— А ей все равно, кто тут страдает, — подхватил высокий тучный мужчина. — У них только о себе забота.
— Слушайте, не до вас Елене Вениаминовне, — покровительственно пробубнила совсем молоденькая толстушка. — Сейчас полиция приедет, наведет порядок, тогда и будете рваться.
— Уже. — Устав от пререканий, я сунула толстушке под нос красные корочки. — Всем разойтись. Полиция!
Эти слова произвели поистине магический эффект. Народ не просто расступился, народ шарахнулся от меня во все стороны. За спиной шушукались:
— Наконец-то соизволили приехать. Сорок минут их дожидались.
— А прислали-то кого, видели? Девчонку сопливую. У нее, поди, и пистолета нет.
— Может, она боевыми искусствами владеет? Джиу-джитсу, к примеру.
— Ага, а еще кунг-фу, карате и дзюдо в одном флаконе! Ты на нее внимательней посмотри. Похожа она на каратистку?
Я вполголоса спросила у администратора:
— Что происходит?
— Ох, Татьяна, вы не представляете, как я рада вашему приезду. У нас тут снова форс-мажор! — с видимым облегчением воскликнула администратор.
— Рассказывайте, — потребовала я.
— Минут тридцать назад явился какой-то парень. Потребовал Елену Вениаминовну. Я пыталась выяснить цель визита, но парень сказал, что для Елены Вениаминовны будет лучше, если он сообщит все лично ей. Вел себя адекватно, не ругался, не нервничал. Я и вообразить не могла, что он задумал. И поступила так, как обычно поступаю в подобных случаях. Связалась с Еленой Вениаминовной и получила разрешение проводить парня к ней в кабинет. В нижний кабинет, естественно.
Девушка указала глазами на закрытую дверь и судорожно вздохнула.
— Продолжайте, — поторопила ее я.
— Елена Вениаминовна впустила парня, а мне сказала, что я ей больше не нужна. Я ушла к стойке регистратуры. Сначала все было спокойно. Потом из кабинета Елены Вениаминовны послышались крики. Кричал парень. Угрожал, ругался. Я позвала охранников, чтоб вывели дебошира из офиса. Но дверь кабинета оказалась заперта. И тут начала кричать уже Елена Вениаминовна. Не в том смысле, что от страха кричать, нет. Она кричала на парня. Мы хотели вызвать полицию, но потом услышали, что Елена Вениаминовна звонит вам. И решили с полицией повременить.
— Почему?
— Понимаете, вызов полиции — это всегда огласка, а Елена Вениаминовна не приветствует инициативы, от которых страдает репутация центра, — смутилась администратор. — Мы подумали, что дождемся вас и попросим совета.
«Переложить ответственность на постороннего. Умно», — усмехнулась я.
— В кабинет есть другой вход?
— Нет. То есть да, через веранду, с улицы, — выпалила девушка.
— Как попасть на веранду? Она примыкает к каким-то кабинетам помимо этого?
— Нет. Только к нему.
— Ладно. Я полагаю, окна выходят во двор?
Администратор кивнула. Больше я не мешкала. Быстро прошла сквозь толпу на улицу. Через арку попала во двор. Окна кабинета Елены я вычислила сразу. Красивая полукруглая веранда без остекления объединяла два окна. Перемахнув через перила, я осторожно подошла к стеклянной двери. Происходящее в кабинете отсюда было как на ладони. Елена стояла спиной ко мне, опираясь на край письменного стола. Молодой человек бегал туда-сюда перед входной дверью. Оружия в его руках я не заметила. Уже хорошо. Я прислушалась. Какое-то время ни Елена, ни парень не издавали ни звука. Но вот Елена подала голос:
— И сколько вы собираетесь держать меня здесь?
— Я уже говорил. Вы не выйдете из кабинета, пока не сознаетесь в том, что совершили, — визгливо произнес парень.
— Я ни в чем не виновата и не собираюсь моими признаниями тешить ваши параноидальные фантазии.
«Ненормальная! Хочет, чтоб он совсем с катушек слетел? — разозлилась я. — Как будто она не знает, как следует общаться с психопатами».
— Нет, вы сознаетесь. Я вас заставлю! — резко затормозив, завизжал парень. — Не думайте, что и на этот раз выйдете сухой из воды. С моей Алиночкой я так обращаться не позволю. Никому не позволю!
Елена фыркнула, повернулась к парню в профиль и увидела меня. Надо отдать ей должное, соображала Елена быстро. Парень не успел глазом моргнуть, а она уже стояла возле стеклянной двери. Одно движение, и дверь открыта. Я тоже не мешкала. Доли секунды хватило мне, чтобы оказаться в кабинете.
— Что вы делаете? — слабо крикнул парень.
— Спокойно, молодой человек. Никто не собирается причинять вам вред. — Сократив расстояние, я остановилась в двух шагах от взбешенного парня.
— Кто вы? Что вам здесь нужно? — невпопад ляпнул парень.
— Хотите познакомиться? Что ж, ничего не имею против. Меня зовут Татьяна Александровна. Я частный детектив. Ваша очередь представляться.
— Это жених моей клиентки Алины Ганшиной, — не дав парню возможности открыть рот, сказала Елена. — Он явился сюда для того, чтобы обвинить меня в нападении на его невесту.
— Могу я узнать ваше имя? — не обращая внимания на реплику Елены, спросила я у парня.
— Зачем вам мое имя? Все равно вы не станете слушать меня, — с надрывом бросил парень. — Вы ведь здесь для того, чтобы защищать эту обманщицу?
— Это зависит от целого ряда факторов, — уклончиво ответила я. — Для начала было бы неплохо иметь представление, с кем я разговариваю. Вам так сложно представиться?
— Чего вы с ним церемонитесь? — вспылила Елена. — Он оскорблял меня, обвинял в кошмарных вещах. Вы вообще намерены что-то с ним делать?
— Я бы предпочла, чтоб вы помолчали, — оборвала я мою клиентку и снова обратилась к парню: — Я здесь для того, чтобы выяснить суть проблемы. Согласитесь, когда знаешь имя собеседника, гораздо легче общаться.
— Леонид Шестаков, — выдавил парень, опешив от того, как грубо я осадила Елену.
Та недовольно поджала губы, уселась в кресло и скрестила руки на груди.
— Решили поиграть в либерализм? Ну-ну. Главное, не забывайте, кто вам платит, — сухо заметила она.
Но все мое внимание было сосредоточено на Леониде. Парень был выбит из колеи. Я воспользовалась его замешательством и задала первый вопрос:
— С вашей девушкой произошло несчастье? Не хотите поделиться?
Я была готова услышать, что его девушка рассталась с жизнью и виной тому программа «Похудей». Но Леонид обманул мои ожидания. Он набрал в легкие побольше воздуха и выложил:
— Сегодня ночью на мою девушку напали. Она возвращалась от подруги. До дома не дошла каких-то пять метров. Злоумышленник набросился на нее в арке. Там всегда темно. И безлюдно. Сейчас она в реанимации.
— Так ваша девушка жива? — вырвалось у меня.
— А вы ожидали другого? Надеялись, что она умерла, как предыдущие жертвы этой негодяйки? — воскликнул Леонид.
— Давайте по порядку. — Поняв свою оплошность, я спешила исправить положение: — Где живет ваша подруга? В котором часу произошло нападение? Почему она была одна? Меня интересуют любые подробности.
— Алиночка живет в районе полиграфкомбината, — начал Леонид. — Вчера вечером она поехала в гости к подруге. Они дружат еще со школы, и Алиночка часто бывает у нее. Обычно с ночевкой. Подруга живет далеко. Практически на другом конце города. Я не знал, что Алиночка собирается вернуться домой, иначе запретил бы ей. В крайнем случае непременно встретил бы и проводил до квартиры. Такое у нас правило с тех пор, как начались эти жуткие происшествия с девушками из центра. Но вчера она мне ничего не сказала, и в тот момент, когда на Алиночку напали, я сидел дома, в покое и безопасности. Можете представить что-либо ужаснее?
Мне показалось, что Леонид сейчас разрыдается. Но нет, усилием воли он взял себя в руки и продолжал:
— Почему она мне ничего не сказала, я не знаю. Утром я звонил ее подруге, она отвечала как-то сбивчиво. Видимо, чувствует вину за случившееся.
— Вы упрекнули ее в том, что произошло с Алиной? — догадалась я.
— Естественно! А вы считаете, ее вины в этом нет? — с вызовом произнес Леонид.
— Пока мне трудно судить. Вы до сих пор не сообщили, что конкретно стряслось.
— Потому что вы меня все время перебиваете.
— Говорите, — попросила я. — Больше перебивать не буду.
— Сегодня рано утром мне позвонили из больницы. Сказали, что Алиночка в реанимации. Тяжелейшее сотрясение мозга в результате черепно-мозговой травмы. Я тут же выехал туда. Алиночку доставили в больницу в четыре утра. В записной книжке телефона нашли мой номер. Не только мой, но я был единственный, кто не спал и откликнулся на звонок.
Меня так и подмывало спросить о родственниках Алины, но я сдержалась. И правильно. Леонид снова глубоко вздохнул и выдал нужную информацию сам:
— Дело в том, что у Алиночки нет никого ближе меня. Ни родителей, ни братьев, ни сестер. Так случилось, что родители ее умерли. Недавно. Мать — чуть больше года, отец — несколько месяцев назад.
