— Для Принни, если он, конечно, почтит нас своим присутствием. Нельзя оскорблять будущего короля.
Мужчины засмеялись, а Изабель посмотрела на Софи и Айрис, стоявших у стола с угощением. Девушки с улыбкой подняли свои бокалы, чтобы выпить за успех подруги.
Изабель необходима была поддержка Софи и Айрис, чтобы повернуть разговор в нужное русло, потому что едва только она пыталась заговорить о законодательной деятельности, какой-нибудь идиот прерывал ее своими порядком поднадоевшими комплиментами. Увы, ее подруги считали, что поиски подходящего супруга гораздо важнее установления нужных связей в политических кругах.
Внезапно толпа перед ней расступилась, подобно водам Красного моря перед Моисеем, и Изабель увидела белокурую голову.
— Моя дорогая Изабель. — Напыщенный, как павлин, лорд Джон поднес руку девушки к губам и поцеловал ее затянутые в перчатку пальцы. — Вот-вот заиграет музыка.
Подавив желание сообщить, что она вовсе не его, Изабель взяла лорда Джона под руку и позволила ему вывести себя в центр зала. По пути она бросила взгляд на Ланкастер-Хаус, видневшийся в окне. Дом был погружен в темноту. Интересно, что сейчас делает Эшби? Думает ли он о ней?
— Я смотрю, вы обзавелись свитой, — заметил Джон, кружа Изабель в танце.
Поздравлял ли он с ее успехом себя? Изабель ничуть не удивилась бы, узнав, что подобное происходит с каждой девушкой, которой посчастливилось хоть раз потанцевать с ним. Обреченная на успех — вот как назывался этот феномен.
— Они обратили на меня внимание, так как считают, будто вы мною заинтересовались, — бесстрастно заметила Изабель.
— Будто? Но вы действительно заинтересовали меня, Изабель. Вы удивительная, обворожительная молодая женщина, блистающая подобно рожденной из пучины вод Афродите. — Взгляд лорда Джона скользнул по переливающемуся платью Изабель. — Вы слишком преувеличиваете мое влияние. Все эти молодые люди ухаживают сегодня за вами вовсе не потому, что я ангажировал два танца, — Джон улыбнулся, — а потому, что вы стали доступны. Когда в последний раз вы соглашались станцевать с конкретным джентльменом два танца за вечер?
В его словах был смысл. После того как Изабель отвергла пять официальных предложений и избежала нескольких посягательств на руку и сердце, она стала настоящим профессионалом в том, что касается отбивания охоты свататься. Джон притянул ее к себе.
— Я польщен тем, что вы выбрали именно меня. Вы меня очаровали.
Однако лесть Джона не растопила сердца Изабель. Вот если бы те же слова произнес Эшби… Изабель решила немного помучить Джона. Понять, что он собой представляет на самом деле.
— Уверена, вы нашептываете подобную чепуху на ухо каждой своей партнерше по танцам, — небрежно бросила она.
— Вовсе нет, — самоуверенно и обольстительно продолжал Джон. — С того момента как мы потанцевали с вами вчера, я не мог думать ни о ком, кроме вас. А вы думали обо мне хоть немного?
— Цветы, что вы прислали, чудесны. Я с нетерпением ждала возможности поблагодарить вас.
Лорд Джон бросил на нее скептический взгляд:
— Звучит не слишком убедительно.
Изабель намеренно затянула паузу. Пусть теряется в догадках. Лорду Красавцу не помешает узнать, что такое сдержанность.
— Кажется, я вспомнил, что должен оказать вам услугу. Не догадываетесь, что это может быть?
Изабель обворожительно улыбнулась:
— Значит, вы заинтересовались нашей деятельностью?
Улыбка лорда Джона ослепила ее.
— Меня интересует все, что касается вас, Изабель.
Изабель обошла в танце вокруг своего худощавого партнера. Подол ее переливающегося платья издавал еле слышный шелест. Изабель ощущала на себе дюжины женских взглядов. Очевидно, те представляли, как свернут ей шею. Неудивительно, что этот молодой человек возомнил себя центром мироздания.
— Я могла бы дать вам задание… хотя, думаю, это будет непросто.
— А почему бы вам не позволить мне самому оценить степень сложности?
— Что ж, хорошо. Вы, случайно, не знаете кого-нибудь имеющего доступ к военному архиву?
— Как насчет всего кабинета министров? — Лорд Джон надменно улыбнулся. Несмотря на его пресыщенное самодовольство, Изабель не смогла скрыть своей радости и немедленно объяснила, для чего ей нужны списки.
— Считайте, что они уже у вас. Могу я еще что-то сделать для вашего блага, моя прекрасная Венера?
— Вы можете прочитать наш законопроект и сказать, что о нем думаете. — Изабель кокетливо захлопала ресницами.
— С удовольствием. Я даже возьму на себя смелость уговорить вас попотчевать меня выдержками из этого документа во время вальса. Думаю, он будет следующим.
Изабель непременно поаплодировала бы себе, если бы знала, как ей удалось уговорить лорда Джона помочь. Возможно, он не настолько самовлюблен и эгоистичен, как кажется на первый взгляд.
— У меня нет слов, Джон.
— Скажите, что покатаетесь со мной в Гайд-парке завтра после обеда.
— Боюсь, не смогу. Кажется, я вчера говорила вам, что по пятницам мы приглашаем на собрания нашего комитета женщин, в чьей судьбе принимаем участие.
— Да-да, конечно. — Губы Джона изогнулись в ледяной улыбке. Он не привык, чтобы ему отказывали, отметила про себя Изабель. — А в субботу вы свободны?
Изабель печально улыбнулась:
— К сожалению, нет. — В субботу она договорилась поесть мороженого с майором Райаном. Она намеревалась вытянуть из него сведения об Эшби.
В глазах лорда Джона мелькнуло недоверие.
— Я уже боюсь и спрашивать… А как насчет воскресенья?
Изабель улыбнулась:
— В воскресенье? Чудесно, Джон.
На лице молодого человека появилось умело поставленное выражение облегчения.
— Нет, это вы чудо, Изабель.
Глава 8
Ее уста всю душу исторгают!
Смотри, летит! Верни ее, Елена!
Я жить хочу — в устах твоих все небо!
Все, что не ты — один лишь тлен и прах![4]
Кристофер Марло, «Трагическая история доктора Фауста»
Эшби сложил подзорную трубу и отвернулся от окна. Он закрыл глаза, прижался к утопающей в тени стене и несколько раз с силой ударил по ней затылком. Он опять оказался в аду. А все из-за саморазрушающего желания, заставившего его вновь поцеловать Изабель.
Всего лишь один поцелуй, чтобы освободиться от преследовавшего его воспоминания об опьяняющем прикосновении ее губ тогда, на темной скамейке, всего одна минута в раю, дверь которого приоткрылась ему той ночью. Глупец, жадный до страданий. Нет никакого будущего. Лишь разочарование… и сожаление, растянувшееся на многие годы. Он не для нее. Она заслуживает большего, нежели мужчина, с трудом выносящий собственное отражение в зеркале.
