И вот они снова в его кабинете.
- Ну что красавица, я твое условие выполнил, теперь твоя очередь.
- Я вся к твоим услугам. - улыбнулась женщина через силу и толкнув бугая занялась оплатой долга.
«Домой» Рия вернулась поздно и тут же наткнулась на вопросительные глазах мужчин.
- Где ты была? – спросил Рено боясь услышать ответ.
- Ты это и так знаешь! - прошипела она и пошла в спальню.
Александрия слышала, что брат собирается идти следом и как его останавливают друзья, но сейчас ей было плевать. Ощущение грязи и предательства висело над ней. Ей хотелось вымыться и первую очередь вымыть рот. Это она и сделала.
Вернувшись в кухню через час после бесполезных попыток отмыться, она ощутила осуждение этих людей, и от этого стало только хуже.
- Зачем? Я же обещал? – спросил Себастьян, еле сдерживая гнев.
- Я нашла его. Более того, послезавтра мы, если конечно захотите, можем его забрать.– не отвечая на вопрос сообщила она.
Мужчины переглянулись и выругались. Потом, наконец, Ляр сказал:
- Рассказывай.
Взяв стул и сев, она тяжело вздохнула и начала свой отчет.
Ночь, в день освобождения, была холодной, но внутренний страх вытеснял все эмоции. Ей снова придется сделать это, только на этот раз воды рядом не будет и придется терпеть его привкус, пока они не окажутся в безопасности. Она боялась думать об этом, и страшнее всего для нее могло стать только одно: если и Джул это увидит.
- Ты можешь отказаться. Мы справимся.
- Нет, только не пускай его в ту комнату ладно?
Брат знал о чем просит сестра, но не ответил. Он только грустно посмотрел на нее и пошел дальше.
Едва встретившись со стражником она увлекла его в темный уголок целуя в губы и повернула так, чтобы он не видел как ребята пробираются внутрь.
- А ты горячая малышка! – прошептал он ей в губы.
- Так попробуй меня! - рассмеялась Сандра, отстраняясь и направляясь к двери его коморки.
- И сколько это будет стоить?
- Две королевские монеты.– улыбнулась она.
- А ты себя дорого ценишь!
- Разве?
Усмехнулась она, переставляя кресло в центр комнаты, становясь на колени перед креслом и оголяя грудь. А потом с усмешкой глядя на него.
- Ты права, это стоит того.
Произнес он после нескольких минут, садясь в кресло и стягивая штаны, совсем не заметив, что оно стоит спинкой к двери.
Звук капающей воды. Холод, голод и жажда. Хочется повернуть голову и поймать каплю. Совсем рядом и все равно не получается.
Джул ненавидел беспомощность и сейчас он был именно беспомощен. А когда увидел жену рядом с этой свиньей, так вообще еле сдержался чтобы попробовать добраться до него хоть зубами. Что она тут делала? Пришла помочь? Или полюбоваться? Кто его подставил и зачем?
Он так истосковался по жене. Ее запах, слова, улыбка. Она наверное опять мучается кошмарами? И малыши не дают спать? Ей уже рожать скоро. Надо отсюда выбираться. И все же, что она тут делала?
Скрежет замка отвлек его от мыслей. Опять пришли. Наверное, решили добить. Поднимаю глаза и едва различаю лица.
- Живой. – голос Рено как музыка в этой дыре.
- Да! Сними с меня эти игрушки.
- С удовольствием! – усмехается друг и не проходит и минуты, как цепей на мне больше нет. Эти глупцы оставляют ключи от всех камер и цепей на гвозде в коридоре. – Надо выбираться отсюда.
Джул согласился, и они двинулись к выходу. Друзья поддерживают его, но он чувствовал, как они напряжены, но дело не в страже.
- Что происходит?
- Джул, потом ладно. Просто пошли. – попросил Ляр, стараясь не смотреть другу в глаза.
- Говорите!
- Нам нужно забрать Сандру.– наконец сказал Себастьян.
У Джула все похолодело в нутрии. Его девочка тут? Но где?
- Где она?
- Она со стражником. – ответил граф.
Смысл сказанного не сразу дошел до Джула, а когда дошел, его обуяла ярость и все возрастающий страх за жену.
- И ты отпустил ее?
- Это был единственный способ помочь тебе.
Но Джул уже не слушал. Отстранившись от друзей, он пошел в сторону коморки и сам, удивляясь, где взял силы. Подойдя к двери, он медленно ее открыл, так чтобы не скрипели петли. Картина, которую он увидел, потрясла его.
Его беременная жена стояла на коленях с голой грудью, которой касались чужие мужские руки, и сосала член этого выродка. Будто почувствовав его взгляд она подняла глаза. На миг их взгляды встретились, и он увидел ее ужас. Ему было больно, противно это видеть. Больно осознавать, что она сделала это ради него. Его охватило презрение к самому себе, а еще росла ненависть к этому мужчине. Захотелось его убить и схватив тяжелую чернильницу, стоявшую на полке шкафа, Джул долбанул урода по голове.
- Одевайся. – это все, что смог сказать мужчина, стараясь не смотреть на супругу.
Его тошнило. Она отдала свое тело, где росли дети, и все для того чтобы спасти его. Стыд охватил его. Стыд и все нарастающая душевная боль.
Она сосала член и еле сдерживала тошноту. Неприятно, противно и ощущение грязи, а потом Сандра ощутила взгляд мужа. Подняв глаза, женщина встретилась с этим взглядом.
Боль, презрение, ненависть. Он никогда не простит ей этого. И от этого стало только хуже. Захотелось закричать и расплакаться, но у нее не было времени. Джул схватил чернильницу и обрушил на голову мужчины. Брызнула кровь и мужчина стражник потерял сознание. Супруг отвернулся, а потом раздался его холодный голос.
- Одевайся!
Быстро натянув рукава платья и скрыв грудь она, боясь посмотреть на него, уставилась в пол.
- Пошли!
Выйдя из комнаты, они столкнулись с остальной компанией, и группа быстро побежала к выходу.
- Карета ждет нас за углом! – сообщил Вик.
- Тогда давайте постараемся побыстрее покинуть город, пока его не обнаружили! – предложил Джул быстро сворачивая за угол и направляясь прямо к карете. - Баронесса, залазьте быстрее, у нас нет времени.
Муж не помог жене забраться в карету и не сел следом. Это сделал брат. А потом карета тронулась, а все, что оставалось жене, это молиться и ждать взрыва супруга. А еще ненавидеть себя за содеянное.
10
Лошади неслись прочь от города следующие пять часов. А внутри кареты царила напряженная тишина. Сандра терпела неудобства боясь привлечь к себе внимание мужчин и желая провалиться сквозь землю. Себастьян делал вид что спит, а сам наблюдал за супругами и тревожился за сестру. А Джул смотрел в окно, так как стыдился своей беспомощности и не желал из-за этого смотреть на жену. Перед его взглядом все еще стояла картинка его беременной жены на коленях перед стражником, и он презирал себя за то, что довел ее до такого состояния.
