Но они не так. Они хоть и тайком, и ночью, и в катакомбах или в каком-то доме собирались и начинали молиться, совершали Божественную литургию. И тут стук в дверь: ага, попались! Что вы здесь делаете? Никто не говорил: а мы вот случайно собрались, тут у нас свадьба, день рождения, похороны. Нет, мы, говорят, христиане, мы славим Христа. Распятого? Назарянина? Галилеянина? Ну, выходи по одному. Будешь приносить жертву богам? Не буду. Ах, не буду? Хорошо, голову долой. Второму: будешь? Не буду. Голову долой. Вот так платили первые христиане за то, чтобы причаститься. Вот так они к этому относились, вот так они этого жаждали: до крови, до смерти. Для них жизнь была ничто, потому что они знали: причастился, и сейчас голову отрубят за Христа – да это же радость, да выше этого наслаждения нет ничего на свете, потому что после этого ты идешь на небо в объятия Христа. Ну подумаешь, секунда боли, брызги крови, и все. И уж если кто сподобится смерти, они эту кровь собирали, они ее хранили в чашах, ею исцелялись; они тела святых мучеников, когда их бросали собакам, находили, прятали, на гробах этих мучеников устраивали свои престолы и молились. Вот так они любили Христа!
У нас же этого почти ничего нет – оттого, что мы не чувствуем, и оттого, что мы утратили самое главное понятие о том, собственно, где оно, Царствие Небесное. Оно называется Небесным, потому что это действительно небо, но духовное небо. Поэтому оно вот здесь: в каждом храме, где совершается Божественная литургия. И у нас есть все возможности – пока есть,– чтобы к этому Царствию прийти и стать его участниками и причастниками. Будем просить все время Бога о том, чтобы Он нас вразумил, просветил, и будем оставаться всегда верными Богу и никогда от Него не отрекаться, чтобы быть достойными того, что Господь нам дал в пищу и питие – для спасения от греха. Потому что только через причастие Святых Христовых Таин, только через принятие в себя благодати Божией можно попалить в себе грех.
И не было таких святых, кроме, может быть, одной Марии Египетской, которые причащались редко. Мария и с Зосимой-то встретилась с одной-единственной целью. Нужен ли был ей, ходящей по воде и знающей наизусть Священное Писание, Зосима? Нет, ей надо было причаститься, вот поэтому она и дала ему себя догнать, а так бы он этого никогда не смог – мы помним из жития, как она за один час прошла путь, который он шел двадцать дней. Она дала себя увидеть, потому что ей нужно было причастие, потому что без этого жить даже Мария Египетская не может. Всю свою жизнь она посвятила подготовке к этому великому событию, когда ее душа, ее тело соединится с Христом в Пречистых Христовых Тайнах. И уж если все святые причащались как можно чаще, то про нас, грешных, что говорить? Мы должны еще чаще. Вот и станем подражать угодникам Божиим. А тем, кто будет говорить иначе, анафема, потому что они есть злобные еретики и хулители Священного Писания, Святых Христовых Таин и Церкви Православной. Все, и всё, и вся, что нас отлучает от причастия, есть враги нашего спасения. Цель и смысл нашей жизни должны заключаться в этом: "Хлеб наш насущный даждь нам днесь". Аминь.
Крестовоздвиженский храм, 6 апреля 1988 года, вечер
Всенощное бдение под неделю 17-ю по Пятидесятнице
Завтра три праздника сливаются в один: и Воскресенье – малая Пасха, и предпразднство Воздвижения, и отдание Рождества Богородицы. Это, конечно, для нас очень радостно, хотя трудно бывает вместить в свой ум и сердце и охватить духовным взором эти все церковные торжества. Но год от года, месяц от месяца наш ум просвещается православным богослужением, многие слова становятся нам более понятными. Так постепенно Церковь нас воспитывает в духе и истине, потому что наше богослужение есть жизнь в Духе Святом. И нам дана такая возможность, удивительное счастье пребывать в храме и приобщаться этой Божественной жизни.
Наша земная жизнь очень тяжела. Тяжесть ее заключается не в том, что мы терпим какую-то особенную нужду. Все мы живем довольно сыто, и редко кто уж совсем бедствует. Но сложность заключается в другом – в том, что мы часто очень расслаблены и растеряны. Поэтому нам нужно почаще задавать себе вопрос, а лучше бы ежедневно (как только проснулся) подумать: зачем я живу? что толку в моей жизни? что я в эту жизнь принес хорошего? А вечером подумать о смерти: вот смерть лежит передо мною, а верую ли я в то, что она будет?
Мы читаем вечерние молитвы, но глаза наши как-то пробегают мимо слов: "Неужели мне одр сей гроб будет, или еще окаянную мою душу просветиши днем?" Действительно, в эту ночь мы можем помереть, но мы в это как бы не веруем. Это неверие чисто психологически объяснимо, потому что человек создан Богом бессмертным и смерть – вещь противоестественная для человека. Поэтому он не хочет ни думать о ней, ни знать о ней ничего не хочет. Но смерть все-таки есть. И святые отцы и люди духовные советуют о ней почаще помышлять. А некоторые подвижники и гроб в келью ставили, а другие даже укладывались туда спать, чтобы уж совсем не забыть: просыпаешься – так уж в гробу. Чтобы знал, чем эта жизнь кончается. Так делалось, чтобы лучше вникнуть в цену нашей жизни, чтобы каждый день был прожит не зря.
Дьявол весь мир закрутил в такую карусель, что, приди завтра Христос на землю и попробуй что-то людям объяснить, Его голос вообще не будет услышан, он просто потонет, потому что его перекричат радио, телевидение, газеты, журналы, люди. Поэтому Господь второй раз на землю уже не придет. Он придет только тогда, когда будет судить мир. И если мы начнем задумываться над этим вопросом часто, то увидим, что в нас будет расти вера. А все наши беды и жизненные неустройства, всякая тягота и отсутствие радости в жизни связаны только с одним – нашим неверием. Его нельзя даже назвать маловерием, а именно неверием. Мы не верим в то, что Господь может нас очистить. Мы не верим, что есть Дух Святой. Мы не верим, что будет смерть. Так вот теоретически, особенно в кругу близких людей, когда мы эти вопросы обсуждаем, мы вроде все верующие и в храм стремимся. Но очень быстро наш жар улетучивается, и на практике то, чему мы учимся в храме, никак не проявляется.
Поэтому жизнь наша течет очень однообразно. Мы не принимаем благодать на благодать, а топчемся на месте. Если в нас и происходят изменения какие-то, то это крайне незаметно. И может так случиться, что мы просто не успеем преобразиться настолько, чтоб Господь нас взял в Царствие Небесное. Царствие Небесное есть Царствие святых, а святые – это те, кто приобщен к Святому Духу. И цель христианской жизни – приобрести благодать Святого Духа. Но этому мешает именно наше неверие. Из-за него мы все время погружаемся в суету. Мы веруем не Богу. Мы веруем в силу денег: вот они есть – тогда все в порядке. Веруем в здоровье: здоровье есть, а остальное все будет, говорят люди. Хотя ничего не будет, и здоровья тоже не будет, оно не может длиться бесконечно.
Каждый из нас погружен в какие-то такие "веры"; во что-то он верит больше, во что-то меньше. Человек всегда что предпочитает в жизни, в то он и верует. И Господь так же в Евангелии сказал: "Где сокровище ваше, там и сердце ваше". Сокровище – это то, что человек хранит, то, что для него сокровенно, что для него важно в жизни. И то, для чего человек живет, что для него главное, и есть его бог. Один живет ради денег; ему не нужно уже ничего: у него есть и дача, и машина, и еда, и одежда, а он все равно хочет деньгу выколотить. Зачем? А другой живет жизнью толстых журналов. Третий – телевизором, четвертый – детьми, пятый – своим здоровьем, шестой – ссорами с отцом или матерью, седьмой отстаивает "свободу" в супружеской жизни и так далее. Вот чему жизнь посвящена. Но если человек задумается, зачем он живет и что скоро или нескоро придется умирать, то тогда перед этими двумя вопросами – жизнью и смертью – всё суета мирская; и жизнь толстых журналов, и деньги, и здоровье как-то бледнеют и показывают свою нелепую сущность. Потому что эти вопросы очень важны, и правильно их разрешает только вера.
А что такое вера? Многие понимают это в вульгарном смысле слова, как какое-то доверие: один человек сказал, а другой поверил. А апостол Павел не так учит. Он говорит, что вера есть духовное видение, это видение духовных вещей, понимание их. И вера от слышания. Человек слышит некие слова, и его сердце начинает на них отзываться, свидетельствовать человеку, что эти слова истинны. С этого начинается вера. Христос пришел на землю и не пытался никого поразить чем-то необыкновенным. Хотя Он совершал много чудес, но не совершал ничего эффектного, чтобы привлечь к Себе массу поклонников. Людей очень легко привлечь именно эффектом. И те, кто создает новые секты, обязательно стараются выдумать что-нибудь особенное. Это действительно очень просто, особенно у нас в России при нашей религиозной темноте легко. Можно миллион последователей приобрести, придумав какую-нибудь штуку: например, по понедельникам черного хлеба не есть или еще какую-то ерунду. И чем это будет глупее, тем будет больше последователей. Человек падок на все внешнее, и враг это всегда использует.
