Она покормила Мистера Джонса, но не нашла в себе силы пойти с ним погулять, пришлось выпустить его во двор одного и потом, когда он вернулся, обтереть насухо.
Как только она покормила девочку, та сразу побежала к дяде в кабинет. Алекса занялась приготовлением ужина, хотя ее единственным желанием было лечь спать. Нет, не это. Она хотела только одного – чтобы Стефан понял ее. И если она не извинится, не объяснит ему, почему опоздала в школу, то званный вечер обернется катастрофой. Она так и сделает, как только Джессика пойдет спать.
Алекса открыла маленькую кладовку, достала свежие полотенца, прошла в столовую, постелила новую скатерть – немного помята, но гладить некогда. Профессиональный кулинар, а скатерть не глажена, с грустью подумала она.
– Выглядит неплохо, – сухо сказал Стефан, появившись у нее за спиной. – Но ты поставила только пять приборов!
– Да. Я не сяду с вами.
– Почему?
Утомленно вздохнув, она стала сбивчиво объяснять:
– Вам захочется поговорить, а я в ваших делах все равно ничего не понимаю… Уверяю тебя, так будет лучше. Скажи им, что у меня грипп, или придумай что-нибудь еще.
– У тебя правда грипп? – спросил он, и в его голосе послышалось что-то такое, от чего ей захотелось заплакать.
– Нет, – сказала Алекса, вздохнув.
– Тогда поставь еще один прибор. – Видя, что она не отвечает, Стефан буркнул: – У меня были все основания высказать тебе то, что я сказал.
– Я понимаю, – согласилась она. – Обещаю, что это больше не повторится. Я опоздала на рейсовый автобус, а местный высадил меня за полторы мили от школы…
– Надо было прийти на остановку заранее!
– Я совершенно забыла о времени, – призналась Алекса, все еще стоя спиной к нему. – Я видела Дэвида… – неожиданно для себя проговорила она. Вероятно, настолько устала, что была не в состоянии контролировать свои слова.
– И слышать не хочу о Дэвиде! – с холодной сдержанностью объявил Стефан. – Алекса, ради Бога, иди переоденься в сухое! Скоро придут гости.
– Хорошо, – сказала она устало. – Мне жаль, что так получилось.
– Да, – хмуро согласился он. – Надеюсь.
Что он хотел этим сказать? Она уволена? Нет, уволить ее он не мог – она должна оставаться его женой целый год. Быстро проскользнув мимо него, Алекса поднялась к себе принять душ и переодеться. Она была смертельно усталой. Лицо побелело до такой степени, что кожа казалась прозрачной. Макияж не помог – она стала похожа на размалеванного клоуна, – так что пришлось тени и румяна убрать. Таблетки, которые она приняла, не подействовали, пришлось принять еще две.
Алекса потратила уйму времени, размышляя, что ей надеть. После аварии она похудела, и теперь вся одежда была велика. Юбки висели как на вешалке, а ноги напоминали два прутика. Наконец она решила надеть брюки и свободную блузу с широким поясом, завязав его на талии пышным бантом. Это было то что надо.
Наступивший вечер обернулся настоящим кошмаром. Даже не очень внимательный человек заметил бы натянутость в отношениях между нею и Стефаном. А его коллеги были далеко не глупые люди: двое мужчин – одному под пятьдесят, другой намного моложе – и две женщины – одна попроще, лет сорока, другая, хорошенькая, лет под тридцать. Алекса мгновенно невзлюбила тридцатилетнюю. «Эта хорошенькая явно неравнодушна к Стефану! – подумала она. – Любительница пофлиртовать, сразу видно!»
Алекса налила в стакан вина, но вместо того, чтобы добавить его в суп, неожиданно выпила сама. Для храбрости, пока в доме гости, решила она. Это оказалось непростительной ошибкой, если учесть, что она приняла несколько таблеток болеутоляющего и что предстояло еще готовить для гостей. Она поняла это, когда все сели за стол и приступили к первому блюду. После нескольких ложек гости недоуменно переглянулись…
Обведя взглядом притихшую компанию, Алекса взволнованно спросила:
– Что-то не так?
– Да, – спокойно ответил Стефан. – Суп пересолен, только и всего. Разве ты сама ничего не заметила?
Уставившись в свою тарелку, Алекса вся сжалась от охватившего ее отчаяния. Разумеется, заметить она не могла. После аварии все для нее было безвкусным, как бумага.
– Нет, – ответила она как можно спокойнее. – Вероятно, из-за того, что я очень замерзла и долго не могла согреться, мне почему-то все кажется пресным. Приношу всем свои извинения.
Ни на кого не глядя, Алекса брала тарелку за тарелкой и сливала злополучный суп в супницу, которую потом отнесла на кухню. За ней следом шел Стефан со стопкой глубоких тарелок.
– прости меня…
– Ничего страшного. Я отнесу мясо? – спросил он.
Она кивнула и, глубоко вздохнув, понесла блюдо с гарниром следом за Стефаном.
Очевидно, со вторым блюдом было все в порядке, и гости оживились. Большую часть разговора Алекса пропустила мимо ушей, и, даже когда обращались непосредственно к ней, ей приходилось напрягаться и концентрировать внимание. Вильям – тот, что помоложе, – сидел прямо напротив нее, вдруг она почувствовала, как он толкнул под столом ее ногу. «Может, и хорошенькая делает то же самое со Стефаном? – подумала Алекса. – Мириам, да, ее зовут Мириам», – вспомнила она.
Алекса выпила еще вина. Даже то немногое, что положила себе на тарелку, она не смогла осилить. Как только все поели, она принялась собирать пустые тарелки. И снова Стефан стал помогать и пошел следом за ней на кухню, как самый послушный муж. Хотя вовсе не был послушным.
– Что, черт возьми, ты себе позволяешь?! – злобно прошипел он сквозь зубы, ставя тарелки. – Что случилось? – недоуменно спросила она.
– Перестань заигрывать с моим сослуживцем! Обернувшись, с соусником в руке, она в тон ему прошипела:
– Я с ним не заигрываю! Он первый начал!
– Еще бы! Ты его явно поощряла! Если ты так убиваешься по Дэвиду, то пусть заменой ему буду я, а не этот Вильям!
– Что?! Да как ты смеешь! – вскипела Алекса.
– Смею! – крикнул он, вырвал у нее из рук соусник и поставил на гору тарелок. – Смею! – Он обнял ее и… поцеловал.
Удивившись до глубины души, она вырвалась из его объятий.
– Пусти меня!
– Почему? Не потому ли, что твои губы еще помнят поцелуи Дэвида?
– Гм-гм, – кто-то покашлял у них за спиной, и они отскочили в разные стороны. Обернувшись, они увидели гостью, имя которой Алекса забыла.
– Извините, что не вовремя, – слегка смущаясь, сказала она. – Я принесла остальную посуду.
Лицо Стефана стало непроницаемым.
– Не извиняйтесь. Вы ни в чем не виноваты.
– Тогда кто же? – тихо спросила она. – Не отчитывайте Алексу из-за выходки Вильяма. Ему бы следовало заранее предупреждать о своих привычках. Он не пропустит ни одну хорошенькую женщину, неважно, замужем она или нет. Поцелуйтесь и помиритесь, – доброжелательно посоветовала она. – Как я соскучилась по яблочному пирогу! Он так вкусно пахнет. – Улыбнувшись, женщина вышла из кухни, и Алексе пришлось посторониться, чтобы пропустить ее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
