled around the arm and felt cold to the touch. All those living things seemed to have their own

особый порядок, свою особую дисциплину, свои игры и своё веселье.

Материализм, утверждающий, что ничего не существует кроме материи, широко распространён и является преобладающей и устойчивой формой деятельности, характерной для всех людей, и богатых, и бедных. В мире существует большая группа стран, исповедующих материализм; структура их общества основана на этой доктрине, со всеми вытекающими из неё последствиями. Другие группы стран также материалистичны, но они допускают некоторые идеалистические принципы, когда это удобно, и отказываются от них во имя рациональности и необходимости. В меняющейся окружающей обстановке, резко или постепенно, революционно или эволюционно, поведение человека меняется в соответствии с культурой, в которой он живёт. Существует извечный конфликт между теми, кто верит, что человек есть материя, и теми, кто придерживается приоритета духа. Это разделение принесло человеку много страданий, смятений и иллюзий.

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 51

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дневник Кришнамурти - Джидду Кришнамурти бесплатно.

Похожие на Дневник Кришнамурти - Джидду Кришнамурти книги

Оставить комментарий