В первый же день, когда вахмистр вернулся с посадочной площадки, проводив шаттл, забравший командира, он тут же объявил, что по крылу они передвигаются только все вместе.
— Если хотите отправиться в сортир, берите с собой Бройера, — решительно заявил Ренк, и всем стало ясно, что вахмистр не шутит.
— Тогда тащите побольше здешнего пряного пива, — усмехнулся, разряжая обстановку Бройер, — а то на сухую таскаться с вами в нужник не хочу.
Бомбардир-ефрейтор, пилот рыцаря-гопломаха, казался туповатым здоровяком, усугубляли впечатление тяжёлые черты лица и маленькие глаза, почти теряющиеся под надбровными дугами. Однако Бройер был достаточно умён, чтобы пользоваться всеми плюсами своей внешности, а на деле быстро стал душой отряда, умудряясь своими уместными шутками и комментариями, вроде бы не выходящими за рамки созданного им образа, поддерживать среди товарищей почти дружеские отношения. Он был чем-то вроде раствора, скрепляющего отдельные камни в стене, даже если те не подходят друг к другу по размеру и форме.
И тем не менее офицеры Геблера пытались задеть спецназовцев. Ими двигала общая неприязнь к специальным войскам, щедро приправленная банальной скукой. На фронте наступило затишье — Аве с Алимарисом зализывали раны после двухлетней кампании, стоившей обоим противниками тысяч жизней и едва не пустившей по ветру казну бывшего королевства. Теперь война свелась к стычкам на границе, но в настоящий конфликт перерастать как будто и не собиралась вовсе. Офицеры Геблера торчали в Пелополисе почти безвылазно, транжиря исправно получаемое жалование в кабаках, кантинах и борделях. Однако они были военными, и долгий мир действовал на них угнетающе, рождая раздражительность и желание сорвать зло хоть на ком-то. Дуэли, как на роботах, так и простые, запретил лично маршал Каран Размус, а вот задирать унтеров запретить никто не мог. Ответить на оскорбления спецназовцы не имели права, несмотря на свой статус элитных бойцов Особого агентства иностранных дел.
Когда же пришёл вызов сверху, Ренк был даже рад тому, что они вскоре покинут столицу Аве. Торчать и дальше в Пелополисе у него уже сил никаких не было.
— Так, парни, — объявил он бойцам, — командир всё ещё наверху, когда вернётся никто не говорит и прогнозов не делает. Но и нам тут сидеть без дела не дадут. Готовьте роботов, проверьте их лично — завтра мы возвращается в тот вонючий кусок пустыни, откуда недавно прибыли.
— С чем это связано? — поинтересовался Гельмгольц.
— Пастухи из Афона умудрились прошляпить того самого робота, — усмехнулся Ренк, — его угнали песчаные пираты. Теперь нам снова придётся разбираться с этим.
— Беги за пивом, малыш, — хлопнул Франца по плечу Бройер. — Нам не скоро ещё нальют нормального.
Франц злобно покосился на здоровяка, но ничего говорить не стал — знал, что командир лишь подтвердит слова бомбардир-ефрейтора, да ещё и добавит от себя пару ласковых. Нарываться на очередные «комплементы» от Ренка юноша не хотел.
Днём ранее. На борту «Фенрира»
Фея из робота пришлось вынимать. Несмотря на разрыв эмпатической связи, он чувствовал себя далеко не лучшим образом. Оба глаза покрылись красной паутинкой лопнувших сосудов, под носом и на подбородке запеклась кровь. Жутко болели рёбра и живот, куда пришлись удары кулаков Бедствия. Тот, конечно, лупил по броне Богоборца, однако слившись со своим роботом в единое целое Фей ощущал себя так, словно обработали его самого.
Прямо из ангара юношу на носилках отправили в лазарет, где Фей с удивлением узнал во враче Цитана Узумо.
— Меня схватили пираты, — ответил тот на невысказанный вопрос, — но быстро убедились, что я не враг им.
— И сразу дали себя лечить? — удивился юноша, пытаясь сесть на койке.
— Наверное, мне доверяют не все, — удержал его Цитан, надавив ладонью на грудь и заставив улечься обратно, — но пока серьёзных травм никто не получал, и поводов для обращения в лазарет не было. А тебе, Фей, следует лежать и приходить в себя. Твой организм пережил шок от контакта с роботом. Никаких лекарств от этого нет, лишь продолжительный отдых.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Фей оставил попытки усесться на койке, наоборот, растянулся на ней во весь рост. Он не мог сказать, что его совсем уж не устраивали рекомендации Цитана — никуда бежать не надо, а что делать теперь тоже не очень ясно. Оставалось пока отдыхать, а там видно будет.
В то же время Макс примчался на мостик «Фенрира», где его ждал Сигурд. Старпом не покинул своего поста, знал, что юноша сам прибежит к нему. Они крепко обнялись, и Сигурд отступил в сторону.
— Капитан на мостике, — объявил он, передавая командование песчаным крейсером Максу.
— Малый вперёд, — тут же принялся командовать тот. — Лево руля. Навигаторскому посту, проложить курс к Волчьему логову. Мы возвращаемся домой.
На мостике царила привычная деловитая суета, от прежнего уныния, царившего ещё несколько часов назад, не осталось и памяти. Командир вернулся, а значит всё будет как прежде. Рейды, нападение на караваны Афона и места раскопок. И только стоящий за спиной Макса Сигурд был мрачен. Вместе со всеми он испытывал радость от возвращения юноши, которого давно уже считал своим сыном, и вместе с тем его тяготила обязанность сообщить Максу неприятную новость, что он узнал от викария в Дэзиле. Но пока пускай Макс ещё немного побудет мальчишкой, наслаждающимся управлением могучим песчаным крейсером. Чёрные вести могут и подождать.
Кают-компания «Фенрира»
Они собрались на следующий день в помещении, официально называющееся кают-компанией, однако на самом деле было чем-то вроде бара для офицеров и находилось в безраздельной власти Альфреда и его стюардов. Они даже имели право не пускать сюда проштрафившихся членов команды, кем бы те ни были. Большую часть его занимал круглый стол, за которым сидели сейчас сам Макс, Сигурд, Фей и Цитан. К дальней стене была приделана длинная барная стойка, где стоял Альфред, флегматично протирая стакан из без того поражающий идеальной чистотой. Когда в кают-компании не проводили совещания, как сегодня, круглый стол разбирали, а его место занимали бильярдные и карточные. Пускай на «Фенрире» и царила почти военная дисциплина, однако крейсер был пиратским и кое-какие поблажки для его команды допускались. Здесь офицеры могли сбросить напряжение и потратить кое-что из своей доли или будущей доли в награбленном. Крепыши-стюарды — подчинённые Альфреда — поддерживали в кают-компании порядок, не давая той превратиться в притон, и самым страшным для её посетителей всегда было отлучение. Но до такого давно уже не доходило.
— Макс, — сидевший напротив юного принца в изгнании Сигурд чувствовал себя крайне неуютно, видя в насколько приподнятом настроении пребывает его подопечный, однако и дальше скрывать новости, полученные от викария в Дэзиле, он не имел права, — ты готов выслушать отчёт? — Сигурд понимал, что малодушничает, но ничего не мог поделать с собой.
— Валяй, — кивнул Макс, — но расскажи для начала, зачем ты пригласил на совещание нашего нового доктора? Ты уверен в нём?
— Также, как ты уверен в Фее, которого сам пригласил, — радуясь отсрочке заявил Сигурд.
— Отлично сказано, — усмехнулся Макс. — Фей, ты уже знаешь, кто мы такие на самом деле, и вот тебе моё предложение. Вступай в наши ряды, вместе с роботом, конечно, и когда я скину ублюдка Шахана с отцовского трона, уж точно не забуду тебя.
— А если откажусь? — глянул на него из-под упавшей на лицо чёлки Фей.
— Я был груб с тобой, но ты спас меня там, в пещерах, — ответил Макс. — Мы починим твоего робота у нас на базе, а после «Фенрир» доставит тебя куда скажешь, хоть в Дэзил, хоть в Прис, хоть бы и в сам Пелополис. Всюду, где достаточно песка, чтобы скрыть нас, я готов буду высадить тебя с твоим роботом.
— Щедро, — заметил Фей. — Я сейчас в твоей власти, и ты легко можешь отнять у меня робота, но не делаешь этого. Мне всё равно нечего делать с тех пор, как погибла моя деревня, и я готов присоединиться к тебе. Правда, толком не понимаю за что и против кого ты борешься.
