Он замолчал, но на сей раз его лицо, вспыхнуло с очевидным гневом.
— И как день, когда цитадель Фелбарр не пришла к нам на помощь против орды общих врагов. День, когда король Эмерус отринул свою преданность…
— Захлопни пасть, ты, болван! — потребовал Удар Бунгало, и пошел на рыцаря мимо Рваного Дайна, но старый ветеран Фелбарра сдержал его поднятой рукой.
— Ты думаешь, что мы знали? — спросил Рваный Дайн. — Наши глаза смотрели на северные горы, где пал король Бромм. Ты думаешь, что мы знали о вашем рыцаре-командоре Дегаре Миндеро?
— Вы не вышли бы так или иначе, не так ли? — обвинил рыцарь. — В безопасности вашей дыры…
— Миндеро дурак, — сказал Рваный Дайн, и рука рыцаря легла на рукоять оружия.
— Если ты вытянешь его, то твое тело поплывет по Сарбрину, — предупредил король Коннерад, и его тон, ясно показал, что он отвечает за каждое слово. — Возможно, твоя семья найдет его, а может и нет.
— Глаза Миндеро ослепляли ложные надежды о славе, — продолжал Рваный Дайн, и теперь уже Удар Бунгало, сдерживал его. — О, я знал его, замечал его прежде, бродящего в Холодной Долине.
— Защищая Фелбарр и Сандабар, — настаивал рыцарь.
— Делая себе имя! — парировал Рваный Дайн. — Он ведь даже не говорил с Сандабаром, а? Король Огненный Шлем не трус и ваш рыцарь-командор мог бы иметь тысячный гарнизон Сандабара на своей стороне и мог договориться с королем Эмерусом, чтобы покончить всем вместе с орками на севере. Да, но тогда, в чем будет слава Миндеро, если бы он попросил помощи, а?
Рыцарь напрягся еще больше, и на мгновение показалось, будто он набросится на Рваного Дайна. Но потом он успокоился и выпрямился с высокомерным видом.
— Орды орков проносятся мимо ваших цитаделей, — сказал он королю Коннераду. — Одна армия скоро осадит Сандабар, и, несомненно, Серебристую Луну, а в Несме видят тучи, собирающиеся вокруг. Серебристая Луна просит, чтобы вы вышли со всей скоростью и со всем вашим гарнизоном.
Вместо ответа Коннерад медленно повернулся к Рваному Дайну.
— То же самое будет потребовано и от Цитадели Фелбарр, — продолжал рыцарь. — И со всей поспешностью, чтобы поймать орду, прежде чем они смогут осадить Сандабар.
— Вы отправили сообщение, сродни этому, королю Эмерусу, не так ли? — спросил Рваный Дайн.
— Эмиссар был послан, — подтвердил рыцарь.
Рваный Дайн фыркнул и переглянулся с Коннерадом, и от того молчаливого обмена взглядами, всем в комнате быстро стало ясно, что дворфы в ближайшее время не собирались выходить из-под защиты своих крепостей.
— Вы испытываете прочность альянса, — предупредил рыцарь, видимо что-то уловив.
— Ты испытываешь прочность моего терпения, — предупредил Коннерад. — Ты видишь десятки тысяч орков, заполонившие земли, и ты думаешь, что это — вся орда Много-Стрел. Болван, разве ты не знаешь, что орки подбираются по тоннелям? Если я освобожу свои залы, то я сдам Мифрил Халл собакам Обальда. То же самое для Эмеруса и цитадели Фелбарр. Это то, что ты хочешь?
— Поля черны от орков.
— И вы боитесь, как и должны, — сказал король Коннерад. — Я потеряю половину своих дворфов, пытаясь разгромить армию, что расположилась у моего порога. Лучше для всех, и для Серебристой Луны, что столько собак Обальда застряли здесь, держа нас в осаде.
Рыцарь напрягся, затем насмешливо фыркнул:
— Да, что еще ожидать от Боевого Топора?
Он слегка поклонился, развернулся на пятках и вышел из комнаты.
— Король Эмерус не выйдет, — уверил короля Коннерада Рваный Дайн. — Не сейчас. Не после того, что произошло с королем Броммом и его адбарскими мальчиками.
— Может случиться так, что орки обманывают нас всех, — предупредил король Коннерад. — Они делают вид, что хотят направиться в Сарбрин и Серебристую Луну, а сами развернутся, если мы пойдем дальше. Три сокровища превыше всего для орков, Фелбарр, Адбар и Мифрил Халл и горе мне и моим друзьям-королям, если мы позволим оркам овладеть ими.
— Король Харнот из Адбара все еще в Фелбарре, — заметил Рваный Дайн. — Он хочет насадить тысячу голов орков на пики вокруг своих дверей за убийство брата.
— Адбар дальше всего от орд, — рассуждал Коннерад. — Но я думаю Харноту лучше остаться позади его железных ворот.
Рваный Дайн кивнул.
— Пришло время мне уходить, добрый король, — сказал он с поклоном. — Я поспешу в Фелбарр, к своему королю.
— Да, и я должен идти с тобой, — объявил король Коннерад, и дал указания своим двум советникам, Удару Бунгало и генералу Дагнаббит, чтобы собирались в путешествие. — Может быть, мы успеем туда прежде, чем король Харнот уедет, и мы все обсудим лично.
Рваный Дайн кивнул, и улыбка, что расцвела на его обветренном старом лице, была наполнена восхищением, как будто заверяя молодого Короля Мифрил Халла, что он только что принял мудрое решение.
В первый день Флеймрула, седьмого месяца 1484 года по Летоисчислению Долин, три короля дворфов Луруара собрались со своими командующими и доверенными советниками в зале совещаний цитадели Фелбарр.
Встреча началась в соответствии со всеми правилами, со многими приглушенными тостами в честь короля Бромма, павшего брата-близнеца короля Харнота из Цитадели Адбар. Несколькими кружками крепкого эля позже, тосты стали более сердечными, возглавляемые самим Харнотом, кто вспоминал хорошие дни, которые вместе с братом разделил под опекой их легендарного отца — короля Харбромма.
Тосты, прославляющие Бромма стали тостами обещания возмездия оркам из королевства Много-Стрел, обещания полной расплаты за гибельное сражение в Холодной Долине.
Кружки сталкивались, пена летела во все стороны, и много бород побелело, поскольку напитки были опрокинуты со слишком большим количеством энергии, и много рукавов намокло от вытирания пенных бород.
И так это началось как прославление Бромма и дворфов Луруара.
И вдруг все закончилось, как будто все хвастливое пыхтение внезапно выдохлось, и когда звон, прихлебывание и хлопки прекратились, неудобная тишина воцарилась в зале.
— Бери на себя инициативу, уважаемый, — сказал король Эмерус королю Харноту, и лидер цитадели Фелбарр освободил свой стул во главе стола, для своего друга из цитадели Адбар.
— Как вы знаете, я хотел бы убить всех орков в Серебряных Пределах, — начал Харнот, когда сел. — И украсить свою цитадель пиками, увенчанными головами гигантов.
Несколько возгласов одобрения быстро стихли, поскольку голос Харнота был подавленным, и все кто внимательно слушали, поняли, что он собирался предложить достаточно важный нюанс.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
