стволами деревьев, подошел к крайнему дому. Сквозь щель, в деревянном заборе, он увидел, как Алексей снял с себя белую рубашку, пиджак и по-хозяйски стал осматривать надворные постройки. Понаблюдав, за ним еще несколько минут, Павел направился обратно. При въезде в город его автомашину остановил наряд милиции. Предъявив, сотруднику милиции документы на машину, он поинтересовался у него причиной проверки.
– Да, бандиты что-то не поделили между тобой. Шесть трупов в ресторане, подобного, уже давно в городе не было.
– Наверное, всех авторитетов положили или простых граждан?
– В том то и дело, положили одну пехоту, а главный у них Грановский остался живым. Три сквозных ранения в грудь и на тебе, живой.
– Да, это редко бывает при таких ранениях, – произнес Павел, садясь в машину.
Лавров доехал до своего дома, поставил машину во дворе и направился отдыхать. Он прилег на диван и закрыл глаза. Ужасно хотелось спать. Когда дремота окончательно сломила его, в комнате неожиданно зазвонил телефон.
«Наверное, звонят хозяйке, – решил Павел. – По всей вероятности, не все знают, что она уехала из города».
Он встал с дивана и, пройдя в соседнюю комнату, поднял трубку.
– Да, я вас, слушаю, – произнес он.
– Слушайте меня внимательно, Сорокин, – раздался в трубке сдавленный мужской, незнакомый ему голос. – То, что вы решили уничтожить этих людей руками бандитов, похвально. Однако руководство считает, что, перекладывая эти действия на плечи других людей, не лучший вариант и считает, что сроки операции должны быть пересмотрены. Для завершения операции вам отпускается десять суток. По окончанию этой операции, получите новое задание. Задача ясна?
– Так, точно, – произнес я, гадая про себя, откуда этот человек, мог узнать адрес моего местонахождения.
– Десять суток, не более, – произнес незнакомый голос и положил трубку.
В трубке раздались звонки отбоя. Лавров положил трубку на рычаг телефона. Сейчас, его уже не интересовал вопрос, откуда руководство узнало о его адресе. Павла встревожили сроки окончания этого задания. Что могло насторожить руководство центра, он не знал. Ясно было одно, что оно держало руку на пульсе последних событий и посчитало его работу не столь эффективной, как им хотелось.
«Значит, нужно менять стиль работы», – подумал Лавров.
А, это означало, что Павлу было отпущено всего лишь десять суток, для физического устранения лидеров преступного мира Смоленска.
***
Немного отдохнув дома, Лавров решил навестить раненного Грановского. Он подъехал к больничному корпусу и направился в приемный отдел областной больницы.
– Извините. Я могу повидать Грановского? – поинтересовался он у дежурного врача.
– А, кем вы ему приходитесь? – спросил он Павла. – Он в тяжелом состоянии и мы пускаем к нему лишь его родных.
Лавров достал из своего кармана удостоверение сотрудника федеральной службы охраны и молча, протянул его врачу.
– Вы хотите пройти в его палату? Сейчас я приглашу медсестру, и она вас проведет к нему.
– Ненужно. Я не пойду к нему. Я хочу узнать от вас, как его состояние и как организована его охрана.
– Извините, но я не специалист и не могу оценить степень его безопасности. Могу лишь сказать, что охрану его несут три сотрудника милиции и три личных его телохранителя.
– Какого его состояние?
– Могу сказать лишь одно, что смерть ему не грозит. У него тяжелые ранения грудной клетки. Однако, сейчас его состояние – тяжелое, но стабильное и устойчивое.
– Спасибо, доктор, – поблагодарил он доктора и вышел из больницы.
Выйдя из лечебного заведения, Павел посмотрел на часы. Они показывали начало восьмого вечера. До темноты оставалось еще более двух часов. Он сел в машину и, достав из сумки необходимое снаряжение, стал быстро переодеваться в комбинезон спецназа. Сложив свои вещи, Лавров положил их в багажник машины. Он закрыл глаза и неожиданно для себя задремал. Проведенная без сна ночь сказалась на нем. Он быстро уснул под тихое пение группы «Смоки». Трудно объяснить, но после возвращения с войны, Лаврову опять снился опаленный огнем Афганистан. Он проснулся от шагов незнакомого мужчины, который прошел недалеко от его автомашины. На улице было достаточно темно. Он вышел из своего «Опеля» и направился к другому концу больницы, где находилась пожарная лестница.
Павел быстро поднялся на крышу здания и, сориентировавшись на месте, стал медленно двигаться по наклонной металлической крыше. Остановившись, напротив ранее выбранного им ориентира, он быстро привязал один конец веревки к снованию крепления телевизионной антенны, а другой конец сбросил вниз. Снизу раздался звук упавшей на кусты веревки. Проверив, надежность крепления веревки, Лавров достал пистолет и не торопясь, навернул на его ствол глушитель. Теперь ему оставалось вспомнить навыки горной подготовки, которую получил перед направлением в Афганистан. Посмотрев вниз, где в свете падающего из окон света он увидел темные гроздья кустов сирени, росшей под окнами больничного корпуса.
«Только бы не сорваться», – подумал он и снова потянул на себя веревку.
Убедившись, что веревка закреплена надежно, Павел надел перчатки и, схватившись за веревку, начал осторожно спускаться вниз. Его интересовал лишь третий этаж, на котором находилась палата Грановского. На уровне четвертого этажа, он вдруг почувствовал как веревка, на которой он висел, резко дернулась вниз.
«Что это? – испугано, подумал он. – Неужели я не правильно ее закрепил, и основание антенны не выдержит меня?»
Лавров посмотрел вниз. Внизу было темно, лишь слабый отблеск отдельных окон на первом этаже, указывал ему землю.
«Метров двадцать, не меньше», – подумал он и еще крепче схватил руками за веревку.
Павел опустился еще на метр и замер перед открытым окном палаты Грановского. Оно было открыто настежь, и он хорошо слышал разговор медсестры с одним из охранников. Он достал пистолет и осторожно, стараясь не привлечь к себе внимание медсестры и охранника, осторожно раздвинул створки жалюзи.
Голова Грановского, который лежал на койке, находилась в полуметре от окна, и попасть в нее из пистолета было довольно легко. Около ног раненого, на стуле сидел Веселов и читал какую-то газету.
«Стрелять или не стрелять? – подумал Лавров. – А, может, дождаться, когда он выйдет из палаты и только тогда стрелять?»
Словно услышав его мысли, Веселов закончил читать газету и вышел из палаты. Павел прицелился и мягко нажал на курок пистолета. В этот момент в палату вошла медицинская сестра. Пуля вошла в голову Грановского и, пробив ее словно арбуз, ударила в какой-то медицинский прибор, который стоял напротив кровати раненого. Прибор вспыхнул, из него посыпались искры, и он полетел от удара на пол. Медсестра, взвизгнув и, подпрыгнув от страха, бросилась с криком из палаты. В помещение ворвался кто-то из охраны Грановского и бросился к окну.
