Провал фильма в прокате закрыл Монте Хеллману вход в большие голливудские студии и не позволил стать режиссером, чье имя упоминается в ряду Коппола – Скорсезе – Богданович. И последующие, и предыдущие фильмы Хеллмана не смогли превзойти успех «Двухполоски», который вместе с тем пришел к ней гораздо позже ее премьеры. Кроме других более или менее достойных фильмов в 1989 г. Хеллман снимет совершенно посредственную третью часть «Тихой ночи, мертвой ночи», что, кажется, станет венцом его карьеры в качестве режиссера.
Вампирши-лесбиянки
VAMPYROS LESBOS
ГЕРМАНИЯ (ФРГ), ИСПАНИЯ, 1971 – 89 МИН.
ХЕСУС ФРАНКО
Режиссер:
Хесус Франко
Продюсеры:
Артур Браунер, Карл Хайнц Маннхен
Сценарий:
Хайме Чаварри, Хесус Франко, Анне Сеттимо, Брэм Стокер (литературная основа)
Операторская работа:
Мануэль Мерино
Монтаж:
Кларисса Амбах
Музыка:
Хесус Франко, Манфред Хюблер, Зигфрид Шваб
Главные роли:
Соледад Миранда, Деннис Прайс, Пауль Мюллер, Ева Штрёмберг, Хайдрун Куссин, Хосе Мартинес Бланк
Хесус (Джесс) Франко умер 2 апреля 2013 г. в возрасте 82 лет. В отличие от других европейских режиссеров, смерть которых сопровождается бурным откликом не только в прессе, но и в социальных медиа, о Джессе Франко практически не писали официальные средства массовой информации не только в России, что было ожидаемо, но и в англоязычном сегменте Интернета. Дело в том, что Франко заслужил репутацию режиссера, работавшего в субжанре «евро-трэш».
Действительно, если посмотреть фильмографию Франко, рядовой зритель скорее отстранится от творчества мастера. Чего стоят только названия картин типа «Вампирши-лесбиянки», «Девственница среди живых мертвецов», «Монастырь живых мертвецов», «Оазис зомби» и т. д. При этом фильмография Франко насчитывает почти 200 картин.
Вместе с тем режиссер является одним из тех авторов, о которых невозможно говорить без приставки «культовый». Даже в России. Во второй половине 1980-х в СССР появился фильм, который по популярности мог едва ли не соперничать с «Эммануэль» и «Греческой смоковницей». Это фильм Джесса Франко «Сесилия, жертва страсти». Популярность картины среди советских зрителей объясняется просто: главная героиня почти весь фильм обнажена и, как и Эммануэль, исследует свою сексуальность, соглашаясь на смелые эксперименты и получая удовольствие даже от грубых сексуальных контактов, – формула однозначного успеха для тех, кто только начинал познавать волшебный мир запретного кинематографа.
Впрочем, музыкант и культурный критик Георгий Осипов считает, что секрет популярности Франко среди российских поклонников культового кино уходит в глубины подсознания: «В 1990-е годы, когда я разыскивал материалы по 1960-м для своего радиоспектакля, то обнаружил черно-белый, зернистый, едва различимый кадр из “Некрономикона” Джесса Франко в статье на тему вырождения и коммерциализации кинематографа в “Советской культуре” Допустим, если эту газету выписывали в моей семье или в семье более интеллигентной, то десятки тысяч людей, среди которых могли оказаться и дети, и подростки, тоже видели этот кадр из картины Франко. То есть он стал как бы прологом к увлечению подобными сюжетами. Когда этот замечательный фильм издали на видео и стали продавать, его посмотрело большое количество людей. Человек смотрел это кино, и (кто знает?) в самых мрачных, неосвещенных глубинах его памяти иррационально всплывал кадр из той самой газеты. Франко обладает каким-то странным проникновением в глубинные вкусы туземцев, то есть его картины иногда напоминают обычное советское, может быть, даже “республиканское” кино, в котором, например, Юрий Никулин вполне себе может прийти в номер к Светлане Светличной (как в “Бриллиантовой руке”). Только в номере отеля “Атлантик” из него высосут всю кровь»[10].
Франко из тех режиссеров, к которому относительно узкая аудитория испытывает очень большую любовь и привязанность. В России на это делали ставку те, кто начал в свое время двигать имя Франко в массы и продавать его фильмы на рынках. Однако самая большая трудность с Франко заключается в том, что в России режиссера знают и даже любят совсем не те зрители[11], кто бы мог сделать его имя респектабельным. Впрочем, так же дела обстоят и на Западе. Так, исследователь Джеффри Уайн-сток, ссылаясь на текст Дэвида Аннандэйла, отмечает, что эта статья – едва ли не единственное академическое исследование творчества режиссера [Weinstock, 2012, р. 39].
Очевидно, от российской критики и тем более киноведения не приходится ждать исследований, посвященных Франко. Но все же о нем писали. Определенное внимание к режиссеру было привлечено интервью, которое сделал с ним критик Дмитрий Волчек. В книге Дмитрия Комма «Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов» ожидаемо можно найти небольшой отрывок о режиссере. Однако Дмитрий Комм [2012] концентрируется на отношениях режиссера с его музами. Разумеется, даже такой разговор о Франко похвален, но про его творчество из книги Комма читатель, к сожалению, узнает немного. Также в сети существует более обстоятельный рассказ непосредственно о творчестве Франко Антона Тафинцева, который фактически стал первым продвигать режиссера в кино-манской среде, распространяя его фильмы[12].
Общепризнанно, что Франко внес не самый большой вклад в мировой кинематограф. Но все же он был новатором в своей области. Например, именно Франко экранизировал творчество маркиза де Сада задолго до того, как это сделал Пьер-Паоло Пазолини. В сборнике текстов «Sadomania. Sinema de Sade» (2012), посвященном экранизациям де Сада, творчество Франко обсуждается в контексте не только Пазолини, но и Луиса Бунюэля [Mendik, 2012; Sargent, 2012]. Но Франко совершал прорывы и в других сегментах кинематографа. Хотя из двухсот фильмов культовым у режиссера можно назвать каждый второй, кажется, все же фаворитом у критиков и поклонников стала лента «Вампирши-лесбиянки». Культовым фильм называют Дэнни Шипка, Джеффри Уайнсток, а также авторы сборника «101 культовый фильм» [Weinstock, 2012, р. 37; Shipka, 2011, р. 203; 101 Cult Movies…, 2010, р. 121]. В отличие от Стивена Джей Шнайдера, включившего в список культового кино именно «Вампирш-лесбиянок» [101 Cult Movies…, 2010, р. 120–122], Эрнест Матис и Ксавье Мендик предпочли написать о картине «Она убивала в экстазе», вышедшей сразу после «Вампирш-лесбиянок» [Маthijs, Mendik, 2011, р. 179–180]. Однако фильм про вампиров представляется более важным потому, что практически открыл эру вампирских лесбиянок в европейском кино и предшествовал таким хитам, как «Дочери тьмы» Гарри Кюмеля и «Реквием по вампиру» Жана Роллена. Правда, надо заметить, что «Вампиршам-лесбиянкам» предшествовал британский фильм «Любовницы-вампирши» Роя Уорда Бейкера (1970). Как формулирует это исследователь европейского эксплуатационного кинематографа Дэнни Шипка, «еврокультовые фильмы упиваются лесбийской темой, и Франко – один из тех, кто продвигал этот тренд на протяжении всей карьеры» [Shipka, 2011, р. 203].
Считается, что лента «Вампирши-лесбиянки» снята по рассказу Брэма Стокера «Гость Дракулы» (1914), хотя гораздо больше общего обнаруживает с «Кармиллой» Джозефа Шеридана Ле Фаню, вышедшей в 1872 г. и послужившей основой для множества фильмов о вампирах-женщинах (как считает автор обзора [101 Cult Movies…, 2010, р. 121]). Действие картины происходит в Турции. Линду Вестингхаус (Ева Штрёмберг), которая работает адвокатом в Стамбуле, отправляют в Анатолию, где она знакомится с Надин Кароди (Соледад Миранда) – женщиной, в последнее время регулярно являющейся ей во снах. Очевидно, влюбившись, Надин соблазняет Линду и собирается сделать ее вампиром. Как и во многих эротических фильмах Джесса Франко, в «Вампиршах-лесбиянках» сюжет и тем более диалоги отступают на второй план; большей частью внимание режиссера сосредоточено на обнаженных женских телах. Джеффри Уайнсток формулирует идеологию творчества Франко так: в его фильмах только одна вещь может быть лучше, чем одно женское тело, это – два женских тела [Weinstock, 2012, р. 39]. Дэвид Аннандэйл говорит о фильме более откровенно: «это фильм, созданный мужчиной для мужчин» [Annandale, 2002]. Шипка, напротив, считает Франко однозначно прогрессивным режиссером, который создает раскрепощенную вселенную, свободную от моральных осуждений. С точки зрения Шипки, режиссер якобы выражает свой взгляд на свободу в сексуальных предпочтениях [Shipka, 2011, р. 203]. Как бы то ни было, все же на эксплицитном уровне идеологии фильма лесбийство ассоциируется с вампиризмом и, таким образом, является скорее извращением.
Однако Джеффри Уайнсток осуществляет импликации, которые позволяют считать фильм куда более прогрессивным, чем кажется на первый взгляд. В частности, исследователь считает самой важной сценой в фильме, которая, кстати, повторяется дважды, что свидетельствует о ее ключевом месте в сюжете, – сексуальный перформанс Надин Кароди в ночном клубе. Эта сцена – ключ к пониманию фильма. Под пристальным взглядом мужчин и женщин Кароди разглядывает свое тело в зеркале, раздевается, ласкает другую женщину, изображающую манекен, а затем как бы пьет ее кровь.
