меня в кресле.
Я медленно приблизился к ней, вдыхая неземной аромат ее тела, парфюма и вмазанных во все места кремов и бальзамов. Пару раз чихнул, а затем прильнул губами к шее.
— Малыш, закрой глаза, — попросил я.
Диана послушно опустила веки, и длинные пушистые ресницы скрыли от меня озорные серые глаза.
Провел пальцами по шелковой коже шеи, попробовал языком выдающуюся из декольте ложбинку на вкус.
А затем застегнул на шее любимой ожерелье из кроваво-красных рубинов.
— Открывай глаза!
Ди в недоумении трогала ожерелье, осматривая кровавые камни.
— Это мне? — поинтересовалась она изумлённо.
Я часто дарил ей подарки, и они не вызывали подобную волну неподдельного удивления. Но сегодня моя девушка ждала кольцо, приготовленное лично для нее. А я медлил. Хотел всё выяснить вечером с Малиновской, и утром с чистой совестью собирался сделать предложение любимой.
— Тебе.
Я скинул с себя одежду и направился в душ.
Диана нехотя поднялась и направилась за мной.
Пока я намыливался, стоя к любимой задницей, она молча зависла в дверях. Ее настойчивый взгляд прожигал мне ягодицу. Резко повернулся и нервно выдохнул:
— Диана, что тебе не нравится?
Я был излишне груб, выдав своё внутреннее напряжение.
Диана вздрогнула и вцепилась в центровую фигурку ожерелья тонкими пальцами. Закусив губу, она обиженно спросила:
— Ярослав, что-то случилось?
Мне хотелось заорать на нее впервые:
— Да случилось! Ты случилась в моей дерьмовой жизни! Из-за тебя я заказал человека. Из-за тебя я потерял друга! Из-за тебя я погряз во вранье! Из-за тебя я задыхаюсь уже четыре года, связанный по рукам и ногам чувствами к тебе как веревками!
Из-за тебя я не знаю, как вести себя с людьми, над которыми ещё вчера имел власть. Ты стала мне обузой, без которой я не мыслю больше жизни.
Я бросил на Ди яростный взгляд. Она уже рыдала, хлопая пушистыми мокрыми ресницами.
— Су… Яр, ты этого добивался? Обвинить ее во всем? — огрызнулся я на самого себя.
Вытерев полотенцем гель с груди и ног, в пару шагов настиг Дианку.
Она с готовностью протянула руки к моей шее, едва осознала, что я снова в ее власти.
Рывком разорвал молнию платья на спине, и стащил верх платья вниз, прильнув губами к ложбинке.
Мокрыми пальцами впился в упругие бедра, обтянутые шелком, рывком поднял Ди за бёдра и понес к стиральной машине.
Хруст рвущейся ткани подола был подобен тому, что в моей голове лопнули разом все капилляры. Глаза заволокло туманом бешенного зверинного желания.
— А! — вскрикнула Дианка и вцепилась когтями мне в спину.
Я знал, что ей больно. Она терпит. Молчит, чтобы не испортить мне кайф.
Но я хотел, чтобы ей было впервые больно. Чтобы она прочувствовала то, что ощущаю я уже сутки…
Ее всхлипывающая головка легла мне на плечо. Ди не зацеловывала мою грудь как обычно делала после секса, благодарная за мою любовь. Она просто примкнула губами к татуировке льва, и замерла. Будто пыталась излечить раненное животное…
Я медленно отстранился от девушки, и не глядя ей в глаза приказным тоном проговорил:
— Ди, ты остаешься дома. У меня в Коллегии деловые разговоры, так что времени на светские беседы не будет.
— Ты меня не берешь? — покорно спросила она, болтая загорелыми ногами, сверкающими между разорванными фалдами платья.
— Не беру! — не оборачиваясь, вошёл в душ и закрыл за собой дверцу кабины. Горячая вода вмиг скрыла от меня Ди за запотевшим стеклом, размазав ее, превратив в бардовое пятно.
Когда вышел из душа, торопливо прошествовал в гардеробную мимо приунывшей Дианы. Моя девушка, демонстративно распустившая волосы, сидела в позе лотуса на нашей огромной кровати в моём сером худи и грызла концы волос.
Думал, удастся уйти молча.
Ночью вернусь, и моя Ди меня простит, забыв о вечернем инциденте. Первом, за два совместных месяца жизни.
Но она всхлипнула.
Я замер на месте.
Ди всхлипнула громче.
— Блин, Диана, — я резко развернулся и в два огромных шага преодолел расстояние между нами. Теперь я сидел на кровати в дорогом костюме, оперевшись спиной о подушку, а моя девочка лежала у меня на коленях и смотрела мне прямо в душу своими серыми.
— Мой маленький Диментор, — попробовал пошутить я.
Шутка прошла, Ди улыбнулась, растягивая лицо в счастливую гримасу.
Слёзы высохли, я наклонился и поцеловал собственную принцессу по очереди в каждый глаз. Она засмеялась.
Моя рука пролезла под худи и легла на плоский женский живот.
— Хочу малышей, — просто попросил. Знал, что это будет великолепно забитым пенальти в ее мозг. И Ди тут же забудет про вечеринку, про испорченное платье, и простит мне агрессивный выпад в ее сторону.
Ди вскинула на меня изумлённые глаза.
— Сейчас?
— Ну, не сегодня. Можно завтра.
— Давай через пару лет?
— Тогда и свадьба через два года, — серьезным тоном пошутил я.
Затем стремительно покинул дом, оставив Диану в полном ауте.
* * *
Неприятно было оставлять Дианку дома одну в растрёпанных чувствах, но выбора не было. Пришлось!
В приоритете на сегодня значилась Алла Малиновская. Проблему с устранением Савелия я решил. Теперь нужно корректно разъяснить дамочке, что у меня есть невеста, почти жена, поэтому между нами не может проскользнуть искра. И никаких шёлковых простыней.
Пить сегодня в мои планы не входило, поэтому я сам сел за руль черной бэхи, и отправился на праздник один.
Музыка раздражала, я ее выключил. Включил кондиционер на обогрев. (Казалось, промерз до костей, зубы стучали). Пришлось сцепить челюсти наглухо, чтобы заставить зубы замолчать.
Диана… Её я тоже пытался отключить ее в своей голове. Но не мог. Серые пронзительные выматывали мне душу даже на расстоянии. А ее тихий грудной голос бил набатом:
— Ярчик, поклянись, что никогда не изменишь мне!
С чего у девчонки в восемнадцать лет такой пунктик в голове, что все мужики изменяют?
Бред! Если ты альфа, то должен переспать со всеми выдающимися тёлочками города? Муйня полная! Если я люблю одну женщину, готов носить ее на руках до конца своей жизни (если позволит моё здоровье и ее вес), хочу от нее ораву ребятишек, то на кой мне сдались чужие женщины со своими проблемами и закидонами!
С этими мыслями въехал на парковку.
— Саныч, — ко мне приближалась хорошо поддатая компания друзей.
— Ты припозднился! И без своей пассии, — заметил Марк.
— У Дианы голова болит, — пробормотал я, оправдывая отсутствие второй половинки.
Мужчины громко расхохотались!
— Плут, думал, обхитрил нас, когда нашел себе восемнадцатилетку. А облапошили тебя! И в таком нежном возрасте «голова-болит», когда нужно оправдание.
