Дару Аслан.
— Из-за неё ты на меня кричишь? — еле сдерживая слезы, спросила девушка.
— Нателла — мать моей дочери, она моя будущая жена и я не позволю разговаривать с ней в таком тоне никому и даже тебе. — каждое его слово звучало как приговор.
Дара удивлённо смотрела то на Аслана, то на Нателлу сидящую напротив.
— В какой момент я упустила информацию, что у моего брата есть дочь? — посмотрев на Нат, спросила девушка.
— Вы и ваш брат вообще не должны были узнать об этом. Будь моя воля, он бы до сих пор не видел ни меня, ни мою дочь…
— А что же заставило вас сказать ему об этом?
— Оливия тяжело больна и ей нужен донор, я, к сожалению, не подхожу, а вот Аслан подошёл. Все, что мне было нужно от вашего брата — это спасти жизнь моего ребёнка. Ни на его имущество, ни уж тем более на него самого я не покушаюсь.
— Я могу познакомиться с племянницей? — улыбнувшись, спросила Дара.
— Да, она ведь как и я теперь будем вынуждены жить в этом доме.
— Не так уж это и плохо, как ты говоришь. — вступил в диалог Аслан.
— Я не вижу ничего хорошего в том, что мне придётся видеть тебя каждый день, выполнять твои требования и быть твоей женой. — ответила Нателла.
— Конечно, у тебя же были планы с другим мужчиной… Так вот я хочу, чтобы ты уяснила одну вещь, моя дочь будет жить со мной и ты будешь жить только со мной. Я не позволю, чтобы её воспитывал другой мужчина, чтобы она называла папой кого-то другого. — встав из-за стола и нависнув над ней, как скала, сказал Аслан и вышел из гостинной.
— Простите моего брата, он бывает невыносим… И ещё, Нателла, я хотела бы извиниться за свое поведение, если бы я знала…
— Знали что? Что ваш брат самовлюбленный тиран, который не желая отдавать старую игрушку будет пытаться её сломать, чтобы она не досталась никому?
— Я понимаю вас, но вы несправедливы к нему. Эти пять лет были настоящим адом для него и он горел в этом аду каждый день. — попыталась объяснить поведение брата Дара. — Он ненавидел каждый прожитый день, а сейчас я вижу огонь и жизнь в его глазах и все это благодаря вашей дочке. Почему вы раньше не сообщили ему о том, что у него есть ребёнок?
— Он внезапно исчез без объяснения причины, я пыталась с ним связаться, но все было безуспешно, в итоге я перестала искать с ним встречи.
— Вы любили его?
— Я не знаю, что такое любовь к мужчине… Я люблю только свою дочь. — встав из-за стола, сказала Ната.
Все эти вопросы о любви, чувствах, она не хотела на них отвечать, не потому что она не любила его, а именно потому что очень любила. Она целый год убивалась по нему ночами и днями, в мечтах о том, что он постучиться в её дверь, войдёт и весь этот кошмар закончится, но это были лишь мечты. В реальности она видела его на обложках журналов в компании моделей и прочих легкодрступных женщин, которые всегда его окружали. Первое время она рвала эти журналы и плакала в подушку, но потом взяла себя в руки.
Оливия была точной копией своего отца и тем труднее было Нателле забыть его, тем труднее ей было продолжать ненавидеть его. Он оставил ей прекрасную дочь, она не могла злиться на него вечно.
Глава 27
Она стояла рядом с врачами в халате и маске наблюдая за операцией. Аслан лежал в метре от дочки и держал её маленькую ручки, они оба были под наркозом, но насколько сильной была его хватка, что даже без сознания, он не выпускал её руку из своей.
Нателла смотрела на лежащих рядом отца и дочь и не могла сдержать слез, она избегала возможности сообщить ему о ребёнке, а он сейчас лежит рядом с ней, держит её за руку и борется за её жизнь. Вопреки всем её ожиданиям он не был тем чудовищем, которым она привыкла его считать.
Операция длилась несколько часов, поэтому врач попросил медсестру вывести Нат из операционной и дожидаться в коридоре. Не став возражать она вышла.
— Что там? Как у них дела? — став со стула, спросила Леся.
— У них все хорошо. — снимая маску, ответила Нат. — Знаешь, я никогда бы не подумала, что Аслан может быть таким…
— Каким?
— Он держит её за руку, они оба под наркозом, но он держит её…
— Аслан любит её, иначе бы он не пошёл на все это. Когда я сообщила ему о том, что у него есть дочь и что родила её ты, он ни секунды не сомневался. А когда я сообщила, что Лив тяжело больна и находится в больнице, мне даже на мгновение показалось, что он плакал. Знаю, как это звучит, но я говорю то, что я слышала. Он попросил адрес больницы и бросил трубку. Его ничего больше не интересовало…
— Он поставил мне условие, Леся.
— Какое?
— Я должна выйти за него замуж и вместе с Оливией переехать жить к нему. — смотря в удивлённые глаза подруги, ответила Нателла.
— И что ты ему ответила?
— А ты думаешь, он оставил мне выбор?
— Ты не пыталась объяснить ему, что
