которые свернутыми лежали в стороне. Похоже, меня только что подвело незнание законов оборотней и чья-то хитрость.
Лоренсо после слов брата изменился еще сильнее. Теперь вместо рук из рукавов рубашки виднелись звериные лапы с выпущенными когтями. Черты его лица поплыли, и голова также стала полностью звериной. Только длинные белые волосы остались на месте, словно барс пытался сдержать оборот.
— Альфа не разрешит тебе присвоить мою невесту. Он встанет на мою сторону ради того, чтобы твоя выходка не разрушила союз с феями, который так нужен сейчас нашему народу.
— Кто знает, Лоренсо. Возможно, отец захочет видеть наследником того, кто владеет собой, чтит законы и его королевскую волю, а вовсе не сумасшедшего бунтаря вроде тебя. Он уже тебе не доверяет, раз просил меня тайно проследить, чтобы невеста прибыла в Кильмаари благополучно. И я слежу, пока ты пренебрегаешь обязанностями. Как может позаботиться о королевстве тот, кто не в силах держать себя в руках и обеспечивать необходимым свою женщину? Не пойми меня превратно, брат мой. Я желаю тебе только добра. Я понимаю, что тебе не за что любить фей. Мне жаль, что ты так сильно пострадал от них, но кроме твоих страданий есть еще и честь рода, которая была запятнана твоим… специфическим проклятием. Думаю, для тебя не секрет, что знать недовольна. Влияние наших соперников усилилось. Они используют то, что слишком многие девичьи сердца оказались невольно разбиты тобой. Сейчас, если допустим промашку из-за твоей ненависти к феям, это будет стоить нашему семейству трона. Уступи мне Азалию, и я восстановлю честь рода, заботясь о ней как подобает. Думаю, даже Вивьен не будет против такого союза. Ей настолько нужны лунные сапфиры, что она поступится гордостью и спокойно примет известие, что ее племянница вышла замуж за второго принца, а не за первого. К тому же так она будет уверена, что девушка не пострадает от твоей праведной ярости.
— Я вполне держу себя в руках, брат. А твой план попахивает ущемленной гордыней, завистью к месту первенца и чрезмерной любовью к власти. Не думай, что от твоих речей я займусь самобичеванием и сдамся, преподнеся тебе первородство на блюдечке.
Безмолвный поединок взглядов между братьями тянулся несколько мгновений, после чего Фелис вздохнул.
— Видит Санкристэль, я не хотел! Но если ты так привык позориться и не хочешь уладить все миром, дома, в присутствии двора и альфы, я брошу тебе вызов.
— Тебе не победить.
— Увидим. А пока пусть девушка отдохнет. Она утомилась с дороги, — произнес Фелис, делая приглашающий жест в сторону своих шкур, — Прошу, эстиона, располагайтесь.
Чувствуя себя мышью, из-за которой вот-вот подерутся два огромных кота, я не знала, как поступить, чтобы не ужесточить конфликт между братьями. Лоренсо разгневан, но пока держит себя в руках. Фелис выглядит спокойным, но кто знает, что творится у него внутри?
Мои колебания быстро решил Лоренсо. Барс схватил меня за запястье, потянул к себе и усадил на шкуры, которые за миг до этого магией возвратил на место.
— Она вполне может отдохнуть здесь. — Сам же принц демонстративно уселся рядом и, не иначе как желая превзойти брата, наколдовал мне поднос с фруктами, серебряный кувшин с соком и стакан, стекло которого было покрыто золотистым цветочным узором.
Глава 8
Потуги Лоренсо превзойти брата вызвали у последнего снисходительную усмешку. А я почувствовала себя товаром, за который торгуются двое покупателей, и один пытается перебить цену другого. Понимая, что мой голос все равно ничего не решает, молча опустошила стакан, замоталась по самую макушку в плед и улеглась спиной к котомужу, надеясь, что безотказная формула "в любом непонятном случае ложись спать" сработает и завтра я увижу в своей жизни что-то обнадеживающее.
Утром я сделала вывод, что спится на шкуре волшебно.
Я лежала на боку. Плед сбился в комок где-то в ногах, но мне было абсолютно не холодно. Кстати, а почему? И что это теплое и мохнатое я ощущаю по обе стороны от себя?
Открыв глаза, я увидела перед лицом морду барса. Кошак открыл осоловелые со сна небесно-голубые глаза, зевнул клыкастой пастью и, ткнувшись мне в волосы, довольно затарахтел.
Я возмущенно фыркнула: в обличье мужчины то рубашку зажмет, то еду, а кошаком потом подкатывается под бок! Скряга мохнатый.
Хотела сесть, но за спиной кто-то шевельнуться, и мне на талию, придавливая, бухнулась здоровенная, тяжелая лапа. Так тут еще и кошак номер два?! Неужели Фелис? Или, наоборот, Лоренсо?
Шею защекотали длинные усы, и шершавый язык лизнул мое ухо. Я взвизгнула:
— Ай! А ну, перестань меня слюнявить, блохастый!
Задергалась, пытаясь сдвинуть лапу, но куда там. Кошак номер два недовольно заворчал, играючи чуть выпустил длинные когти, и я затихла, гадая, насколько он контролирует своего зверя.
Зато тот барс, к которому лежала лицом, вдруг вскочил и, перегнувшись через меня, издал низкий недовольный мяв, демонстрируя клыки во всей белоснежной красе. Кошак номер два тоже вскочил и с шипением оскалился. Я же боялась пошевелиться, видя, как надо мной нависают разъяренные хищные морды.
В довершение всего плед в моих ногах зашевелился и оттуда выбрался сонный Хаял. Оценив обстановку, летун взобрался на меня аккурат под барсовыми мордами и с шипением выпустил маленький язычок пламени. Хищные кошаки чуть отпрянули друг от друга, боясь подпалить усы, но завывать не перестали. Вопреки моим опасениям, никто из них не стал мстить голубому дракончику. Лоренсо и Фелис по-прежнему буравили друг друга немигающими яростными взглядами и нервно нахлестывали длинными пушистыми хвостами по полу.
Думаю, дело могло кончиться дракой, если бы в пещеру не вошел один из сопровождающих принца.
— Ваши высочества, мы пытались разобрать завал своими силами, но не можем обойтись без вашей помощи.
"Я иду, Неро!" — раздался в моих мыслях ответ одного из барсов. Неужели я только что слышала телепатическую речь? Интересно, это врожденное свойство вельхотари или результат брачного обряда фей? Впрочем, я же не знаю, кто именно из кошаков произнес эту фразу.
Барсы отпрянули друг от друга и принялись меняться. При этом оба окутали себя чарами, чтобы за густым туманом скрыть
