Одним из любимых развлечений Цыси была прогулка на джонке по озеру Куньминху в Летнем дворце. В джонке она садилась на желтый стул, стоявший на возвышении и напоминавший трон; рядом с ней, поджав под себя ноги, садились на подушечки ближайшие ее придворные. Несколько евнухов стояли сзади, держа в руках теплые платки, сигареты, кальян, готовые по первому приказу предоставить все это в распоряжение своей повелительницы. За ее джонкой следовало несколько лодок с множеством евнухов, обязанных служить императрице при выходе ее на берег. А евнухи-певчие исполняли старинные напевы под аккомпанемент старинных инструментов.
Из многих источников известно, что Цыси почти никогда не говорила с сановниками непосредственно, а только через рядом стоящего главного евнуха, как через переводчика.
15 ноября 1908 г. на 73-м году жизни скончалась вдовствующая императрица Цыси. Смерть императрицы была встречена многими в Китае с нескрываемым удовольствием или облегчением. Считалось, что вместе с ней умерли все попытки ее и ее сподвижников вернуть страну на заезженную колею старых порядков и правил. Однако при дворе были и иные мнения. К примеру, для главного евнуха Ли Ляньина смерть Цыси была страшным ударом: по воспоминаниям современников, он выглядел жалким и беспомощным, мир для него рухнул. Говорили, что, следуя за гробом во время похорон своей любимой императрицы, главный евнух непрерывно рыдал и плакал. Трудно было тогда определить было ли это чувство искренней скорби по поводу смерти его повелительницы или чувство страха за неясное будущее.
Жизнь сразу же повернулась к нему тыльной стороной, оставшись без опоры, этот в прошлом самый влиятельный и грозный человек в императорском дворце лишился почти всего своего имущества: оно было захвачено дворцовыми чиновниками. Только небольшая часть от его богатства (которое трудно оценить, только под его кроватью обнаружили слитки золота на сумму около 3 млн. долларов) была оставлена для семьи Ли Ляньина, и то благодаря вмешательству членов императорской фамилии.
Интересно, что Цыси перед самой смертью, напрягая слабеющие силы, якобы тихо прошептала такие слова: «Никогда не допускайте женщину к верховной власти в государстве. Никогда не позволяйте евнухам вмешиваться в управление государственными делами».
Женитьба евнухов
Женитьба евнухов — случай не такой уж редкий, об этом свидетельствуют материалы источников. Еще в династию Мин было немало евнухов, обзаведшихся женами. Ну а в поздний период Цинов это стало даже модным. Уже упоминавшийся нами евнух Жэнь Футянь («Старый Жэнь», отстроивший свой личный туалет), покинув императорскую службу, купил себе в городе три смежные комнаты с окнами на юг на улице Цзиншаньдунцзе и жил, как считали многие, в праздности. Его жена была из дворцовых служанок и в молодости слыла красавицей.
Желанию жениться было много причин. Поговаривали, что у некоторых оскопленных от сытой жизни и праздности пробуждалась потребность к половой жизни. Известно, что знаменитый евнух Сяо Дэчжан по выходе из Запретного города завел себе сразу несколько жен. Ходили слухи, что даже в преклонном возрасте кое-кто из евнухов сохранил половую возбудимость. Когда один из корреспондентов беседовал с евнухом Сунь Яотином, когда последнему было уже 90 лет, старый евнух откровенно признался, что до сих пор не утратил влечения к женскому полу.
Некоторые историки считают, что евнух Ань Дэхай, прислуживавший императрице Цыси, не был скопцом и что императрица якобы родила от него Сына, который дожил по крайней мере до 20-х годов под именем Цзю Мин.
Известно, что именно евнух Ань Дэхай первым из главных евнухов, видимо вспомнив, как это делали евнухи в эпоху Мин, вновь присвоил себе приветственный титул «Девятитысячелетний господин», который затем перешел к Ли Ляньину и был, как и прежде, всего на одну ступеньку ниже императорского.
Однако гибель Ань Дэхая вдовствующая императрица Цыси снесла довольно спокойно — возможно потому, что Аня во всех отношениях заменил Ли Ляньин. Другие историки и публицисты считают, что Ань Дэхай все-таки был настоящим евнухом. Известно, например, что Цыси не расправилась с губернатором Дин Баочжэнем, который казнил Ань Дэхая. Главная причина этого, по-видимому, заключалась в том, что Дин выставил на всеобщее обозрение народа обнаженный труп казненного, наглядно опровергающий слухи об Ане как любовнике императрицы и доказывающий, что он был скопцом.
«Не иметь потомства — вот главное из трех проявлений непочтительности к родителям», — говорится в «Луньюе» Конфуция. Не иметь потомства в старом Китае считалось непочтительным по отношению к родителям, так как после смерти сына, не имеющего потомства, уже некому будет приносить жертвы душам покойных предков.
Поэтому евнухи старались иметь детей. Дети могли быть как свои собственные (в этом случае евнух поступал на внутридворцовую службу после их рождения), так, как правило, и приемные. В приемные сыновья в Китае и во Вьетнаме евнухи часто брали своих племянников, и на них распространялись все права и привилегии потомков. Более того, в некоторых случаях после кастрации евнухи, очевидно, сохраняли способность к ведению активной сексуальной жизни. Можно привести и еще один пример из истории Вьетнама, когда евнух Фан Тонг Чинь в 1468 г. был казнен за взятки и прелюбодеяния.
Последний евнух Китая Сунь Яотин, когда покинул императорский дворец (а до этого он прислуживал императору Пу И, когда тот был посажен на престол в марионеточном государстве Маньчжоу-го; там Суня часто били, и он заболел), также взял приемного сына. В последние годы своей жизни он вместе с приемным сыном жил в храме Гуанхуасы в Пекине. Часть своих сбережений он отдал в дар Китайскому фонду благосостояния детей. «У меня не было золотой поры детства, — заявил тогда Сунь, — зато я увидел счастливое детство нашей детворы и сам, право, помолодел душой».
Однако большинство евнухов женились, руководствуясь стремлением провести остаток дней в довольстве и достатке, компенсировав тем самым полную обид и унижений жизнь, проведенную на императорской службе. Как только у евнуха заводились деньги, он спешил купить за пределами Запретного города дом и тайком жениться. Кроме того, многие мечтали завести приемного сына.
Ведь согласно китайской традиции, как мы уже писали, самым большим несчастьем человека было отсутствие потомства.
Конечно, были и такие, что женились исходя из престижных соображений, так как на неженатого евнуха смотрели с презрением.
Словом, для большинства евнухов женитьба, в первую очередь, доставляла чувство морального удовлетворения.
Реже случалось, чтобы евнух приглянулся какой-нибудь городской девушке. Надо сказать, что евнух, как правило, имел приятную внешность, имел какие-то сбережения, был прилично одет и производил впечатление надежного человека. Неискушенной девушке было невдомек, что приглянувшийся ей «жених» не способен к нормальной супружеской жизни. Если она все-таки выходила за него замуж, то ее ждало горькое разочарование.
Наконец, были отдельные евнухи, которые, женившись, подвергали своих жен издевательствам наподобие тех, каким сами они подвергались в годы дворцовой службы. То были сексуальные маньяки, доходившие до садизма.
Неудивительно, что в народе говорили: «Хочешь испытать муки, выходи за евнуха».
Смерть евнухов
Уже в начале 80-х годов в Китае оставалось в живых всего три последних старых евнуха императорского двора. Как же доживали последние дни евнухи уже в пожилом возрасте?
Учитывая, что китайские евнухи были в определенной степени ущербными после кастрации, у них возникали проблемы при их захоронении. Их родственники считали, что «лао гун» (так называли в народе евнухов) являются «семейным позором», так как они не являются ни мужчинами, ни женщинами. И после смерти их нельзя хоронить на родовом кладбище. Поэтому евнухи после службы в императорском дворце, когда они уже становились немощными, уходили в храмы, куда евнухи, еще служа во дворце, переводили часть финансовых средств в виде благотворительных взносов, и где коротали свой остаток жизни. Так, чтобы попасть в обнесенный красной стеной, покрытый зеленой черепицей буддийский монастырь Синлунсы, находящийся к западу от Запретного города, евнухи, находящиеся на дворцовой службе, должны были пожертвовать монастырю не менее 100 лянов серебра, а поселившись в монастыре, должны были отработать даром первые четыре года и лишь потом, если они показали себя прилежными и усердными, зачислялись равноправными членами монастырской братии. В монастыре царила иерархия. Те, кто был побогаче, мог даже жениться и жить в монастыре с женой и домочадцами. Так что монастырь походил скорее на гостиный двор.
