– Я ни к кому не питаю нежных чувств, – Роуз вздохнула, – и не собираюсь делать этого. А если они у меня возникнут, по правде сказать, я не знаю, как буду себя вести. Я не могу никого осуждать, пока сама не окажусь на его месте.
– А вы очень разумная молодая леди. – Артур снова улыбнулся.
– Так значит, вы получите место священника только к осени? – Роуз явно хотелось перевести разговор на другую тему.
– Да, и мне еще никогда не казалось, что время ползет так медленно.
– Но это как раз та работа, которую вы любите? – спросила она. – Вы ведь пошли служить церкви не потому, что были младшим сыном в семье?
– О нет. – Артур прижал руку к сердцу. – Отец делал все, чтобы отговорить меня, но я не могу представить для себя никакой иной жизни и счастлив только тогда, когда служу другим людям.
– Поэтому, наверное, жизнь в Лондоне кажется вам очень скучной.
– Вовсе нет! Я очень предан своей семье и особенно рад быть здесь в тот момент, когда Джулия переживает трудные для нее дни. Я также люблю посещать различные благотворительные учреждения. Жертвовать деньги бедным – этого недостаточно, и это совсем не то, чего ожидает от нас Господь. Мне нравится встречаться с людьми и помогать им. Гораздо лучше помочь одному человеку, чем дать деньги двадцати, которых никогда не видел, так я думаю. Но кажется, я начал читать проповедь, и вы должны остановить меня, мисс Моррисон.
– О, что вы! – Роуз взглянула на него исподлобья. – Мне кажется, я чувствую то же, когда говорю Дейзи, что мне нравится жить в деревне и я вовсе не испытываю желания оказаться в городе. Конечно, там нельзя заниматься благотворительностью, но зато в деревне все хорошо знают друг друга и могут без труда общаться, а здесь такие толпы… Вот и вчера вечером на балу было так много людей, что я почти никого не запомнила по имени и ни об одном не могу сказать, что знаю его.
Артур наклонился к ней ближе:
– Если вы когда-нибудь устанете от условностей этого общества, дайте мне знать, и я покажу вам одну из школ для бедных мальчиков, приют для сирот или дом для престарелых; но сначала вы должны полностью насладиться этим сезоном. Вы молоды и хороши собой, у вас есть время для радостей и для более серьезных дел, и теперь как раз время для того, чтобы осуществить все это.
«А ведь я не права, – неожиданно подумала Роуз. – В Лондоне есть человек, которого я знаю, и имя его – Артур Фэрхейвен».
* * *
– Так значит, вы приехали для того, чтобы попросить меня выйти за вас замуж? – Удивлению Дейзи не было предела. – Но почему?
Лорд Кинкейд нахмурился:
– И вы еще спрашиваете меня после того, что произошло вчера вечером? Я был бы просто в неистовстве, если бы меня так оскорбили.
– Но я ничего не заметила. Если бы леди Хетти и Роуз не рассказали мне все в экипаже, по пути домой… Ах нет, на мой взгляд, все это просто ерунда.
Виконт был в растерянности. Он никак не мог понять, что это – следствие невинности Дейзи или полная бесчувственность.
– Может быть, и на самом деле ерунда, но результат всего этого – совсем другое дело. Вас перестанут узнавать, от вас отвернется свет. Вы будете страдать, а это вовсе не ерунда.
– И все-таки это глупости, – настаивала Дейзи. – Пусть люди говорят обо мне что хотят, мне все равно. Если они скажут что-то мне в лицо, думаю, я сумею им ответить.
– Мисс Моррисон, вы хотя бы понимаете, что они видели прошлым вечером? Мы были в комнате одни, в тесных объятиях друг друга.
Дейзи покраснела и все же, сделав над собой усилие, не отвела взгляда.
– Это тоже чепуха. Вы вовсе не целовали меня.
– Я прижимал вас к себе, касался губами ваших губ. На языке большинства людей это означает поцелуй. К тому же видевшие нас леди еще и преувеличили то, что было на самом деле.
– Они ничего не видели. Вы заслоняли меня.
– Но там было зеркало сзади вас, которое я, к сожалению, слишком поздно заметил. Если бы не это обстоятельство, нас могли бы обвинить только в том, что мы с вами находились одни в пустой комнате.
– А что они преувеличили? – подозрительно спросила Дейзи.
– Вам лучше этого не знать. – Лорд Кинкейд тяжело вздохнул.
– Нет, я хочу. Скажите мне.
Виконт на мгновение задумался.
– Что ж, мне кажется, у вас хватит силы духа, чтобы перенести это. Они рассказали всем, будто я касался руками вашей обнаженной груди, так же как и нижних частей вашего тела, мисс Моррисон. Теперь понимаете? Вот почему вам придется выйти за меня замуж.
– Надеюсь, никто не поверил этому бреду! – с презрением заявила Дейзи. – Мне же двадцать пять лет. Кому придет в голову, что вы испытали такое влечение к старой деве?
– Да почти каждому. – Лорд Кинкейд невольно улыбнулся. – Никто, кроме вас, не считает, что в двадцать пять лет человек впадает в старческое слабоумие. К тому же вы и не выглядите такой уж старой, Дейзи Моррисон, и вдобавок ко всему очень хороши собой.
– О! – Дейзи засмеялась. – Ну разве это не глупо?
– Ну что до меня, то я пока не встречал большей красавицы, – сказал виконт, с удивлением замечая, что сам начинает верить своим словам. – Отвечайте же: вы выйдете за меня замуж?
– Нет, нет и нет! – Дейзи упрямо вскинула подбородок.
Лорд Кинкейд наклонился вперед, держа руки за спиной, и с вожделением посмотрел на ее шею.
– Я все-таки прошу ответить: почему нет? И пожалуйста, не упоминайте больше о своем возрасте и не называйте себя старой девой.
– Но я не ищу себе мужа, и… он мне просто не нужен. Я тут же начну им командовать, а потом стану его презирать. Кроме того, у меня на руках мама и Роуз, за которыми я должна ухаживать, а также дом и множество слуг. Никто не сможет управлять всем этим, если меня там не будет.
– Вы самая упрямая женщина из всех, кого я когда-либо встречал, – с нарастающим раздражением произнес лорд Кинкейд.
– Упрямая? Но я так стараюсь ради других людей!
– Вы что, думаете, солнце не взойдет утром, если вы не проснетесь, чтобы посмотреть на него? Дейзи удивленно подняла взгляд.
– Видимо, вы полагаете, что ваш дом полностью развалился после того, как вы уехали в Лондон? – насмешливо поинтересовался виконт.
– Ну разумеется, нет. Я всем дала точные инструкции, прежде чем уехать.
– И эти инструкции скорее всего теперь полностью проигнорированы. Поверьте, вы вовсе не так незаменимы, Дейзи, как это вам представляется. Незаменимых людей вообще нет. Понимаю, это удар по вашему тщеславию, но все-таки скажу вам еще одно: если вы выйдете за меня замуж, то ни одного мгновения не будете распоряжаться мной; более того, вам придется страдать, если не поймете этого сразу же. Ну, что вы теперь скажете?
