— Сиби, ты же лекарь, — говорю я, — посмотри, что с ним, вдруг увидишь что-то?
В некоторых играх лечащие классы способны не только пополнять здоровье, но и снимать дебафы. Кто знает, какие способности даются хилам тут. Снять что-то Сиби вряд ли сможет, на это нужны навыки. А вот увидеть…
Взгляд Сибиллы замирает. Прям как, ясновидящая, ага. Из "Битвы экстрасенсов". Понимаю, что она копается сейчас в интерфейсе, но выглядит все равно забавно.
— Здоровье у него в норме… шкала полная… — говорит она, — На нем дебаф. Классовый… Что у него за класс?
— Паладин
Какие дебафы могут быть у паладина? Это же самый стабильный класс. "Святой воин". Может он ведьму увидел? С подозрением гляжу на Сибиллу, сейчас с замершим взглядом она правда похожа на колдунью.
Хотя если бы увидел, старался бы её убить, а не нас. Что там еще у паладинов в обязанностях? "Обет безбрачия"… неужели успел нарушить?! Когда?! И с кем?!
Что-то там еще было из требований, которое померкло в памяти, по сравнению с забавным обетом. Точно, молитва! Десять минут в течение дня паладин должен посвящать молитве.
— Настя, ты не видела, Симба кому-нибудь молился?
— Нет, а кому? — Бисквитик пожимает плечами, — тут даже храмов нет. Мы подумали, что надо подождать, пока тут боги появятся.
Вот так, богов нет, и молиться не надо, так решил мой толстокожий друг. А система решила по другому. И теперь его накрыло "священное безумие", так по словам Сибиллы назывался дебаф.
Как возникали религии? Неожиданно самая бесполезная из специальностей — социология, которой я учился в ВУЗе, пригодилась. Пока храмов не было, люди молились идолам. Ставили их в священных рощах, делая своими руками. А мы чем хуже?!
В шесть рук оттаскиваем упирающегося паладина с дороги. недалеко находится симпатичная полянка. Кажется здесь устраивали свой лагерь одни из гоп-стопщиков. Деревья окружают нас со всех сторон, обхожу их по кругу и останавливаюсь перед старой кривой березой.
На высоте чуть выше моего роста, дерево словно сломало бурей. Оно продолжило расти согнутое почти пополам, но нижняя часть ствола покрылась странными буграми и наростами, а верхняя держалась на небольшом куске древесины, который мог обломиться в любой момент.
— Сиби, у нас нет среди трофеев топорика? — спрашиваю я.
Благодаря своей выносливости, трофеев Сибилла несет почти столько же, сколько и Симба. Она извлекает из инвентаря небольшую секиру. Лезвие слишком узкое, но нам сейчас не до придирок.
В несколько ударов перерубаю ту хлипкую щепку, на которой держится сломанная вершина. Макушка нам не нужна, оттаскиваю её в сторону. Передо мной высокий деревянный столб, чуть выше человеческого роста, и я начинаю отчаянно вспоминать, как выглядели старинные идолы, и кого именно выбрать за образец.
Нужен покровитель воинов, какой-нибудь Перун в остроконечном шлеме или задира Марс или одноглазый Один… Неуверенно тюкаю топором, пытаясь придать дереву хотя бы приблизительное сходство с одним из этих персонажей.
— Можно, я попробую? — просит Сибилла.
С облегчением, но без особой надежды отдаю ей топор. Сиби придирчиво оглядывает столб, обходя его по кругу. Она начинает беспорядочно бить по нему топориком, время от времени отходя в сторону и любуясь общей картиной. Древесный ствол постепенно обретает черты человеческой фигуры.
— А у тебя получается, — хвалю я.
— Я художку заканчивала, — гордо сообщает Сибилла, — правда топором еще ни разу… не рисовала.
Береза старая, ствол изогнут и покрыт темными наростами, если присмотреться то они напоминают…
— Сиби, ты что нарубила?! Это же баба!
— А ты из такой фигуристой фактуры мужика захотел сделать? — ничуть не смущаясь отвечает Сибилла, — дерево же само подсказывает. Да и что за мужик будет от своих последователей обет безбрачия требовать? А вот богиня — запросто. Женщины ревнивые…
Она так и сказала о женщинах в третьем лице, словно старалась показать. что сама от этих бабских предрассудков далека.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Бисквитик, ты не могла бы чуть развернуться? Вот так, чтобы я… да-да, идеально! — просит Сиби.
— Что идеально? — не поняла Настя.
— Все хорошо, просто стой где стоишь! — взмолилась Сибилла.
Твою мать! Я только сейчас понял, кого мне напоминает деревянное изваяние. Мощными буферами, тонкой талией и налитой попкой деревянная богиня грубо, приближенно, но удивительно узнаваемо повторяло Бисквитика.
— Готово! — Сиби в несколько ударов завершила губастенькую мордашку богини. — Встречайте! Богиня…Бис…Бис… — она явно косилась на Бисквитика, — Бистия! Прими наши дары, богиня!
Она очень театрально упала на колени, и положила секиру к подножью столба. Я поволок туда же Симбу, с трудом усаживая его перед идолом.
— Симба! Гляди… вперед гляди! Это твоя богиня!
— Ы-ы-ы-ы! — Симба "навелся" взглядом на идола и пустил слюни.
— Богиня, — произнес я, — прости этого долбо… бестолкового человека. Он хотел как лучше, а получилось, как всегда. Верни в его голову остатки рассудка, он и так не слишком с ним дружит.
Я ухватил сопротивляющегося Симбу за загривок и заставил наклонить голову к земле, а сам смотрел в скуластое лицо с пухлыми щечками, по которому словно пробежала тень от облака…
— Андрюха… блин, какого хрена?! Вы что, меня связали?!
Сейчас я был рад даже самым тупым вопросам. Просто рад, что слышу связные слова рядом с собой.
— Сиди смирно, паладин хренов! — я начал развязывать узел на запястьях у друга, — Ты что, ничего не помнишь?
— Неа… Шел по тропинке и бац, темнота.
— Молиться кто должен был? — я стал отчитывать Симбу, — Сём, ну я понимаю, я забыл, но у тебя точно должно было оповещение приходить.
— Да я думал, херня это…
— Вот и херня… а потом без штанов по лесу бегаешь…и жопу елкам показываешь… Бисквитика вон перепугал!
— Нааасть? — Симба протянул виновато, — правда что ли?
— Да ты слушай его больше, балабола! — отмахнулась Настя, разглядывая свою деревянную альтер-эго.
Идол и правда получился на славу. Сиби даже ухватила Настино выражение лица, наивное, чуть капризное и при этом очень довольное собой. Ну и характер будет у этой богини, подозреваю. Слава богу, что это всего лишь деревяшка.
— Скажи спасибо друзьям, мы тебе даже богиню подогнали, — я поднялся, хлопая Симбу по плечу. — Давай молись уже, и пошли. Я тебя на тропинке подожду.
— А как молиться то? — Симба захлопал глазами.
— Ты что, не знаешь, как с девушками разговаривать? — вмешалась Сибилла, — сначала скажи, какая она офигенная, а потом попроси что-нибудь.
— Ну то девушка, а то богиня…
— То же самое, — махнула ладошкой лекарка, — только масштаб другой.
— Это я могу! — повеселел новообращенный последователь нового культа, — Бистия, ты грозная, могучая, непобедимая и супер-секси! Все остальные богини перед тобой — тфу и растереть! Дай мне силу, мощь и еще чего-нибудь полезного, и я прославлю твоё имя!
Оставив Симбу упражняться в богословских экспериментах я пошел назад к тропинке. Выбрав удобное место, откуда проход был на виду, а вот меня можно было заметить не сразу сел, наслаждаясь летним солнышком.
Вот так бы просто сидеть, и не двигаться. Не бежать никуда, не рубить никого. Хорошо здесь, за стенами МосТеха метель вьется, а тут тепло. Никаких курортов не надо, вечное лето. На речку сходить, наверняка, тут и речка найдется. Пляжик с песочком белым. Окунуться, девчонок обрызгать… послушать, как они визжать будут…
— Сидишь? — спросила зачем-то совершенно очевидное Настя и уселась рядом.
Цепочки вызывающе звякнули, а я вдруг понял, что она практически голая. Грудь уж точно видно во всем великолепии. После того, одного единственного раза в раздевалке у нас с Настей ничего не было. Она ушла на второй план, безропотно заняла роль боевой подруги, но сейчас я понял, что это с её стороны не обида, а наоборот жертва.
